В статье «Орфей в зеркале волшебной сказки» (Orphée dans le miroir du conte merveilleux) Николь Бельмонт сравнивает миф об Орфее и сказку «Дочь дьявола». В ней говорится о холостом юноше, который отправляется в потусторонний мир и возвращается оттуда «на землю» с женщиной, на которой он женится, но прежде того на некоторое время забывает о ней. В мифе об Орфее, напротив, рассказывается о женатом мужчине, который, потеряв жену, отправляется за ней в загробный мир, но ему не удается ее вернуть, и он умирает в одиночестве.
Орфей и Эвридика / Дочь дьявола
Женатый мужчина, / Молодой неженатый мужчина,
потеряв жену, / потеряв себя самого,
отправляется в потусторонний мир. / отправляется в потусторонний мир.
Владыка подземного царства / Дьявол
возвращает ему жену. / дает ему жену.
На обратном пути / На обратном пути
он не должен оборачиваться. / он должен обернуться.
Ему не удается вернуть жену. / Возвращается благодаря жене.
Живет холостяком, / Живет холостяком.
избегает других женщин, / Пытается найти свое счастье или женится вновь,
поскольку хранит верность памяти о жене. / поскольку забыл свою жену.
В ледяном одиночестве Фракии / На родине в кругу семьи
его разрывают на части вакханки. / вспоминает и возвращает жену.
Он умирает холостым. / С тех пор живет в браке [420].
Бельмонт отмечает, в чем эти две истории схожи и в чем противоположны:
Хоть общая схема повествования и инвертирована, в эпизодах и мотивах сохраняются общие черты. В истории подчеркивается холостяцкая жизнь героя — юноши, который, покинув родительский дом, находит развлечение в карточных играх со сверстниками или же, согласно одной из версий, даже и не думает уходить из отчего дома. Орфей же в этой части истории женат на Эвридике. Юноша теряет самого себя — метафорически или буквально, — тогда как Орфей теряет укушенную змеей жену. Оба отправляются в загробный мир. Однако в двух историях он определяется по-разному. Если в мифе об Орфее это, безусловно, подземное царство из древнегреческой религии и мифологии, то загробный мир сказки, как уже отмечалось, классифицировать сложнее. Это не языческое подземное царство и не христианский ад, хоть там и властвует дьявол; однако это точно «мир иной».
Помимо мотива путешествия в загробный мир, в «Дочери дьявола» сохранился ключевой элемент шаманских верований — расчленение тела. В греческом мифе вакханки разрывают Орфея на части и разбрасывают их; в сказке же мужчина расчленяет женщину, а после собирает части ее тела воедино и возвращает ее к жизни.
Возрождение из костей после расчленения
Этот мотив встречается в средневековой литературе в «Видении Гюльви», второй части «Младшей Эдды» Снорри Стурлусона, где приводится такой эпизод из жизни бога Тора:
…отправился Эку-Тор с козлами своими и с колесницей в путь, а с ним и ас по имени Локи. Под вечер подъезжают они к дому одного человека и остаются там ночевать. А вечером Тор взял и зарезал своих козлов. Потом освежевал туши и положил в котел. А когда мясо сварилось, сел ужинать со своими спутниками. Позвал Тор к ужину и хозяина с женою да детьми. Сына хозяина звали Тьяльви, а дочку — Ресквой. Потом Тор разложил перед очагом козлиные шкуры и велел хозяину и домашним его кидать кости в те шкуры. А Тьяльви, хозяйский сын, взяв бедренную кость козла и насадив на нож, расколол и выковырял мозг… Тор заночевал там, а спозаранку встал, оделся и, подняв молот свой, Мьёлльнир, освятил им шкуры. Встали козлы, но один хромал на заднюю ногу [421].
Йозеф Халтрих (1822–1886) рассказывает похожую историю, записанную им в Трансильвании. Пастор заколол ягненка, чтобы накормить Иисуса и святого Петра. После трапезы Христос посоветовал ему собрать кости и положить их в шкуру животного. На следующий день ягненок ожил [422].
В сказочных сюжетах типа «моя мать меня убила, мой отец меня съел» (AT 720) то же происходит и с людьми: будучи расчлененным, герой возвращается к жизни, если его кости правильным образом собрали и сложили. В сказке «Зеленая гора», как мы уже видели, нужно порубить девушку на куски и сварить в котле, чтобы кости ее отделились от плоти и их можно было использовать в качестве лестницы. Затем юноша собирает ее кости в ткань и еще раз варит их в котле, чтобы девушка вновь стала целой [423].
Сказка, записанная Георгом Шамбахом и Вильгельмом Мюллером в Нижней Саксонии, привлекает внимание благодаря описанному в ней фантасмагоричному процессу:
Заколдованную принцессу мог расколдовать только достигший двадцати лет принц, который заблудился во время охоты в лесу и согласился на то, чтобы духи расчленяли его три ночи подряд [424]. «На следующий день явится олень с флягой масла во рту, — сообщает ему принцесса. — Он соберет твои кости и расположит их так, как они должны быть. Затем смажет их, и они встанут на свои места, покрывшись плотью. А ты сразу же вернешься к жизни». Духи — их около двенадцати — обезглавливают, расчленяют принца и пожирают его плоть. Затем приходит олень, чтобы исполнить то, что должен [425].
Принцу удается пройти это испытание, но он терпит неудачу в другом. Принцесса исчезает, и ему приходится отправиться на ее поиски. Благодаря помощи животных он пересекает Красное, Белое и Черное моря — очевидно, границы потустороннего мира — и вновь находит свою возлюбленную, которая, судя по всему, вовсе не простая смертная.
Еще в одной, схожей с предыдущей, народной сказке изложение событий носит куда менее откровенный характер, и следы шаманизма там уже едва заметны:
Солдат встретил в замке принцессу, превращенную в змею, которая сказала ему: «Если захочешь, сможешь меня расколдовать, и тогда я стану твоей, вместе со всеми моими сокровищами». Он согласился, и она объяснила, что нужно сделать: «Три ночи подряд [426], в полночь, в замок будет прибывать король со своими солдатами. Они будут искать тебя и заглянут в каждый уголок, пока не найдут. Тогда они приведут тебя к своему владыке, который сделает все, чтобы заставить тебя заговорить. Не поддавайся и не произноси ни слова. Собери все свое мужество и будь нем, как могила, несмотря на все их посулы и угрозы, ибо, если ты скажешь хоть один слог, мы оба погибли. Тебя будут мучить и пытать, но ты продолжай молчать. Каким бы мукам тебя ни подвергали, наутро ты будешь чувствовать себя лучше, чем сейчас, и эти страдания пойдут тебе на пользу. На третью ночь они отрубят тебе голову, но наутро ты будешь свеж и здоров. Если ты сможешь сохранить молчание, я буду свободна и мы оба обретем счастье». На третью ночь солдата обезглавили, и он погрузился в такой глубокий сон, что проснулся только на следующий день. Первым делом он проверил, на месте ли его голова [427].
В записанной братьями Цингерле народной сказке «Заколдованная принцесса» отсутствуют помощник, возвращающий к жизни (олень), фляга с маслом и требования к герою. Расчленение заменилось пытками, и лишь отсечение головы и глубокий сон героя намекают нам на шаманские корни этого текста. Эти элементы исчезали постепенно, о чем свидетельствует народная сказка, записанная Паулиной Шуллерус в долине реки Харбах (Valea Hartbaciului) в Трансильвании в конце XIX века:
