Самые ранние подробные данные об экспорте тканей из Ньюкасла в страны Балтии взяты из английских таможенных отчетов за 1594 и 1598 гг. В 1594 г. экспорт тканей из Ньюкасла в страны Балтийского моря осуществлялся на трех судах, принадлежавших этому порту, и полностью направлялся в Эльбинг. Он состоял из кирзы, дюжин (ее более дешевой разновидности) и дешевого сукна, то же самое произошло и в 1598 г., когда три английских судна снова доставили в Эльбинг кирзу и небольшое количество дюжин. Ни в том ни в другом случае мы не находим дорогой лунской ткани, экспортировавшейся из Ньюкасла. Сохранившиеся эльбингские таможенные регистры подтверждают преобладание в экспорте Ньюкасла кирзы. В 1586 г. она составляла 54 %, в 1594 г. – 34,4 %, а дюжины – 52,4 %. Таблица 7.8 подробно описывает характер и масштабы экспорта тканей из Ньюкасла в Эльбинг в 1594 и 1598 гг. Она проливает свет на преобладание более дешевых видов тканей в этой торговле и в то же время показывает относительно малую долю ньюкаслских купцов, занимавшихся торговлей тканями.
Таблица 7.8
Экспортеры ткани из Ньюкасла в Эльбинг, 1594 и 1598 гг. (штуки ткани)
Примечания.
[a] – имена купцов даны по версии портовой книги.
[b] – одиночные дюжины.
После Лондона самым важным городом, поставляющим ткани в Прибалтику, был Ипсвич, который отправлял сукно мануфактур Саффолка главным образом в Польшу, Испанию и Португалию, менее – в Нидерланды и немного во Францию. Это правда, что Ипсвич не стал «английским Антверпеном», как предположили в 1573 г. авторы документа «Ипс вич за пределами Англии или Антверпен в Англии», но торговля тканями в нем была обширной. Ипсвичские купцы имели постоянно агентов в Данциге и Эльбинге и играли важную роль в жизни Истлендской компании.
Состояние сохранившихся источников, к сожалению, не позволяет сколько-нибудь основательно оценить положение Ипсвича в экспорте английского сукна в Прибалтику. В регистрах таможенных пошлин в Зунде отдельно не упоминаются грузы Ипсвича (они делают это только в случае Лондона, Халла и Ньюкасла), и, что еще хуже, единственная сохранившаяся портовая книга Ипсвича за интересующий нас период, а именно за 1571 г., повреждена. В этих условиях можно определить размеры и характер вывоза ипсвичских сукон в Балтийское море, только обратившись к эльбингским таможенным регистрам, но, поскольку подавляющее большинство английского экспорта в Прибалтику к концу XVI в. направлялось в Эльбинг, обобщение на этом основании казалось бы оправданным. Регистры Эльбинга указывают на большое значение дорогих тканей в экспорте из Ипсвича. В 1586 г. из 3200 штук ткани, вывезенных из Ипсвича в Эльбинг, лунское сукно составляло 65,6 %, а обыкновенная кирза – 23,9 %. Но в 1594 г. из 14221/2 штук сукна, вывезенных в Эльбинг на ипсвичских кораблях, лунское сукно составляло 42,6 %, фалендское (разновидность широкого сукна) – 15,5 %, а остальное, пожалуй, еще более дорогое сукно. В 1605 г. тонкое сукно составляло 66,7 % экспорта из Ипсвича в Эльбинг.
Портовая книга Ипсвича за 1604 г. показывает, что сравнительно большое количество купцов этого города принимало участие в вывозе сукна в Эльбинг и что в среднем на одного купца приходилось 47 штук сукна, показатель довольно высокий, хотя и ниже, чем в среднем по Лондону (ок. 70 штук). Точно так же только из эльбингских таможенных регистров можно получить сведения о доле других английских портов в вывозе тканей в Балтийское море во 2-й половине XVI в. Они указывают на то, что Линн не играла значительной роли в этом бизнесе, в 1586 г. в Эльбинг на линнских судах было экспортировано 501 штук ткани, из которых 71 % составляла обыкновенная кирза и 15,3 % лунское сукно. В Ярмуте цифры также были минимальными. То же самое можно сказать об Олдебурге, Дувре, Харвиче, Дартмуте и Саутгемптоне.
Таблица 7.9
Экспортеры ткани из Ипсвича в Эльбинг, 1604 г. (штуки ткани)
Примечание.
[a] — имена купцов даны согласно версии портовой книги.
Регистры Эльбинга позволяют нам сравнить долю судов важнейших портов восточного побережья Англии в вывозе отдельных видов английского сукна. При изучении таблицы 7.10 не следует, конечно, предполагать полное соответствие происхождения капитанов судов, отмеченных в регистре, и место происхождения товаров, поскольку мы знаем, что лондонские купцы часто пользовались транспортом из других английских портов, тогда как купцы из Халла или Ньюкасла, наоборот, фрахтовали лондонские суда, хотя это случалось реже. Но если нет возможности проверить эти данные, они тем не менее позволяют получить приблизительное понимание интересующего нас вопроса.
Таблица 7.10
Соответствующие доли различных английских портов в экспорте основных видов тканей в Эльбинг в 1586, 1594 и 1605 гг. (штуки ткани)
Таблица 7.10 убедительно подтверждает важную позицию Лондона в экспорте тканей в страны Балтии, на самом деле доля капитала была еще больше, поскольку лондонские купцы часто фрахтовали суда из Халла и других портов. Преобладание Лондона особенно бросается в глаза в случае с дорогим лунским сукном. Помимо столицы, Ипсвич также играл важную роль в этой отрасли торговли. А вот в Польшу кирза отправлялась в основном из Халла и в некоторой степени из Ньюкасла.
Завершая эти наблюдения о доле основных английских портов в экспорте тканей в Балтийское море, нам необходимо поставить вопрос сравнительно для Лондона, Халла и Ньюкасла за несколько более длительный период, чтобы получить представление о развитии торговли. Для этого мы должны основывать наши наблюдения на регистрах пошлин Зунда. В таблице 7.11 дана совокупность всех видов ткани, поэтому она имеет лишь количественное, а не качественное значение. Однако дополняет наши наблюдения по этому вопросу материалами, охватывающими более длительный период, а также общий экспорт сукна на Балтику на английских кораблях. На три порта, имевшие наибольшее значение в балтийской торговле – Лондон, Халл и Ньюкасл, – вместе взятые, приходилось более двух третей экспорта тканей страны в этот регион (в 1565 г. – 77,5 %; в 1575 г. – 60,5 %, в 1585 г. – 84,8 %, в 1595 г. – 89 %), в начале XVII в. они доминировали на рынке более чем на 90 %. Если взять за основу для сравнения только количественные данные, то окажется, что к концу XVI в. Лондон все еще преобладал, но в начале XVII в. это преобладание перешло к Халлу. Однако такое механическое сравнение количеств само по себе вводит в заблуждение из-за качественных различий между разными более дорогими и дешевыми видами ткани. Как мы уже говорили, лондонские купцы преобладали в вывозе дорогого сукна, длина которого стоила примерно в 10 раз дороже, например, кирзы, которую купцы Халла и Ньюкасла вывозили в больших количествах.
Таблица 7.11
Соответствующие доли судов из Лондона, Халла и Ньюкасла в экспорте тканей на Балтику, десятилетние интервалы 1565–1625 гг. (штуки ткани)
Дорогое английское сукно было известно в Польше с конца XIV в. В польской терминологии оно позднее получило название «лунское сукно» (в эльбингских таможенных регистрах оно называется «лундыш»), вероятно, как искажение названия английской столицы или от прилагательного holenderskji, или даже из города Лейдена, что, однако, кажется маловероятным. В этом отношении не только происхождение названия, но и сфера его употребления в Польше были довольно неясными, поскольку английская ткань в значительной степени изготавливалась в Голландии; поэтому в XVI и XVII вв. Польша расширила применение термина «лунский» с английской ткани также на голландскую. Начиная с середины XV в. значительная часть английского сукна поступала в Польшу через Данциг (ему отведено почетное место в «Книге Теуденкуса»). Она имела определенное значение в балтийской торговле во 2-й половине XV в. (см. выше). В Польше XVI в. это сукно считалось одним из лучших, и польские таможни, особенно Познаньская, свидетельствуют о значительной торговле лунским сукном, хотя его количество все еще было непропорционально малым по сравнению с теми, которые поступали в Данциг и Эльбинг. Лунское сукно преобладало при королевском дворе и пользовалось большим спросом среди шляхты и зажиточных мещан. Чиновники старостов (районов) часто получали жалованье этой тканью, Краковская городская дума купила его для своих официальных лиц и чиновников в качестве вознаграждения, мы находим упоминание о нем как о ценном предмете в завещаниях сановников, из него была сшита форма офицеров Речи Посполитой, им одаривали многочисленных татарских эмиссаров, прибывавших в Польшу, и т. д.
