Арбитр Пушкин
Глава 1
Зима, которая обычно тянется мучительно долго, в этом году пролетела почти незаметно.
Моя контора в Велье, под которую я отдал бывший дом главы, уже не вмешала всех работников. Оно и неудивительно. Там в одном только торговом отделе пятнадцать человек работает, и то не справляются. А перевозки… Зима — самое благодатное время для доставки товаров наземным транспортом. На санях намного больше груза можно перевезти, и гораздо быстрей, чем телегами. Опять же, реки встали, открыв дополнительные санные пути. Ещё восемь человек зашиваются на вопросах логистики.
А сколько новых производств было открыто…
Сначала я даже испугался, как быстро из моей княжеской казны деньги стали утекать, но и месяца не прошло, как казна в рост взошла, и очень быстрыми темпами.
Пошли активные продажи красителей, тканей, удобрений и пшеницы во всех её видах. Заработали совместные производства, начав приносить первую прибыль.
Моё руководство сначала было запаниковало, но когда все уяснили свои новые обязанности, то работа наладилась настолько, что я смог позволять себе поездки на неделю — другую, без опасений, что всё остановится. Понятное дело, оставаясь на связи.
В моих школах добавилось учеников. Одним из основных предметов стало обучение управлению Перлами. Дети — они такие дети. Для них нет ничего невозможного. Раз у Семёна с Гришкой получилось огонёк зажечь или ветром подуть, то они из кожи вон вылезут, но покажут, что и они ничем не хуже. Ещё бы — за это им стипендия положена и значок нагрудный, а тем, кто первый экзамен сдаст и вовсе персональный Перл вручат. То-то радости и гордости будет. И селу польза. Кто Огоньком овладел, они не только избу для семьи освещают, но и над окном фонарик повесят, чтобы разорвать непроглядную темень зимних улиц. А у кого Ветер хорошо получается, пока до школы бегут, то тропку, что вдоль оград, от выпавшего снега почистят. Вроде и неспешно процесс обучения идёт, но с каждым месяцем всё больше и больше фонариков на улицах появляется.
Но самое главное — Велье перестало быть просто селом. Оно становилось центром, куда стекались люди, товары и возможности. А какие технологии здесь апробировались…
И я понимал — это только начало.
К Рождеству на площади большую ёлку поставили. Украшали её всем селом, кто во что горазд. На берегу озера две горки соорудили. Одну, что поменьше, для малышни, а со второй по льду озера можно было саженей на сто умчаться. Хорошо праздники отгуляли, весело, с кострами и праздничными столами, жаль, барина не было. Поговаривают, что сам царь его к себе в столицу вызвал.
* * *
В Санкт-Петербург я в этот раз добирался на экспериментальном судне на воздушной подушке. Новая конструкция повышенной грузоподъёмности, которую мы назвали «Слейпнир». Был такой легендарный конь, который умел очень быстро передвигаться по воздуху. При его изготовлении пришлось помудрить. Создавать один Перл огромной мощности с привязкой на конкретного пилота я не стал. Сложно, дорого и не рационально, зато два многопользовательских — вполне практичное решение. Всегда можно пилотов перетасовать, а в длительные вояжи с собой брать сменный экипаж, ради движения без остановок. Магические фары-то на СВП мощные стоят. Ночью, как днём дорога видна.
Ну, и понятное дело — со стальной рамой мы намучались. Не было бы в кузнице мастеров с Перлами, так и не справились бы. Зато грузовичок с шестиместной кабиной и грузоподъёмностью в шестьсот пудов вышел на удивление крепким и ладным.
Вот и помчались мы на нём в Питер, максимально используя реки, сначала до Пскова, а там, через Псковское и Чудское озёра, а дальше по Нарве и Луге, до самого Финского залива. Крюк дали здоровенный, но скорость движения всё окупала. Над льдами можно топить на полную, не беспокоясь о том, как с санями на тракте разъехаться, а то и вовсе не сбить кого, тормозов-то у нас нет. А чтобы испытания вышли полноценными, то я нагрузил «Слейпнир» почти по максимуму. Ткани из Велье в полном ассортименте, включая новые, с добавлением вискозы, швейные машинки, иглы, нитки фурнитура, готовые рубахи — отличный запас для той лавки, которую мы с сестрой собираемся открыть в Питере. Теперь ей товаров надолго хватит. Ну, и подарки семье — самые лучшие ткани разных цветов, чтобы мои родственники успели заказать себе наряды к моей свадьбе.
И нет, я вовсе не Дед Мороз, который спешит в Питер с подарками. Меня Великий князь Николай на разговор пригласил. Этак вежливо, но отказываться от таких приглашений не принято.
* * *
Про своё прибытие в Петербург я известил Великого князя через канцелярию. Приглашение получил на следующий день. Прибыть рекомендовалось к полудню, в Аничков дворец.
Великий князь Николай Павлович принял меня в своем кабинете — высоком светлом зале, где сквозь тяжелые бархатные шторы едва пробивался зимний петербургский свет.
Он стоял у камина, опершись о мраморную полку, и в его прямой, почти деревянной осанке чувствовалась не столько надменность, сколько привычка к самоконтролю и дисциплине.
— Проходите, Александр Сергеевич, присаживайтесь — кивнул меня князь, приветствуя, — Собственно, пригласил я вас по уже знакомому для вас вопросу. Впереди Рождество, со всеми его празднованиями и в столицу съедутся крайне интересные люди. Даже те, кто предпочитает большую часть года проводить за границей. Оттого у меня намечается несколько занимательных бесед, которые и для вас будут интересны. Готовы поучаствовать?
— Как скажете. Вот только я пока не знаю, кто эти люди, и не понимаю — какова моя роль в беседах? — осторожно попытался уточнить я детали предстоящей игры.
— О, люди будут очень своеобразные. Лучшие философы, экономисты, бывшие видные государственные деятели. А вот тема у всех бесед будет довольно общая: процветание России и улучшение жизни нашего народа. Мне будет интересно выслушать их мнение, и возможно, полемику.
— Хм, пока не понимаю, для чего же вам я потребовался?
— Так мы же вашу роль ещё в прошлый раз обговорили. Не помните? Мне нужен Арбитр. Тот, кто во время беседы покажет спорщикам сильные и слабые стороны их рассуждений.
— Вы считаете, я на это сгожусь?
— Пока никого лучше вас я не нашёл, — вроде бы честно признался Николай.
— Но почему я, а не вы сами? — задал я вопрос, уже из чистого любопытства.
— Мне по статусу положены лишь итоговые фразы. Начни я с чем-то не соглашаться, и многие из тех персон, которых я приглашу, могут тут же, словно флюгер, поменять своё мнение. Но такое уже меня не устраивает.
— Вы думаете, у меня получится? — не поскупился я на изрядную долю скепсиса.
— Я в этом уверен. И ваш юный возраст в этом вопросе нам только в помощь. Мэтры не посчитают вашу оценку серьёзной, но если она будет достаточно аргументирована, то им придётся вываливать всю подноготную, чтобы обосновать свою точку зрения.
— Другими словами, вы заранее желаете узнать, какие козыри у них в рукаве припасены, чтобы они их не выложили в самый неподходящий момент.
— А вот этого я вам не говорил, — усмехнулся Николай, — Но очень надеюсь, что вы не против таких встреч.
— Отчего же. Вовсе не против. Хотя, если я правильно догадался, то с парочкой некоторых теоретиков я бы с удовольствием встретился не у вас во дворце, а в подвалах жандармерии. А ещё лучше — где-нибудь в глухом переулке.
— Неужели всё так плохо? — прищурился Николай, словно оценивая меня в очередной раз.
— Вредные теории порой опасней пистолета, а наших дворян так легко обмануть. Они же как дети — верят в любую зарубежную брехню, если её в обществе признают модной.
Великий князь задумался на мгновение, затем медленно прошелся к окну, раздвинул шторы и уставился на заснеженный двор.
