ПРИМЕЧАНИЯ
1. В этом месте был добавлен, видимо, вскоре после написания, нижеследующий абзац, впоследствии решительно зачеркнутый:
«На самом деле он сын Линвэ Тинто, Короля Флейтистов, который пропал давным-давно, во время великого похода из Палисора, и, блуждая по Хисиломэ, увидел одинокий сумеречный дух (Тиндриэль) Вэндэлин, что танцевала на поляне между буками. Полюбив ее, он покинул свой народ и был счастлив, вечно танцуя в сумерках, но его дети Тимпинэн и Тинувиэль много после вернулись к эльдар, и про них есть много преданий, которые редко рассказывают».
Имя Тиндриэль сначала стояло одно, но потом оно было поставлено в скобки, а на полях прибавлено Вэндэлин. Это первое упоминание о Тинголе (Линвэ Тинто), Хитлуме (Хисиломэ), Мэлиан (Тиндриэль, Вэндэлин) и Лутиэн Тинувиэль. Обсуждение этих аллюзий см. далее.
2. Ср. перевод имен Эриол и Ангол как «железные скалы», о чем см. в Приложении (статья Эриол).
3. С историей пребывания Эриола (Эльфвине) на Тол Эрэссэа и с «утраченными сказаниями», услышанными им, связаны два плана-конспекта повествования. Один из них является, по большей части, изложением настоящих Сказаний; другой, более поздний, заметно отличается. Во второй версии, в которой путешественник назван Эльфвине, рассказы второй ночи у Огня Сказаний переданы «Эвроморду-привратнику», хотя их содержание не изменилось (Приход богов, упорядочение мира и создание Валинора, выращивание Двух Древ). После этого следует позднейшая вставка: «Эльфвине отправляется просить лимпэ у Мэриль; она отсылает его». Третья ночь у Огня Сказаний описана так:
«Привратник продолжает рассказ о предначальных сумерках. Бешенство Мэлько. Оковы Мэлько и пробуждение эльфов. (Как Фанкиль и множество темных призраков вырвались в мир). [Этот рассказ Мэриль переместить, как сказано здесь, и сильно сократить.]»
Представляется очевидным, что эта перестановка — лишь намерение, так и не исполненное. Интересно, что в настоящем тексте, как и в первом из двух планов, Румиль — привратник в доме, и именно имя «Румиль», а не «Эвроморд», сохранилось как имя рассказчика Музыки Айнур.
4. Первоначальный текст таков: «но великих богов нельзя убить, разве что их детей или всех меньших из вали, хотя только рукой кого-либо из валар».
5. Вали как форма от валар. Ср. слова Румиля (с. 58): «…которых мы знаем сейчас под именем валар (или вали, что то же)».
Комментарии к Оковам Мэлько
В промежуточном эпизоде, соединяющем это сказание и предыдущее, мы неожиданно сталкиваемся с Тимпинэном, или Тинфангом. Этот образ существовал в воображении отца несколько лет, и о нем есть два стихотворения. Первое озаглавлено Тинфанг Трель [Tinfang Warble]. Оно совсем короткое, но существует в трех версиях. Согласно заметке отца, оригинал был написан в Оксфорде в 1914 году и переписан в Лидсе «в 1920—23 гг.». Стихотворение было опубликовано в 1927 году в новом варианте, который я привожу здесь [39].
Тинфанг Трель
Тихий посвист, легкий свист,
Флейты звук высок и чист.
То играет Тинфанг Трель.
Кто танцует, одинок,
Вьются тени легких ног
В серых сумерках лесных
В свете первых звезд ночных?
Он зовется Тинфанг Трель.
Видишь первую звезду?
Как огонь ее раздут
В пламень дымно-голубой.
Он играет не для нас,
Он играет не для вас,
О, не для нас с тобой.
Все мелодии его Для него, ни для кого,
Ведь это Тинфанг Трель.
В первом варианте Тинфанг назван «лепраун» (leprawn), а по раннему словарю языка гномов он — «фэй».
Второе стихотворение озаглавлено Вдаль по древним холмам, прочь из этих земель [Over Old Hills and Far Away]. Оно существует в пяти вариантах, название самого первого из которых переведено на древнеанглийский — Geond fyrne beorgas and heonan feor. Примечание отца гласит, что оно было написано в Броктон Камп в Стаффордшире между декабрем 1915-го и февралем 1916-го и переделано в Оксфорде в 1927 году. Последний вариант, приведенный здесь, отличается от ранних не только отдельными словами, но и целыми строками. В конце я даю несколько наиболее интересных отличий.
Вдаль по древним холмам, прочь из этих земель
Ранней ночью июньской была тишина,
Были звезды бледны, далека луна [прим.1],
И деревья поникли в томительных снах,
Пока тени, проснувшись, оживали в корнях.
Я тихонько поднялся и стал пред окном,
Оставляя постель, непримятую сном;
Что-то там трепетало, прекрасно и странно,
Как цветка аромат или пряди тумана
Над озерною гладью [прим.2] в эльфийской земле [прим.3],
Кружит белым мерцаньем в струящейся мгле,
Звездный свет или ветер доносят его
Высоко к переплету окна моего.
Или это был звук? И дивил он меня,
Ибо он приближался, так ясно звеня,
Будто издалека, с каждым шагом слышней,
Чист, как звездная искра среди камышей,
И неверен и смутен — то есть, то нет —
Как росинки полночной мигающий свет.
Я на зов поспешил, распрощавшись со сном,
По скрипучим ступеням, сквозь дремлющий дом,
Вот вздохнула дверь, выпуская в ночь,
От порога — лужайкой, и прочь, прочь!
Это был Тинфанг Трель в своем танце ночном,
Тот, чья флейта звала за вечерним окном;
Развевалась, сверкая, как иней в мороз,
Паутина его древних белых волос,
И вокруг него звезды мерцали, кружась,
И под флейту их свет разгорался и гас [прим.4]
Синеватыми искрами на серебре [прим.5] —
Как мерцают всегда вслед его игре.
