Сербские союзники Гитлера - Тимофеев Алексей Юрьевич

Параллельно с коммунистическим движением Сопротивления немецкие оккупационные власти в Сербии обнаружили и другую потенциальную угрозу, растущую в горах, – движение Драголюба (Дражи) Михаиловича. Начало этому движению было положено 11 мая 1941 г., когда на Равну гору (горный массив в центральной Сербии) прибыли 26 солдат и офицеров королевской армии, не пожелавших сдаться в плен и не признавших капитуляции [84]. «Движение ДМ», или «четники», официально называло себя «Югославским войском в Отечестве» (ЮВвО). Хотя до конца августа 1941 г. это движение занималось лишь концентрацией сил и организацией, оно было потенциально опасно для немцев своими сербскими национальными лозунгами и обширными связями среди высших и средних слоев сербского общества. В силу этого, хотя в Специальной полиции и был создан особый реферат для борьбы с «движением ДМ», немцы не могли доверить эту борьбу местным коллаборационистам, т. к. многие из них были и сами движимы идеями сербского национализма [85].

После небольшого затишья в августе 1941 г. число актов саботажа, обстрелов немецких транспортных средств и нападений на чиновников сербской администрации и полиции в провинции возросло. Всего лишь за 10 дней августа немцы зафиксировали 30 случаев обстрела поездов, 9 случаев обстрела немецких войск, 14 нападений на станции сербской жандармерии, 16 повреждений телеграфных и телефонных кабелей, 3 диверсии на мостах и железных дорогах, 4 нападения на промышленные объекты, 53 случая нападения на сербские административные и общественные учреждения и 5 попыток нападений на индустриальные и рудные предприятия. При этом погиб 21 военнослужащий вермахта, 34 были ранены и 4 пропали без вести [86]. При этом в связи с действиями на Восточном фронте в переброске дополнительных сил полиции в Сербию было отказано.

Немецким оккупационным властям стала очевидна необходимость принятия срочных мер. Немцы перешли к нарочитому проявлению жестокости как форме запугивания местного населения. Так, 15 и 17 августа, к ужасу прохожих, они «украсили» центр Белграда (площадь Теразие) повешенными на фонарных столбах партизанами. Впервые на территории Сербии немцы сожгли все 350 домов села Скела (неподалеку от г. Обреноваца), а все мужское население села расстреляли в знак мести за 4 немецких полицейских, убитых из засады на территории села [87].

Военным комендантом Сербии было принято решение перейти от обороны к нападению, сформировать для истребления повстанцев ягд-команды из наиболее подготовленных немецких солдат и офицеров. Кроме того, стало очевидным, что распыленные по всей Сербии небольшие группки сербской жандармерии совершенно бесполезны. Было принято решение об их укрупнении в ударные группы по 50—100 человек, которые могли бы противостоять отрядам повстанцев, передвигавшимся по гористой местности сербской провинции. Не только военным, но и политическим представителям рейха в Сербии (записка эмиссара МИД Ф. Бенцлеру) стало ясно, что «укрупнять» следует не только отряды жандармерии, но и сам сербский оккупационный аппарат. Основную проблему немцы видели не в незначительных по ущербу диверсиях, а в том, что в результате волны террора нормальная деятельность сербских сельскохозяйственных и промышленных предприятий была нарушена. Прозвучало предложение о создании в Сербии полноценного правительства с премьер-министром во главе [88].

3. Формирование правительства М. Недича

Идея о формировании широкого общественного движения против коммунистического восстания появилась у немцев уже в августе 1941 г. Ясным выражением этого намерения были мероприятия, связанные с массовым подписанием и публикацией в газетах «Призыва к сербскому народу». В этом обращении подчеркивалось, что «сербский народ переживает тяжелые дни», и в то время как «каждый настоящий патриот должен помогать сохранять в стране порядок и спокойствие», «горстка иностранных наемников и саботажников, по приказам преступного большевизма, своими безумными действиями… пытается вызвать пожар уничтожения и истребления». Подписавшиеся под призывом утверждали, что «долг каждого настоящего сербского патриота всеми силами помешать намерениям коммунистических преступников», и в силу этого призвали «весь сербский народ решительно, в любых условиях и всеми силами помочь нашим властям в борьбе против этих врагов сербского народа и его будущего» [89]. Среди 411 подписавшихся были не только Д. Льотич и М. Ачимович, но и представители всех сербских партий (кроме КПЮ, дотировавшейся из Москвы, и земледельческой партии, спонсируемой Лондоном), довоенный ректор университета, глава Академии наук, председатели профессиональных объединений и др. Практически можно констатировать, что лица, чьи подписи стояли под обращением, достаточно убедительно представляли собой гражданское общество довоенной Сербии. Стоит упомянуть, что подписание этого документа носило добровольный характер и, хотя и наблюдались попытки немцев принудить отдельных лиц к подписанию, в насилие они не переходили. Например, М. Недич отказался подписывать воззвание, мотивировав это тем, что находится под домашним арестом. Отказались подписывать также писатель и дипломат Иво Андрич, писательница и академик Исидора Секулич, университетский профессор Милош Джурич.

^{Премьер-министр Сербии Милан Недич на одном из митингов}

В качестве кандидата для формирования «правительства народного спасения» немцы остановились на генерале Милане Недиче, находившемся под домашним арестом. С 16 августа ему были разрешены встречи с членами семьи и короткие выходы в город. На следующий день на свою первую прогулку Милан Недич вышел с племянником Станиславом Краковым. Первое, что они увидели, были трупы повешенных на фонарных столбах людей, – в центре города, над лужами крови. Увиденное оказало гнетущее впечатление на престарелого генерала, и без того раздавленного горем военного поражения, гибелью сына и его семьи. Вскоре (18 августа) к М. Недичу вместе с С. Краковым зашел Д. Льотич, который первым и обратился к генералу с идеей о формировании правительства народного спасения. С. Краков вспоминал, что в его присутствии М. Недич с возмущением отверг это предложение «брата Мити», сказав «… пусть политики расхлебывают то, что они заварили», и, напомнив, что у него не было «болезненных амбиций быть премьером и в мирное время, не говоря уже о днях оккупации» [90]. Однако через десять дней (28 августа) газеты уже опубликовали сообщение о том, что «по просьбе министра-комиссара г-на Ачимовича военный комендант Сербии дал генералу Недичу мандат на формирование сербского правительства» [91]. В следующий раз С. Краков посетил своего дядю в его премьерском кабинете, размещенном в кабинете бывшего помощника министра иностранных дел. Генерал М. Недич рассказал племяннику о причинах, побудивших его принять это решение. После визита Д. Льотича к М. Недичу приходили и сам М. Ачимович, и многочисленные представители сербской элиты из числа подписавших «Призыв к сербскому народу», однако генерал последовательно отвергал их просьбы встать во главе правительства «твердой руки» для ликвидации начавшегося восстания и прекращения немецких карательных мер (расстрел 100 заложников за одного убитого солдата).

Однако ситуация изменилась после того, как 25 августа 1941 г. М. Недича вызвал к себе военный комендант Сербии. Назначенный на это место менее месяца назад (28 июня) генерал Генрих Данкельман обратился к М. Недичу с короткой, но убедительной речью. Данкельман указал на то, что рейх стремится сконцентрировать все свои силы на Восточном фронте. В то же время соседние с Сербией лояльные немцам народы (хорваты, болгары, албанцы, венгры) в эту борьбу не вовлечены или вовлечены недостаточно. В связи с этим Данкельман показал М. Недичу карту, на которой территория Сербии была разделена на соответствующие сектора: вся восточная часть Сербии – в болгарском, южная в албанском, северная и центральная в венгерском, западная в хорватском. Немцы сочли необходимым сохранить за собой в качестве штаб-квартиры оккупационного аппарата лишь Белград, который предстояло очистить от нелояльных жителей и переименовать в Принц-Еуген-штат (Prinzeugenstadt), как значилось на карте Г. Данкельмана. Идея о том, что погром сербов, происходивший в оккупированных частях Югославии, разразится на всей территории Сербии, оказалась весомым аргументом для генерала Недича. В результате 29 августа 1941 г. было сформировано правительство Сербии, в котором М. Ачимович сохранил портфель министра внутренних дел, но бразды правления перешли к генералу Недичу.