– Что для тебя обозначает это слово, какой смысл ты вкладываешь в «нормальный»? Напиши это дома как задание, обязательное к выполнению. Понятно? Сможешь сделать или есть преграды, помехи? – поинтересовался психолог.
– Смогу.
– Если оценивать твое «смогу» в процентах, то на сколько ты выполнишь задание? – спросил психолог.
– На девяносто, что сделаю, если только… Если только меня не отвлечет что-то или кто-то. Мама, например, может без предупреждения заявиться.
– Ясно. Верно я понял, что описать содержание слова «нормальный мужчина» тебе может помешать кто-то или что-то непредвиденное? Позволь я предложу тебе прямо сейчас ответить на твое же возражение. Что ты скажешь человеку, который говорит, что его могут отвлечь от выполнения данного психологом задания?
Ирина наморщила лоб, хмыкнула, ответила:
– Я бы сказала такому человеку, что в его интересах найти время и возможность придерживаться плана. Не психологу же нужен «нормальный мужик». Ха-ха-хааа…
На первой же консультации забрезжил и ответ на терзавший Ирину вопрос.
– У меня есть догадки, откуда твоя, как ты говоришь, «такая сильная» ревность, – подводя итоги интервью, резюмировал специалист.
Но какие, не уточнил. Повторил домашние задания и попросил определиться с датой и временем следующей встречи.
Ирина, выполняя план, извелась, размышляя о посетившем психолога озарении. «У меня есть догадка», – время от времени прокручивала она в голове сказанные им слова.
Какая?.. Ира сама уже пыталась найти ответ.
Где-то за шесть месяцев до встречи с психологом она прочитала статью в журнале «Психология». В тексте говорилось о важности примера отца в жизни девочки. Мол, он учит взаимоотношениям с противоположным полом. «Я совсем не знала отца. Мне не за кем было наблюдать, не с кем взаимодействовать… Хотя у мамы же были другие мужья. Является ли отчим равноценным “тренажером”»?
Да, Ира своего отца не знала, но причина ее сильной ревности не была связана с отсутствием взаимоотношений между девочкой и папой. На второй сессии психолог предложил другое обоснование ее поведения с партнерами. Она кое-как, будто сидя на иголках, выслушала и вскипела. Включила активную агрессию и отрицание на полную. Потребовалось минут 10, чтобы она эмоционально остыла. После чего она посмотрела на версию специалиста и на свою жизнь осознанно, и кивнула:
– Знаешь, очень похоже на правду, очень. Я вынуждаю их бросать меня, изводя своей ревностью. На пустом месте могу начать. Щелк! – Она звонко щелкнула пальцами правой руки.
– Я скину тебе на email дополнительные материалы по ранней дезадаптивной схеме «Покинутость» из книги Джеффри Янга. Как библиотерапию для самостоятельного чтения, для самопомощи, – ответил психолог. – Там есть тесты, которые будут полезны для подтверждения или опровержения моей версии твоего ревнивого поведения. В процессе изучения рекомендую записывать возникающие мысли и эмоции, ощущения в теле. Прислушивайся к себе, пожалуйста, фиксируя все названное. Если ощутишь гнев, то в каком моменте? Если грусть, то когда? Ты не обязана со мной соглашаться…
Она перебила:
– Но я согласна, – вытирая заискрившиеся слезы рукавом водолазки пасмурно-лилового цвета…
На третьей сессии, самостоятельно изучив главу про «Покинутость» из книги «Прочь из замкнутого круга», Ирина подтвердила: «Уверена, мой страх потерять мужчин связан с тем, о чем пишет Янг». Тогда психолог предложил построить дальнейшую работу так, чтобы снизить негативное влияние дисфункциональной детской схемы. Еще он сказал: «Знаешь, исследования показывают эффективность групповой терапии. Мой опыт подтверждает, когда люди с похожими проблемами обсуждают их в безопасном, регулируемом специалистом пространстве, результаты достигаются быстрее». Так Ирина попала в когнитивно-поведенческую группу психологической помощи, где познакомилась с Любой и другими девочками.
– Ира, как сложился твой негативный шаблон, схема поведения? – спросил куратор терапевтической группы, и она, глядя на других участников, ответила:
– Мой папа умер, когда мне было полтора года, около того, не важно. Суть в том, что его не стало, половину вырвали у души. – Она горько усмехнулась. – Мне о нем рассказывали: мама, его братья, сестры, дедушка и бабушка. Но в моей жизни он физически отсутствовал. И я стала трусихой. – Она снова скривила губы. – От каждого мужика я ожидала подобного. Нет! Не смерти! Я боялась, что каждый меня покинет…
Она поделилась с девочками, а спустя некоторое время вместе с ними «отпочковалась» в личные встречи самопомощи без психолога «Отцы и дочери».
Она положила на левую ладонь вафельное полотенце. Осторожно сняла крышку с кастрюли. Вверх хлынул ароматный пар, благоухавший рыбой, креветками, лимоном, орегано и сладкой паприкой. Ирина взяла черпак и налила в тарелку густой оранжевый буйабес. Суп вышел наваристым. Мидии в блестящих ракушках контрастировали с мелкими кусочками других морепродуктов.
Ирина по привычке уселась обедать перед ноутбуком. Ее внимание привлек громкий заголовок очередного разбора от некоего психолога. Девушке стало любопытно, поскольку про историю девочки-вундеркинда не говорил только ленивый. Большая семья, глава которой лично обучает дочерей и сыновей по собственной программе. Экстерном ребята оканчивают среднее образование в юном возрасте и поступают на высшее. Видео было посвящено девочке восьми лет и ее обучению в МГУ.
Ира включила ролик и зачерпнула ложку супа. «Пахнет потрясающе», – отметила она, вполуха слушая описание семейной жизни девочки-вундеркинда. Психолог вставляла свои комментарии: «Отец выращивает племенных потомков… Отец реализуется через детей… Отец любит дочерей только за послушание и заслуги… Он гладит ее по голове, когда она говорит то, что он хочет услышать… Она оживает лишь на вопросах о друзьях, играх… Отец требует, пусть и мягко, результатов, как от породистых щенков… Девочка еще ребенок, и подобное губительно для ее самооценки»…
На словах про самооценку Ира вспомнила, как на сеансе у психолога они обсуждали ее собственную манеру оценивать себя и свои возможности. «Ублажая, я чувствую себя любимой», – сказала она тогда, вспомнив многочисленные действия, направленные на повиновение матери…
– Черт! – Позабыв о видео и предавшись воспоминаниям, девушка нечаянно пролила несколько горячих оранжевых капель на майку. Белую!
– Свинота! – ляпнула она и тут же ощутила стыд за свои слова. «Погорячилась», – сказала сама себе миролюбиво и отправилась к раковине застирать.
Стянула майку, обнажив тело и вновь ощутила себя стыдно и неуютно. «Но чего я стесняюсь? Я же дома одна. Это моя квартира и никого нет! Я могу ходить голая, если хочу». – От этих мыслей девушка расцвела в улыбке.
Оттирая яркое пятно с ткани, она вдруг вспомнила, как на последней встрече группы «Отцы и дочери» Люба радовалась своему одиночеству после развода: «Я ведь никогда, никогда не была одна! Я просто не умела наслаждаться тишиной! А теперь, когда есть возможность, кайфую от пустоты в квартире».
«Интересно, что там у нее произошло?» – на пару секунд застыв на месте, подумала Ира.
Сделай шаги к любящим отношениям:
Возьми ручку и бумагу, обеспечь себе спокойное время и место и письменно ответь на вопросы:
Что в истории Иры вызвало в тебе наибольший отклик?
В какие моменты и какие эмоции ты ощущала?
Где и как в теле проявились эти эмоции (краткосрочные психологические реакции)? Может, грусть просочилась слезами на строчке: «Я боялась, что каждый меня покинет…»?
Какие мысли вызвали записанные тобой эмоции? Часто ли тебя посещают подобные идеи и помогают ли они тебе выстраивать любящие отношения?
