Сербские союзники Гитлера - Тимофеев Алексей Юрьевич

В октябре немцы продолжили борьбу с объединенными силами партизан и четников в Западной и Центральной Сербии, которые перенесли свою активность в этот район. К тому времени пришлось эвакуировать гарнизоны вермахта из городов Ужице, Пожега и Чачак [101]. Немцы отвоевывали город за городом. После неудачного нападения партизан и четников на город Кралево, имевший развитую промышленность и военный аэродром, оборонявший город I батальон 737-го полка 717-й пехотной дивизии вермахта потерял 2 офицеров и 12 солдат, а 10 солдат были ранены. В ответ на это 18 октября 1941 г. командир 718-й дивизии приказал расстрелять заложников – 1736 мужчин и 19 женщин. В то же время в результате авианалета был почти полностью разрушен захваченный партизанами г. Горни-Милановац [102]. Самым массовым расстрелом заложников был расстрел 2300 заложников из числа жителей этого города за смерть 10 и ранение 26 военнослужащих вермахта, попавших в засаду у села Люляк [103]. В отличие от всех предыдущих расправ при этой присутствовал и V отряд СДК, под командованием крестьянина Марисава Петровича, насчитывавший около 200 добровольцев, которые уже доказали немцам свою решительность в борьбе против повстанцев. Судя по немецким документам, добровольцы в отборе заложников и расстреле участия не принимали [104]. В то же время коммунисты активно обвиняли льотичевцев в соучастии в трагедии Крагуевца [105]. Эти обвинения, скорее всего, были не обоснованны, ведь если СДК действительно принимал участие в организации расстрела заложников из Крагуевца (в том числе гимназистов), вряд ли бы всего год спустя в рядах сербских добровольцев преданно сражались 58 (!) гимназистов из Крагуевца [106].

Вместе с немецким наступлением, сопровождавшимся массовыми расстрелами заложников, на восстание негативным образом повлиял разлад между партизанами и четниками. Корни этого разлада можно искать и в отрицательном отношении британских менторов четнического движения к распространению на Балканах влияния Советской России [107], и в диаметрально противоположном отношении обоих движений Сопротивления к монархии, и в личной антипатии между подготовленными в спецшколах Коминтерна руководителями КПЮ и королевскими офицерами, стоявшими во главе движения Д. Михаиловича. Как бы то ни было, полного доверия между партизанами и четниками не было никогда, а с конца октября начались и первые вооруженные стычки. Очередная встреча Тито и Михаиловича, организованная 27 октября в с. Браичи, не привела к успеху, а холодность ее атмосферы показала, что гражданская война неизбежна. Точно так же, как четники имели основание видеть в лидерах КПЮ наемников иностранного государства, партизаны не меньше могли подозревать отряды Д. Михаиловича в тесных связях с недичевским аппаратом. Речь в первую очередь шла о контактах четников с жандармерией, в структурах которой было слишком много недавних офицеров, вчерашних друзей и коллег. Наиболее же острым, насущным вопросом был вопрос о разделе власти в сельских общинах, подразумевавший не только право навязать свои идеологические взгляды, но и собирать «помощь», и самое главное – проводить мобилизацию для нужд своего движения [108]. В то же время по инициативе командующего силами четников были установлены контакты с сотрудником отделения абвера в Белграде, профессором славистики из Граца капитаном Йозефом Матлом [109]. В результате 11 ноября 1941 г. в с. Дивци произошла встреча Д. Михаиловича и А. Мишича с представителями немецкого коменданта Сербии. Конкретных договоренностей на этой встрече достигнуто не было, т. к. Д. Михаилович предлагал прекратить нападения на немцев и переключиться на борьбу с партизанами, но немцы были уверены в своих силах и настаивали на безоговорочной капитуляции [110].

В результате слаженного наступления немцев, отрядов СДК и СВО районы, которые держали повстанцы (и партизаны, и четники), оказались под угрозой. В отчаянной борьбе за то, чтобы остановить наступавшие силы немцев у села Кадиняча, в 14 километрах от г. Ужица, 29 ноября 1941 г. погиб Рабочий батальон Ужицкого партизанского отряда. Партизаны были выбиты из Ужице и, покинув территорию Сербии, отступили на территорию сопредельных Боснии, Санджака и Черногории. После того, как пала партизанская «Ужицкая республика», пришел черед четников. Однако, если остатки разбитых партизан просто покинули Сербию вместе со своим штабом и командиром И.Б. Тито, то ситуация с четниками была намного сложнее. Значительная часть сторонников Д. Михаиловича «легализовались», т. е. формально вступили в ряды недичевских вспомогательных отрядов. Штаб Д. Михаиловича был разгромлен 7 декабря 1941 г., причем Александр Мишич попал в плен и был расстрелян. Оставшийся без своих отрядов Дража Михаилович покинул Сербию и с группой приближенных перебрался в Черногорию. Силами СДК и РОК немцы до конца 1941 г. продолжали полную зачистку гор Западной Сербии от разрозненных малочисленных групп повстанцев, уцелевших после подавления восстания. Сербия, омытая кровью заложников и повстанцев, покрытая сожженными городами и деревнями, вновь была покорена. С тех пор и до самой осени 1944 г. партизаны больше не смогли организовать подобных массовых действий и присутствовали в Сербии лишь в качестве маленьких разрозненных групп, силы которых хватало лишь для мелких диверсий, но никак не для захвата населенных пунктов. При этом они неоднократно пытались прорваться в Сербию из Боснии и Черногории, но наталкивались на рубежи обороны СДК и РОК. Что же касается Д. Михаиловича, то он вернулся в Сербию, однако до осени 1944 г. не переходил к активным действиям, концентрируя силы в ожидании высадки англо-американских союзников.

5. Эксплуатация Сербии немецкими оккупационными властями и недичевский аппарат

История экономических связей Сербии и немецкоязычных стран Центральной Европы имеет давние корни. Фактически на всем протяжении существования государства Сербия, с момента его возрождения в начале XIX века эти экономические связи имели для Белграда ключевое значение. Австрия и сегодня остается крупнейшим инвестором в экономику Сербии. В XIX веке у Сербии, не имевшей (как и теперь) выходов к морю, обладавшей зачаточной сетью железных дорог и граничившей с аграрными районами Турции, Черногории и Болгарии, не было другого выбора. Даже «таможенная война» 1906–1910 гг. между Сербией и Австрией, хотя и привела к некоторому ослаблению гегемонии австрийского капитала в Сербии, в большей мере усилила роль сербских экономических связей не с Францией и Англией, а с… Германией. В межвоенный период вслед за развалом австрийской и падением мощи германской империи на место основных экономических партнеров Белграда на некоторое время выдвинулись Франция и Англия. Однако для этих стран, обладавших обширными колониями и развитой сетью морской торговли, Балканы не могли иметь столь же важного экономического значения, как для индустриальных государств Центральной Европы, имевших традиционные экономические и культурные связи с юго-восточной Европой. Нельзя не заметить, что экономики двух этих соседних регионов взаимодополняли друг друга, взаимодействуя по модели сырье – в обмен на индустриальные товары, север – юг. В результате экономического кризиса в начале тридцатых годов Англия и в особенности Франция исключили сотрудничество с Югославией из числа перспективных задач, протекционистскими мерами защищая свой рынок от югославских товаров. С тех пор германско-югославские экономические связи вновь стали возвращаться в накатанную колею [111].