Аннулет. Книга 6 — Паладин II
Глава 1
Книга 6. Паладин Аннулета. Часть 2
Глава 1
После визита Шешковского мы достаточно быстро собрались и выехали из «Берлоги». Я ехал в автомобиле своего наставника вместе с Георгием. Дорога нам предстояла не близкая, часа четыре на машине по горным дорогам, а затем идти пешком с рюкзаками ещё пару часов до места стоянки.
Пётр Корсаков отправился обратно в Москву — рулить делами моего рода, а Давид и Сан Саныч поехали на второй машине вслед за нами.
Иван Грищенко долго молчал, задумчиво барабаня пальцами по рулю, но в итоге не выдержал:
— Да, Георгий, ты основательно попал. Что планируете делать дальше? — обратился он ко мне.
— Не знаю, — признался я. Всю дорогу раздумывал на эту тему, прикидывая так и этак. Не хотелось отдавать Спиридонова в лапы Шешковского. Но тот продемонстрировал кнут весьма внушительного размера практически не оставив нам выбора.
— Захар будет рад получить в собственность паладина Аннулета, — спокойно произнёс Иван и глянул на меня, ожидая реакции.
Я в ответ лишь слегка улыбнулся. Грищенко — опытный «мастер» с большими связями и приличным жизненным опытом. Ничего удивительного, что он знает наш секрет, но сыграть дурачка попробовать можно.
Длительное общение с наставником позволило мне получше узнать его. Он, конечно, резкий и действует достаточно прямолинейно, но это и хорошо — не люблю интриги и недомолвки. Тем более, долгая работа преподавателем оставила на нём свой отппечаток. Если прямо задать вопрос, Иван всегда старается максимально полно на него ответить. Хорошая черта.
— И давно вы знаете, что Георгий тоже паладин? — Я повернулся и глянул на Спиридонова, сидевшего на заднем сиденье. Тот безучастно смотрел в окно, не обращая никакого внимания на наш разговор.
— Это было не сложно. Ответь на простой вопрос, какие причины у него вступать в твой род, кроме как получения паладинства? Встречал я подобных людей. Сразу видно, что служение Аннулету для него — не пустые слова. Как и для многих сотрудников Геникона.
— Он мог вступить в мой род, чтобы служить мне. Я ж всё-таки паладин! — предположил я. В моей голове суетились мысли, если он знает о Георгии, то наверняка знает и император. На эту тему у нас был разговор с Сан Санычем и по его словам, это весьма не приятный сценарий, при котором моя полезность падает, а риск что от меня пожелают избавится — растет.
— Да не бзди ты, — усмехнулся Иван будто прочитав мои мысли, — ИСБ давно уже знает об этом. Такие вещи трудно скрыть. Это идиот Шешковский постоянно поёт свою любимую песню, что ИСБ прогнило и катится в пропасть. На деле всё не так уж плохо. В Москве достаточно высококвалифицированных сотрудников. А в регионах… тут где как. Но и при Шешковском было так же.
— За мной следят? Слушают? — решил уточнить я.
— Бывает, — спокойно пожал плечами наставник, — ты не только ценный кадр для Империи, но и можешь представлять опасность.
— Силы паладина… — понимающе произнёс я, — Император действительно настолько меня опасается, что может убрать с доски?
Всё-таки Иван знаком с ним достаточно близко, так что есть шанс получить правдивый ответ на этот важный для меня вопрос.
— Император трепетно относится к своей безопасности, и не без причины. Но не думаю, что он отдаст подобный приказ, — Грищенко покачал головой, — вполне достаточно держать тебя на расстоянии. Но и ты не совершай глупостей. Все эти хороводы вокруг тебя Шешковского, Демидова и Владимира Николаевича…
— Намёк понял, — согласился я с ним с облегчением. Получается я был прав: нет смысла убивать паладина, достаточно просто не подпускать близко.
— Вернёмся к нашим баранам, — Иван кинул взгляд в заднее зеркальце, посмотрев на Григория, — уверен, Императору не понравится, если у Шешковского появится личный паладин. Я вижу лишь один выход — принести вассальную клятву Николаю Алексеевичу.
— Так, вроде, об этом и шла речь? — удивился я. — Захар Леонидович говорил о клятве роду Романовых.
— Ты слушал, да слышал не то. Уверен, что клятву Георгию пришлось бы дать не просто роду Романовых, а главе Геникона. А кто у нас глава?
— Романов старший, бывший Император, — согласно кивнул я. Только сейчас до меня дошло. Прав Иван — Шешковский красиво всё придумал. И ведь не подкопаешься. Клятва роду Романовых отдаёт Григория в руки Шешковского.
— Молодец, ученик, — снисходительно глянул на меня Грищенко.
— Я не буду гробить алтари ради больного старика, — неожиданно выдал Григорий.
— Оу! — удивлённо протянул Иван. — Так, стало быть, вы всё знаете? — Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел, ожидая ответа.
— Аркадий и Леонид уничтожали алтари, высасывая из них энергию, чтобы с помощью какого-то ритуала продлевать жизнь Алексею Петровичу, — согласно кивнул я с видом прилежного ученика.
— Хорошо, что вы в курсе, — выдохнул Иван, — мне не нравится вся эта ситуация, но посвящать в неё я бы вас не стал.
— Это всё противоречит духу Геникона. Это неправильно, так быть не должно! — уверенно заявил Георгий.
— Николай Алексеевич — поздний сын. Родила его третья жена Алексея Петровича. Ходило много слухов, что он не родной. Но алтарь его принял, значит, в нём есть кровь Романовых. Хотя некоторые считают, что для такого дела просто выписали дальнего родственника откуда-то с окраин Империи, — неожиданно решил поделиться с нами такими откровенными подробностями Иван Грищенко.
— Как там было на самом деле, я не знаю. Официальная версия гласит, что целитель восьмого ранга может творить чудеса, — он замолчал, а я не знал, что ответить на эту откровенность. — Я с Николаем познакомился в кадетском училище. Он был одним из моих учеников. Сам понимаешь, дети бывают весьма злыми, и Николаю перепадало немало насмешек по этому поводу. При этом он был старательным и талантливым. Я всегда выделяю таких ребят. За три года учёбы мы немного сблизились, так что Николай даже начал называть меня дядькой. К двадцати годам у него практически не было настоящих друзей и верных людей. Сам понимаешь, в какой среде он рос. Одни подлизы и зависники.
Я удивлённо посмотрел на Ивана. С этой стороны жизнь наследника Императора я не рассматривал, но, если подумать, это вполне ожидаемо.
— Нет, я не стал его другом, скорее, меня действительно можно назвать его человеком, но никак не псом, готовым бездумно выполнять любую команду, — похоже, его задевает это прозвище.
— Интересно, — кивнул я, — но почему вы решили это рассказать? Показать, что Николай Алексеевич — тоже человек? Я и так об этом знал. А жалеть или сочувствовать не вижу смысла. Да, думаю, подобное вряд ли порадовало бы Императора.
— Я не закончил, — Грищенко недовольно нахмурился, — Алексей Петрович был смертельно болен и не слишком хотел отдавать власть в руки молодого сына, которому на тот момент не было даже двадцати пяти лет. Проще было передать Империю брату с условием, что тот отдаст трон Николаю Алексеевичу через десять лет. Но тут возникает вполне объяснимое опасение, что подобное может и не произойти. Сам понимаешь…
Тут сложно было спорить. Уверен, за десять лет многое может произойти. Тяжело будет просто так взять и отдать корону, тем более когда ты только вошел в о вкус власти. Тут возникает много вариантов: наследник вдруг скоропостижно скончается или просто заболеет, исчезнет, откажется от правления…
— Генерал Геникона, который Леонид, отыскал ритуал, позволяющий продлевать жизнь, и пришёл с ним не к кому-нибудь, а к Николаю Алексеевичу. Тот позвал меня посоветоваться. Да, я был одним из тех, кто решил пожертвовать частью алтарей ради мира в Империи и сохранения прямой ветви династии на троне. Не забывайте, что Владимир Николаевич стар, и, если бы он стал Императором, в случае его смерти появилось бы слишком много претендентов на освободившийся престол. Это гражданская война, — сумрачно произнёс Грищенко, — да и внешние враги не спят, так и ждут, где кусок урвать. Империя не должна ослабнуть.
