За гранью вечности (СИ) - "AlexanderMay"

– Белатрисс – на важном задании, – часто заморгал Фаметес, перебив собиравшегося что-то сказать Ваталлоса. – Но, на мой взгляд, это хорошая мысль.

– Хорошо, – кивнул военачальник Бездны. – С этим разобрались. Теперь второе: кто займёт место Сакмис в рядах Перерождённых?

– У нас есть список из полсотни кандидатов, – сказал юный правитель Элиоса, поёрзав в кресле. – Они давно ждали чьего-либо развоплощения.

– Да, Вы правы, но позвольте вмешаться. Большая их часть стара и уже искушена мундирами, – Версетти важно вскинул брови и опустил глаза на бледные ладони. – Нам не нужен бессмертный полководец или аристократ с крыльями. Нам нужен воин. Свежий, сильный, самоотверженный, – взгляд Даэва плавно переместился на безучастно сидящего рядом Дариуса, словно витающего в облаках и совершенно не слушающего офицеров.

– Дариус… Дариус! – отец пнул его локтем, тот дёрнулся и поднял на мужчин глаза.

– Хм, – Фаметес внимательно посмотрел в как и прежде холодные глаза юного офицера. – С головой Ариссы Ваши шансы на крылья заметно повысились.

– Это и есть моё предложение, – услужливо кивнул Версетти, переводя взгляд то на Фаметеса, то на Дариуса.

Ваталлос ан Боуэн не ожидал такого. Он не понимал, при чём здесь голова Ариссы Ужаса, прозванной так в Элиосе. Глаза мужчины метались между соседями, но он не подавал виду удивлению или растерянности. Ведь это был шанс для его сына. Возможно, единственный. Внезапная перспектива затуманила разум военачальника Бертрона. Он решил сперва как можно яростней поддержать эту идею, а уже потом разобраться, что к чему.

– Господин Фаметес, – промолвил Ваталлос. – У моего сына прекрасные рекомендации. Он молод, амбициозен, физически развит и умён не по годам. Его кандидатура… достойна, – сказал он, чтобы не повторяться со словом «прекрасна». – Я считаю, Дариус подходит для Перерождения как никто другой, даже судя по его прежним заслугам и отзывам. Увы, мне пока не известны подробности его недавнего приключения… – мужчина перевёл строгий взгляд на сына и резко умолк.

– А подробности весьма просты, – продолжил Версетти. – Ваш сын на судне шиго направлялся к Туманности Святой Крови, чтобы его перехватили наши корабли и отправили на осаду Ткисаса. Но шиго предательски остановились у крепости балауров, и Дариус попал в плен к ящерам, где он и добыл в одиночку голову военачальницы балауров в Арэшурате и по совместительству первой слуги Тиамат. Затем тем же маршрутом добрался до нашей Цитадели.

Ваталлос недоверчиво нахмурил брови, глядя в равнодушное лицо Дариуса. Юноша сидел смирно, почти не моргая, словно обсуждаемое за круглым столом вовсе не касалось его. Отец мысленно спросил его, в чём дело, и ответил себе сам, уповая на шок от увиденного и пережитого. Ваталлос, как и Версетти, не представлял, как мог человек в одиночку убить Ариссу, но бывший легат Сияния Миражей выразился ясно: голова была именно её – а он бы не стал говорить так, не удостоверившись в этом.

– Это правда? – тихо спросил отец сына.

– Чистая, – грозным тоном ответил Дариус, не поведя и взглядом.

– Я даю добро, – после небольшой паузы промолвил Фаметес. – Дариус ан Боуэн – достойная кандидатура, я согласен с Вами. А Вас, Дариус, – он сдержанно посмотрел на юношу. – Я поздравляю со скорым Перерождением.

Офицер лишь кивнул. Он сощурился и уставился вниз, сложив руки в замок. Ваталлос и Версетти переглянулись, но не сказали ничего.

Через несколько минут военачальник Арэшурата поймал ан Боуэна старшего в коридоре Храма Легионов, остановив его за плечо.

– С ним всегда так? – тихо спросил Версетти, озираясь по сторонам.

Ваталлос только покачал головой.

– Раньше такого не было, – потерянным взглядом смотря куда-то вперёд, ответил глава Бертрона. – Дариус обычно за словом в карман не лезет, а тут словно воды в рот набрал…

– Ладно, – вздохнул Версетти. – В Святилище уже послано распоряжение Фаметеса. Пусть твой сын готовится. Может, к церемонии и отойдёт от этих причуд.

После заседания Ваталлос пытался догнать сына, торопливо ушедшего в сторону Штормовой Верфи, но не смог: тот не отзывался и игнорировал всех вокруг. Что же такого увидел юноша в Бездне, что, вернувшись, так сильно изменился? На этот вопрос ан Боуэн старший не знал ответа.

***

Три дня спустя.

Святилище Элизиума.

Глава Бертрона, как всегда, опоздал на церемонию. На этот раз не по своей вине – офицеры его гарнизона задержали своего капитана для принятия отчёта о ликвидации разведчиков краллов с северных плантаций. Ваталлос пытался отговориться, мол, потом, но настойчивые легаты были непреклонны. Пришлось ненадолго сдвинуть расписание и явиться в Элизиум на полчаса позже планируемого.

Для небесной столицы церемония Перерождения – всегда событие. К тому же происходит оно довольно редко – может случиться так, что целые десятки лет не будет проводиться подобного празднества. По непреложному закону новый Даэв может появиться только после развоплощения одного из старых – таким образом остаётся постоянным количество бессмертных, и не нарушается баланс между силами Даэвов и людей, как за годы до Катаклизма, когда Перерождали каждого второго, и в итоге смертных практически не осталось из-за бедствий, нахлынувших по всей Атрее. Орды крылатых воинов заполонили мир, и Эфира стало не хватать на всех – начались природные катастрофы: громадные волны, землетрясения и тому подобное. Конечно, Башня Вечности вырабатывала огромное количество Эфира, но он постоянно расходовался и для поддержания целостности Барьера между землями людей и балауров, и для нужд бессмертных. Быть может, дефицит Эфира в те годы и спровоцировал прорыв армии ящеров сквозь Щит в Эйроне.

Путь от Дороги Славы до самого Святилища украсили разноцветными лентами и бутонами цветов. По сторонам стояли жители и гости столицы и приветствовали дорогих гостей. У самого Храма собрался почти целый легион стражников города. За широко распахнутыми дверями вглубь помещения тянулась дорога из легионеров, выстроенных по стойке смирно вдоль длинного красного ковра, ведущего к алтарю.

Церемония Перерождения не славилась никакими угощениями или пафосными словами из уст Верховного Жреца или офицеров. Она точь-в-точь следовала многовековым традициям Элиоса и, можно сказать, была скромной по сравнению с другими праздниками.

Близкие родственники и высокопоставленные гости собрались внутри восстановленного после переворота Святилища. Не было только Ваталлоса и самого виновника торжества. Вдруг весь зал обернулся, услышал сзади быстрые шаги. Это был ан Боуэн старший. Он явился последним из гостей и, пройдя между легионерами, занял место в первом ряду перед алтарём. Рядом с ним сидели Фаметес, новоиспечённый магистр Ордена Миразентов Канеус и легат Щита Неджакана Даймон, только что вернувшийся из Бездны, ведь именно его легионер должен был сегодня обрести крылья. Запыхавшийся Ваталлос сухо поприветствовал соседей и продолжил нервно ожидать начала торжества.

На улице послышались волнения и нарастающие овации – идёт. По дороге, устланной цветами, гордо отбивал шаг Дариус ан Боуэн. Его глаза были полны решимости и смотрели далеко вперёд. Кулаки были сжаты, а мышцы тела напряжены – это можно было смело свалить на волнение. Белый парадный камзол с эмблемой Щита Неджакана слева на груди блестел в лучах солнца – с погодой, определённо повезло: ни единого облачка. Светлые волосы до плеч были зачёсаны назад, лицо – гладко выбрито, а острые карие глаза считали минуты до появления в них привычного для Даэва огонька.

Изменился ли Дариус с момента беседы в Храме Легионов? Кто знает. Юношу не видели вплоть до нынешнего момента – он сидел в снятой комнате гостевого дома в верхнем Элизиуме и не показывался никому на глаза. Дату церемонии он получил из письма, но даже посыльному дверь не открыл – тот был вынужден просунуть важное послание под дверь.

Но сейчас на вид Дариус был решителен, как никогда. Словно он всю свою жизнь шёл к этой цели. И вот оставались считанные шаги. Перед ним уже предстал порог Святилища, а оглушительные овации толпы, провожающей его от самой Дороги Славы, разразились с новой силой.