Проклятое искусство - Козин Вадим Алексеевич

10.09.55. 9.30

Ключ пока что исчез. Володя приходил, но ключа он не брал. Мне кажется, да я уверен, что это обслуга выдернула его из замка — и ключ на месте, и штраф можно взять. Как все это противно. Но ведь жить как-то надо. Вчера я слышал разговор двух банных уборщиц, которые получают не более 300 рублей в месяц. Как можно жить на это жалованье? Что можно купить? Можно ли приготовить пищу с маслом? Конечно, нет. Можно купить мясо? Нет. Хлеб, крупа, картофель с солью! Капуста. Селедка. Исконно русская национальная еда, к которой так привык народ Одежду также надобно купить, неизносимой пока не придумали. Какой выход из такого положения? Жить, добывая деньги нечестным путем! И вот люди начинают изворачиваться.

После бани что-то мне не по себе со стороны легких. В три часа отсюда выезжаем в Белово и после концерта сразу едем в Кемерово. 78-й концерт, осталось еще 22.

Скорее, скорее, как можно скорее расстаться с этой компанией, самовлюбленной и неблагодарной. В Кемерове Коралли в клубе «Грэс» сделал сбор в 200 руб. Я опасаюсь, что у меня будет то же самое. Там, очевидно, публика неорганизованна и концерты проводятся стихийно.

На ночь я закрыл свою дверь обыкновенными ножницами. Ночь прошла спокойно, без всяких приключений.

Новая авторучка работает пока очень хорошо. В этом шахтерском городке я накупил себе полдюжины приличных галстуков. Серый костюмный материал уже весь распродали. Может быть, это к лучшему. Сейчас надобно снова покупать демисезонное пальто и темный костюм. Ругаю себя, что не взял отреза в Анжерске. Фактически, я не купил ничего нужного, кроме магнитофона.

Чем-то все кончится в Иркутске? Найдутся ли выкраденные у меня вещи? Паспорт куда-то исчез, даже не представляю, где я мог его оставить?

11.09.55. 9.52. Кемерово

Приехали сюда кольцевым поездом. Как обычно, не обошлось без инцидентов. Дело в том, что у наших «артистов» выработалась привычка занимать в поезде места для себя как можно быстрее. Деревягина влетела в купе, набросала на нужные ей места вещи, и, когда Мармонтов попросил ее не торопиться, а дать ему самому разобраться, как кого разместить, она подняла скандал, обозвала его «хамом» и заявила, что они его разоблачат в Магадане. В чем заключается это «разоблачение», я не знаю, да и «разоблачать» его не в чем. Я ни слова не проронил. Но мне было так стыдно. Два часа ночи. Пассажиры спят. В вагон вламывается банда, а не группа артистов, шум, гам, перебранка, весь вагон пробуждается. Я с ними больше никогда не поеду.

Когда мы добирались на электричке до Белово, проводница открыла нам одну дверь, у другой был испорчен замок, и она не открывалась. Пименов, Кабалов и Тернер устроили скандал, начали оскорблять проводницу. Пименов начал орать: «Сию же минуту открыть дверь! Я приказываю немедленно открыть дверь!» Видя, что «приказание» не выполняется, он, взбешенный, побежал к начальнику станции (я уверен, что он отрекомендовался как член группы Вадима Козина), стал требовать жалобную книгу, но ее ему не дали или таковой не оказалось. Во всяком случае, он пришел зеленым от злости и на проводниц и на администрацию, она, т. е. администрация, покрывает «этих мерзавок». И это говорит член партии. Тернер заявил Мармонтову, что он не потерпит, чтобы кто-нибудь запрещал ему говорить, что он лично считает нужным высказать кому-либо. Подразумевались его оскорбления в адрес проводницы.

В Москву прилетел канцлер Германии Аденауэр, и сейчас по радио слушал сообщение о ходе переговоров между СССР и Германией. Я прихожу к выводу, что из этих переговоров вряд ли что получится. Воссоединения произойти не может. Аденауэр слишком хорошо знает события в Румынии с королем Михасем, и потому он не сядет за один стол с правительством Восточной Германии. Россия недвусмысленно устами Хрущева заявила, что Восточная Германия — это будущее всей Германии. Это заявление, как бы ни золотилась пилюля, может рассматриваться лишь как предложение: «Желаете существовать на свете спокойно и не рыпаясь, пока вам это предоставляется, — живите!»

12.09.55. 8.20

Вчера еле заснул после неудачного концерта. Пел настолько отвратительно, что мне пришлось ждать, пока уйдет публика, чтобы не показываться ей на глаза, и все это из-за дневного концерта на открытом воздухе на закрытии городского сада. На втором концерте я представлял собой ничтожное зрелище. Я был жалок, и все по прихоти администраторов, как кемеровских, так и Мармонтова. Они сыграли на том, что мне будет неудобно отказываться от концерта на воздухе, дабы не возбудить к себе одиозного впечатления. Мармонтову я сообщил, что дальше Челябинска я на запад не поеду, а о Свердловске не может быть и речи. Ездить я больше не хочу. Я не могу допустить, чтобы уходящая с моего концерта, как это было вчера, публика говорила: «Он потерял голос и сейчас только «исполняет»!» Да, я вчера действительно не пел, потому что петь было нечем.

Сейчас звонил бухгалтер Хабаровской филармонии, ему, видимо, был нужен Мармонтов. Он спросил дату выезда из Кемерова. Я ему «ввернул» про Омск, а также сообщил о своем решении после Челябинска постепенно возвращаться на восток.

Жду, когда придет артистка О. Воронец с баянистом Бобковым, чтобы записать несколько русских песен, которые я обещал дать им: «Тихо тащится лошадка» из репертуара Н. Плевицкой, белорусскую «Человек жану бьё» и шуточную песню Архангельской области «Жила-была Катенька».

В утренней радиопередаче (Кемерово) были даны куплеты «Днем и ночью» в исполнении какого-то Германа Орлова. Куплеты очень остроумные. Спел песенку «Почему» Глеб Романов^[37], исполнил ее он очень хорошо, лучше, чем эта «восточно-тюркская карамель» однояичный Рашид (очевидно, Р. Бейбутов^[38]. — Б.С.), но концовку не дотянул. Слушая его пение, я начинал кое о чем догадываться. Романова выдала с головой эта песенка. По одной интонации. Я сразу догадался, в чем его успех! Ну, что же, молодчик! Пусть с богом работает, он имеет на это полное право.

Чего-то нет Мармонтова. Если он без меня отменит сегодняшний концерт, будет хорошо. Если же отмены не последует, кое-как проскриплю, чтобы в этом месяце сделать сотню концертов, тем самым выполнить за 4 месяца норму: 25 концертов в месяц.

Воронец с Бобковым пришли ко мне 20 минут 12-го и ушли около 3 ч. дня. Бобков написал мне canto трех песен: «Домино», «Беса ме мучо» и «Песенку парижского гамэна». Затем пришла супруга администратора и сообщила, что машина будет в 7 часов. Был еще какой-то актер, по его словам, из Казахстана (чтец по жанру), который никак не может найти себе работы. Пришлось дать ему 50 рублей. Ладно, я тратил на пустяки и большие суммы. У этого 63-летнего актера жена и трое сыновей, семью он возит с собой. Что это за жизнь?! Он с большим раздражением отозвался о Кемерове и его жителях, так или иначе соприкоснувшихся с ним. Между прочим, от Кемерова я тоже не в восторге. За двухдневное пребывание в нем я заметил перебои в снабжении водой, хотя река Томь протекает под боком. Перебои в снабжении хлебом! Это уже совсем удивительно. Масло сливочное выбрасывается (термин эпохи социализма; понимать надо не в прямом смысле, а в смысле поступления в продажу. — Б.С.) очень редко. Сразу же образуются очереди.

Прочел в «Правде» заявления Булганина и Аденауэра. Что можно сказать об этих словесных дуэлях? Они ни к чему не приведут. Обе стороны слишком заинтересованы в диаметрально противоположном. Что называется, орел и трепетная лань. Одно совершенно ясно: Аденауэр упорно говорит от имени всех немцев, а наши пытаются доказать, что он выступает от малого количества их. В итоге одна говорильня. Меня удивляет другое. Почему Аденауэр разговаривает с Россией, и от имени кого говорит СССР? От имени Восточной Германии? Мне это как-то непонятно.

13.09.55. 18.42