Искусство и деньги. Лекции-путеводитель - Сорокина Наталья

Альбрехт Дюрер (21.05.1471–6.04.1528), сын ювелира.

Дюрер сделал себе имя благодаря гравюрам. Одна из них – «Меланхолия I», – исполненная в технике резца, пожалуй, самое таинственное из всех графических произведений, насыщена символами и аллегориями, имеет столько толкований и интерпретаций, сколько умов пыталось ее разгадать. Крылатая Меланхолия связана с планетой Сатурн – планетой – покровительницей людей творческого склада ума. Рожденные под влиянием этой мрачной планеты, проживая земной путь в муках творчества, терзаемые собственным гением, сверходаренные люди больше принадлежат заоблачному непознаваемому пространству, чем суетному миру людей.

Альбрехт Дюрер, «Меланхолия I», резцовая гравюра, 1514.

Дюрер осознавал свою исключительность, но не получал должного вознаграждения за свои произведения. Современник Рафаэля, Дюрер даже приблизительно не мог похвастаться большими заработками. Он продавал свои гравюры по 3–4 флорина за оттиск. Есть свидетельства, что он менял свои произведения на продукты питания, вино и прочие необходимые вещи. Однажды совершил сделку с генуэзским торговцем шелка Томмазо Бомбелли: в обмен на офорт получил от него пару перчаток.

Зафиксировано, что за четыре года до своей смерти в 1528 году Дюрер скопил сумму всего в 1000 флоринов.

Родом из ремесленной семьи города Аугсбурга Ганс Гольбейн Младший в возрасте около 17 лет переехал в Базель, где брался за любую работу: от декорирования внешних фасадов, превращая таким образом скромные частные дома в великолепные дворцы, украшенные колоннами и фигурами, до написания вывески школьного учителя. Вероятно, материальное положение было не слишком благоприятным. В 1526 году Гольбейн оставил Базель ради Лондона, так как из-за Реформации ему стало трудно находить заработок. В Англии он нашел радушный прием со стороны Томаса Мора, а в 1536 году сделался придворным живописцем короля Генриха VIII. В обязанности художника входило не только писать портреты, но и создавать эскизы придворных облачений монарха.

В 1538 году Гольбейн приехал из Англии в Базель, чтобы повидаться с семьей и уладить кое-какие дела. По свидетельствам очевидцев, он, который еще недавно едва ли мог купить себе бокал вина, был одет в шелка и вельвет и выглядел весьма респектабельно. К несчастью, Гольбейн относился к той категории художников, которые не умели рассудительно распоряжаться деньгами, и умер в нищете.

Ганс Гольбейн Младший, «Портрет Генриха VIII», дерево, масло, 28×19, 1536. Мадрид, Музей Тиссена-Борнемисы.

Ганс Гольбейн Младший (1497/1498–7.10.1543), сын художника.

Беда многих художников заключалась в том, что, лишенные коммерческой хватки, к концу жизни они оставались у разбитого корыта. Антонио Аллегри, прозванный по месту своего рождения Корреджо, по воспоминаниям современника, «был человек не бедный и принадлежал к хорошей фамилии, получил хорошее воспитание, в молодости основательно учился музыке, поэзии, живописи и скульптуре». В возрасте 25 лет он женился на бедной 16-летней девушке, получив с ней приданое в 257 дукатов. Она родила ему четырех детей и оставила вдовцом спустя 10 лет после заключения брака. В 1518 году он, покинув родной город Корреджо, переехал в Парму, где, очаровав своей нежно-дымчатой манерой письма заказчиков, выполнял одну роспись за другой.

Корреджо (1489–5.03.1534), сын купца.

В «Вознесении Марии» – фреске, исполненной для купола Пармского собора, – Корреджо живописью создал воображаемый небосвод, задумав его как перспективное продолжение физического пространства собора, для этого художнику пришлось преобразовать всю систему изображения фигур: доведенные до возможного предела ракурсы заставляют барахтаться, тонуть, выныривать или извиваться фигуры, словно пробирающиеся вплавь среди облаков. Он усиливает также светотень, разлитую в массе фигур, для придания им материальности, не слишком отличной от ватообразной и светоносной субстанции облаков. Движимый необходимостью придать большую опору всему этому живописному построению, скрывающему архитектуру собора, он раздвинул его пределы до парусов, то есть до несущих элементов купола.

Корреджо, «Вознесение Марии», фреска, 1093×1195, 1526–1530. Парма, Музей Дуомо.

По завершении росписи на заработанные деньги Корреджо купил небольшой участок земли, заплатив 195 скуди 10 сольди, три года спустя приобрел землю в родном Корреджо. Вазари о Корреджо: «Поистине, он себя не ценил и отнюдь не был убежден, зная трудности своего искусства, что он им владеет с тем совершенством, к которому стремился. Он довольствовался малым и жил как хороший христианин. Обремененный семейством, Антонио постоянно старался беречь деньги и вследствие этого стал таким скупым, что скупее людей не бывает. Потому-то и рассказывают, что когда он получил в Парме шестьдесят скудо мелочью и ему понадобилось отнести их для своих надобностей в Корреджо, он сам нагрузился этими деньгами и отправился в путь пешком; а так как в то время стояла страшная жара и его напекло солнце, то выпил он воды, чтобы охладиться, и тогда в жесточайшей лихорадке слег он в постель, с которой уже не вставал до самой смерти, настигшей его в возрасте около 40 лет».

Можно вычислить, сколько примерно весила поклажа, «убившая» художника: 1 скудо равен 6 лирам, 1 лира – 240 денариям, вес 1 денария составлял 0,3 г, таким образом, груз Корреджо весил примерно 26 килограммов. Впрочем, никто никогда не узнает, монеты каких номиналов получил художник и вообще, не выдумал ли эту историю Вазари.

Давно бытует мнение, что талантливый человек не создан для семейной жизни. Во избежание обобщений, следует заметить, что часто жена художника становилась другом и помощником во всех начинаниях мужа, незримо присутствуя рядом, содействовала карьерному росту и поддерживала в пору неудач. Но иногда складывалась прямо противоположная ситуация.

Андреа дель Сарто родился во Флоренции, в семье портного. По ремеслу его отца («sarto» по-итальянски – портной) его стали называть «дель Сарто». В 1510 году к нему обратился некий хитроумный монах, стоявший за свечным ящиком в церкви Сантиссима Аннунциата, с предложением написать несколько фресок. Не будучи скупым и корыстным, умея довольствоваться малым, художник никогда не завышал цены на свои работы. За пять композиций на сюжеты из жизни св. Филиппа дель Сарто получил 10 дукатов.

Андреа дель Сарто (16.07.1486– 29.09.1530), сын портного.

26 декабря 1512 года Андреа женился на Лукреции дель Феде, молодой вдове шляпника по имени Карло. Лукреция стала моделью для многих его картин, в частности для образа Мадонны. Тем не менее, Вазари описывал ее как «неверную, ревнивую и сварливую по отношению к ученикам». Андреа, исполняя разные заказы, перебивался во Флоренции, испытывая большую материальную нужду, из которой никак не мог подняться, когда вдруг ему улыбнулась удача. В 1518 году король Франциск I, наслышанный об изрядном таланте Андреа дель Сарто, пригласил его работать во Францию. Как пишет Вазари: «Вскоре, приступив к работе, он настолько полюбился самому королю и всему двору, что, обласканный ими, понял, что, покинув родину, он променял крайнюю нужду на величайшее благополучие. В числе первых своих произведений он написал портрет дофина, сына короля, которому едва исполнилось несколько месяцев, изобразив его, как он был, в пеленках. Поднеся портрет королю, он получил от него в подарок триста золотых экю. Продолжая затем свою работу, он написал для короля фигуру Любви, которую признали вещью исключительной и которую король оценил по заслугам. Король назначил ему очень высокое содержание и делал все возможное, чтобы ему хорошо при нем жилось, стараясь, чтобы он ни в чем не нуждался, ибо в Андреа ему нравилась его расторопность в работе, а также и характер, так как он был человеком, который всегда всем доволен». Останься мастер во Франции, его ждали бы слава и безбедная старость. Но в один прекрасный день Андреа получил письмо от Лукреции, в котором она просила его вернуться домой. Живописец объявил королю, что ему необходимо съездить во Флоренцию, присягнул на Евангелии, что вернется, привезя с собой жену и наиболее ценные для него картины и скульптуры. Поверив ему, Франциск I отпустил его и даже снабдил деньгами на путешествие. Однако он уже никогда не увидел Андреа дель Сарто. После возвращения во Флоренцию Андреа был сражен слезами жены, не желавшей покидать родину и ехать на чужбину. Мольбы супруги значили для него больше, чем клятвы, данные королю, и он навсегда остался во Флоренции, упустив возможность снискать почет и богатство.