Дедуля бодро похлопал, что звучало ещё более комично, учитывая, что плетёные кресла после удара разваливаются не то, чтобы зрелищно.
“Номер один” обжёг старика гневным взглядом.
— У меня уже башка пухнет! Я умею задавать хтоновы вопросы! Я в курсе принципа: “чтобы задать правильный вопрос, надо знать половину правильного ответа”. Но разве не очевидно, что я этой самой половины правильного ответа тупо не знаю?! — молодой человек постучал большим пальцем себе в грудь. — Я… я попросту не успеваю разобраться со всеми задачами. И я не хочу слышать остохтоневшее “тогда определи, что важно, что не важно, и занимайся вещами наиболее приоритетными”. Я хочу получить немного помощи! Я хочу видеть рядом взрослого, на которого можно было бы опереться, а не старпёра, играющего в свои поигрульки.
Взгляд серых глаз молодого некромага сконцентрировался на голографическом дисплее, призывающим попробовать перепройти карту.
— И я сейчас не про твою башнеоборону, — Даркен вздохнул. — Слушай, я понимаю, что ты вообще не следил за тем, как я расту, а для меня ты вообще был фигурой, даже не мифической, а куда как более далёкой. Но мы же родственники. Ты ведь поэтому прибыл, верно? Потому что папа попросил? Твой сын?
Антарктидянин некоторое время молча смотрел в ответ, а затем поднял руку, призывая парня присесть рядом и посмотреть в обнимочку на весенний сад. “Номер один” не стал ерепениться и отвергать попытку наладить контакт, к которой сам же и призывал.
— Дурачина ты, Даркен. Простофиля, — усмехнулся старик. — Неужели по моему поведению не понятно, что я держу руку на пульсе? Что если я считаю допустимым позволить тебе сейчас расхлёбывать эту кашу, значит, либо полагаю тебя способным справиться с этим, либо у меня уже всё готово на случай, если ты облажаешься?
— Достаточно взрослый, чтобы уже расхлёбывать эту кашу с богами хаоса, политическими интригами и прочим, но всё ещё слишком мелкий, чтобы ко мне относились, как к равному и посвящали в свои планы, не кривя физиономию, — вздохнул Даркен. — Я устал. Я хтонически устал, деда. Мне кажется, что я нахожусь в этом состоянии бесконечно долго.
— Большую часть твоей жизни на Форгерии, я полагаю, — понимающе кивнул старик. — Ты ведь попаданец. У тебя разум взрослого с самого начала. Поэтому к тебе начали относиться подобным образом, едва ты стал достаточно крепко держаться на ногах и достаточно внятно говорить. Глупо было бы не воспользоваться этим конкретным преимуществом.
— Папа тоже через это проходил? — уточнил молодой человек.
— А как же? Он ведь попаданец! И я проходил.
— И когда это закончится?
— Когда ты перестанешь чувствовать необходимость в том, чтобы тебя поддерживали родители и заведёшь для этого жену, ленников, детей…
— Но ведь… Броня сама нуждается в поддержке, — покачал головой Даркен.
— Значит, пока ещё ваше время не пришло. Видишь? Стоит озвучить критерии, как ты сам понимаешь, что всё именно так, как должно быть.
— А сразу их озвучить — не? Не путь джедая?
— Во-первых, “не”, не путь джедая. Потому что люди часто воспринимают мир через примат формального описания над духом описываемого события. А во-вторых… проклятье, ты не представляешь, как это тяжело объяснять что-то людям, которые слишком тупы, чтобы понять твои аргументы, — закатил глаза дед. — Короче, я тупо задолбался каждый раз доказывать тем, кто ниже меня по уровню знаний и опыта, что к моим словам стоит относиться серьёзно. Вот в итоге и пришёл к тому, что веду себя подобно восточному мастеру дзен из типичной притчи: дарую мудрость только тем, кто мне докажет, что готов её воспринять.
Даркен хохотнул.
— Знаешь, а я всё ещё не уверен в том, что то, как ты общаешься с Броней — разумно.
Старик развёл руками и строго посмотрел на внука.
— Э-э-эй! О чём мы только что говорили?
— Как раз об этом, — фыркнул молодой человек. — Но ведь правда же! В вопросе чувств малолетних дебилов ты показываешь вопиющую некомпетентность.
— Я достаточно компетентен в этом вопросе, просто я эти чувства ни во что не ставлю, — беспечно опустил руку обратно на плечо “номеру один” Маллой-старший. — Ваши чувства не имеют никакого значения. В отличие от навыков, силы, положения в обществе и прочих штук, на которые куда как более осмысленно обращать внимание.
Даркен вздохнул.
— Возможно… возможно… ты даже не представляешь, насколько твоя риторика похожа на риторику Брони.
— Тогда она должна понять…
— Не поймёт, — покачал головой молодой некромаг. — И даже пояснит, почему не должна была. Я тебе уже говорил: она отлично осознаёт, что не разбирается в людях, а потому… даже не пытается научиться. Она пошла по пути развития сильных сторон вместо подтягивания слабых.
— Ну это она зря, — поднял брови старикан. — Без этого навыка жить становится тяжелее.
— Согласен. Но это ты понимаешь. Я понимаю. Люди, у которых с этим проблем нет. А вот с её точки зрения всё совершенно не так. Она в человеках не разбирается, и считает, что риск попытки обучения, предполагающий серьёзное наказание в случае ошибки, того не стоит.
— А как она тогда собирается управлять последователями? Разве не это она пытается сделать? Свой культ, быстрый подъём на высокие позиции, признание статуса богини?
— А разве похоже на то, что она управляет культом? — спросил Даркен.
Дед поднял бровь вопросительно, но ничего не сказал.
Молодой человек продолжил.
— Она просто выкладывает свои хотелки, а преданные ей люди сами делают то, что было сказано. В любой сложной ситуации Броня стремится взять решение вопроса в свои руки. Она не направит боевиков биться против мутантов, если не уверена на сто процентов в успехе. Она явится туда сама и всё переломает.
— А ученики? Она ведь завела себе учеников. Чему она учит их и зачем, если не собирается их использовать?
Дарк пожал плечами.
— Она их учит просто потому, что хочет дать жизнь идеям за пределами своей головы. То есть, не потому, что она собирается использовать людей. Для Брони это скорей приятный бонус, не более. Если Мец завтра развернётся и пойдёт по своим делам, Лешая ему просто ручкой помашет. Это всё работает именно так. Она хочет быть абсолютно независимой от людей… просто у неё это не очень получается. В том числе по причине тех самых идей, которые она распространяет.
Глава 4. Рутина
1.
— Вставайте, пан Маллой. Мы приехали.
Слова сопровождались толчком в плечо, от которого во все стороны разливался потусторонний холод, который спросонья воспринимался исключительно враждебно. Хотя, казалось бы, пора уже привыкнуть: если ты заснул, благодаря магии, то разбудить тебя без колдовства — зачастую задача крайне нетривиальная.
Первым, что молодой человек увидел, помимо лица пана Злобека в обрамлении густых, на зависть многим девушкам из челяди, вьющихся волос, был салон автомобиля. Только с этой подсказкой “номер один” смог вспомнить, что ему куда-то надо было ехать, и именно время в пути он решил отдать на обнимашки с Гатеей. Осознание, куда же он так рвался, приходило медленно, по кусочкам. Как неспешно свет приходит в офис, когда зимним утром в него заявляются первые работники.
— А? Ага… спасибо, Вик, — Даркен уселся на заднем сидении и уставился перед собой пустоватым взглядом. — Всё тихо?
Вопрос был задан скорей для того, чтобы “скрыть загрузку”. Дескать, “номер один” всё отлично понимает и уточняет актуальные детали обстановки, а не пытается вообще вспомнить, кто он, что он, где он, с кем он и зачем.
— Ну, насколько здесь вообще может быть тихо?
Виктор задумчиво осмотрелся. Выглядел он так, будто бы собирался на свидание с девушкой, а по итогу спустился в канализацию. По крайней мере морщился, как от запаха фекалий. Да и одет был чересчур гламурно. Вроде бы весна, да ещё и, стараниями Лешей, денёк выдался жарким, но от привычного образа ворон отказываться не хотел. Выкрутился, нацепив распахнутую длиннополую безрукавку на босый торс. Ни дать, ни взять, герой японского слешера. Даже трость при нём.
