Фаворит Его Высочества (СИ) - "Лиэлли"
Мне стало не по себе от спокойствия и холода, которыми веяло от этих слов.
— Прекрати истерику, — произнес я ледяным тоном, но он продолжал всхлипывать, проклиная все и вся, и порывался сбежать. Я схватил его и закинул себе на плечо. — Филипп, я поговорю с ним. А ты возвращайся.
Испанец покачал головой, желая возразить, словно не решался оставить Франца наедине со мной, но посмотрел на заплаканного мальчика и кивнул.
— Спасибо, — буркнул я и, развернувшись к нему спиной, направился прочь к своему кораблю.
Франц затих у меня на плече, только всхлипывал тихонько.
— Пусти меня, — устало произнес он. — Не надо со мной говорить. Я все прекрасно понял.
— Меня не волнует, что ты понял, а что нет, — проворчал я. — Ты по-прежнему остался ребенком, Франц. Избалованным ребенком.
— Поставь меня на место, — вздохнул он. — Тебе не нужен был ребенок раньше… А сейчас тем более. Иначе ты вернулся бы ко мне.
Я ничего не ответил, вдруг осознав, что, наверное, Франц не получал моих писем, иначе бы не обвинял сейчас во всех грехах… И значит, он ничего не знает о том, что я писал ему в тех письмах. Наверное, это даже к лучшему… В конце концов, я давно уже все это пережил, сожрал, выплюнул и забыл. По крайней мере, я так думал до появления Франца. Ведь предательство так сложно забыть… И жгучее чувство обиды преследовало меня очень долго, пока я не сумел засунуть его куда поглубже, сцепить зубы и продолжать жить. Учиться жить заново после того, как мою душу растоптали, вытерев об нее ноги и хорошенько в нее поплевав. Чувство горького разочарования, бессильной обиды, кипучей ярости, бешеной злобы и обиды угнетало меня все эти три года, проведенные в Тауэре. Король, которому я верно служил много лет, отвернулся от меня. Человек, которому я на блюдечке, можно сказать, преподнес свое сердце, предал мою любовь, ни разу даже не поинтересовавшись моей судьбой. Я думал, что не выживу. Я хотел бесславно сдохнуть там, в той гнилой дыре, с иронией думая, что Черный Кот закончит свою жизнь убогим заключенным в английской псарне.
Разве вспомнил обо мне Людовик, когда я гнил в тюрьме во славу Его Величества? После всех тех лет, что я служил ему верой и правдой? Нет.
И никто не пришел на помощь. Ни одной чертовой строчки я не получил от Франца, хотя письма для заключенных в Тауэре не были запрещены. Обо мне просто забыли, как о вещи, которая отслужила свой срок.
Ну что же… Надо отсекать прошлые связи и уметь вставать. Я выкарабкался из своего личного ада, выжил, вернулся и начал жизнь заново, попытавшись забыть о своем прошлом, как о страшном сне. Я больше не был блистательным титулованным аристократом, в чьих жилах текла голубая кровь многих поколений. Я забыл о том Анри де Монморанси, которым был когда-то. Оставил лишь вторую свою личность — Черного Кота, с тем подался в пираты, начав жизнь нищего бродяги и убийцы…
Тряхнув головой, я отогнал свои мрачные мысли и положил Франца на кровать в своей каюте. Он совсем затих, не пытался сопротивляться и молчал. Я закрыл дверь и отошел к столу, чтобы налить немного рома в кружку. Мне требовалось собраться с мыслями.
— И зачем ты притащил меня сюда, Анри? — подал голос Франц.
Я обернулся. Он все еще лежал на моей кровати, откинувшись назад и упершись локтями в постель, и гневно, с вызовом смотрел на меня.
— Будешь читать мне проповеди? Обвинять в том, что я маленький, капризный и высокомерный мальчишка? — сразу же стал наезжать на меня он. Я усмехнулся. Правильно, малыш, лучшая защита — это нападение.
— Я ни в чем не собираюсь тебя обвинять. — Я протянул ему свою кружку. — Вот. Выпей.
— Не буду. — Он с отвращением отвернулся. — А раз ты не собираешься меня ни в чем обвинять, тогда какого черта приволок сюда?! Тебе есть что сказать?! — Он прищурил свои изумрудные глаза и почти прошипел: — Или, может быть, ты скучал по мне? Или ждал этой встречи? Ну?! Что скажешь, Анри?! Нет… не так… граф де Монморанси. Или мне называть тебя Черный Кот?
Я медленно поставил кружку на стол, разъяренный этими обвинениями и несправедливыми нападками, и шагнул к постели. Наверное, я выглядел достаточно угрожающе, потому что Франц отшатнулся от меня, отползая прочь. Я навис над ним.
— Какого дьявола ты сейчас устраиваешь мне истерики и обвиняешь черт знает в чем, Франц? — холодно процедил я. Его слова меня сильно задели. — Ты первый явился сюда! Зачем? Я не получил от тебя ни одной весточки там! А сейчас внезапно понадобился? — взбешенно рычал я. — И зачем, позволь узнать? Может, ты хочешь пригласить меня поработать на тебя, как твой обожаемый дядечка?!
У Франца задрожали губы от обиды, и он широко распахнул глаза.
— Закрой рот, Анри! — взвившись с постели, рявкнул он. — Не смей на меня орать! Ты ничего не знаешь! — со слезами в голосе кричал он, не замечая, как наседает на меня, заставляя пятиться к стене. — О том, что ты вообще жив, я узнал лишь несколько недель назад, тогда же впервые увидел твои письма! Я думал, ты предатель! Что ты мертв, черт возьми!
Слова его смешивались с горькими рыданиями, плечи вздрагивали, но он продолжал выкрикивать свои обвинения, бешено колотя кулаками по моей груди, не замечая, как слезы текут по его лицу солеными каплями. Я просто не мог ему не поверить…
— Почему же не оставил все как есть? — тихо спросил я, хватая его за запястья. — У тебя есть Филипп. Зачем ты явился, Франц? Или просто решил прийти ко мне, чтобы окончательно разрубить связи с прошлым?
Я намеренно провоцировал его, желая услышать… даже сам не знал, что именно. Или знал. Только не желал признаваться себе в этом.
— Ты идиот… — рявкнул Франц, глядя на меня так разъяренно, что у меня не оставалось сомнений в том, что он с трудом сдерживается, чтобы не ударить меня снова. К счастью, я держал его за запястья. У него была довольно тяжелая рука, в этом я убедился еще в таверне. Щека все еще горела от его пощечины. Он вдруг как-то резко обмяк и устало прислонился к моей груди лбом, не пытаясь вырвать руки. — Ты дурак, Анри… — горько прошептал он и внезапно снова всхлипнул.
Я молчал, а его плечи вздрагивали от безмолвных рыданий. Неужели… он все еще любил меня? Любил, несмотря ни на что? Я не мог в это поверить. Не мог поверить своему счастью.
Прерывисто вздохнув, я рывком притянул его к себе, крепко обнимая и зарываясь лицом в волосы.
— Я тоже люблю тебя, солнце… — пробормотал едва слышно я.
— Анри. — Его руки обвились вокруг моей талии так крепко, словно он боялся, что я уйду. — Я думал, ты умер… Я так боялся, что это правда! — И он снова громко всхлипнул.
— Я и умер, — пробормотал я, нежно обнимая мое маленькое солнышко. — Того Анри, которого ты знал, больше нет.
— Главное… что… ты жив, — прерывисто прошептал он, поднимая голову и глядя на меня глазами, полными непролитых слез. — Я люблю тебя. Я люблю тебя, Анри. Люблю…
Я взял его лицо в ладони, осыпая его горячими поцелуями, губами собирая эти драгоценные слезы, шепча в ответ слова любви, а он тихонько вздрагивал в моих объятиях, не в силах перестать плакать.
— Я думал, что уже никогда тебя не увижу…
— Не плачь, мой маленький принц, не плачь… — шептал я, целуя его губы, которые, несмотря на соленую влагу от слез, оставались для меня самыми сладкими в мире.
— Анри… — пробормотал он, прижимаясь своими губами к моим с трепетом и ошеломляющей, безмерно трогательной нежностью.
Я слизывал с его губ соленые капли, чувствуя, как его дыхание учащается, как хрупкое тело начинает дрожать в моих объятиях. Он льнул ко мне всем телом, робко, умоляюще, но в то же время так жадно и так требовательно, что я…
Я набросился на его губы, словно голодный волк, скользнув языком в его рот, теснее прижимая к себе, жадно исследуя его, заново вспоминая, ощущая, как по всему телу разливается сладкая истома и томительное тепло. Я словно снова вернулся домой, в те далекие солнечные летние дни, как наяву услышав звонкий смех Франца, его кокетливый мурлыкающий голос, увидев счастливую влюбленную улыбку, обращенную ко мне…
Похожие книги на "Фаворит Его Высочества (СИ)", "Лиэлли"
"Лиэлли" читать все книги автора по порядку
"Лиэлли" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.