– Мы скажем Саве? – спросила Яра на обратом пути.
Она едва заметно прихрамывала. И уверяла, что боли не чувствует. Матвей надеялся, что Сава обратится в местное отделение службы безопасности с просьбой о медицинской помощи. А нет, так Матвей наябедничает о травме дяде. Яра умела оказывать первую помощь, но лечить ее вывих должен врач.
В ее вопросе Матвея очень порадовало слово «мы».
– Только Саве, если ты не против, – сказал он.
– Не против, – ответила она. – Ты же хочешь остаться Шереметевым, да?
– Да. – Матвей не стал лгать. – Тебя это… обижает?
– Нет. – Яра взглянула на него, не скрывая удивления. – Мне достаточно того, что у меня есть брат. Ты просто не понимаешь, каково это, быть одной.
Он хотел возразить, но понял, что Яра права. Он не понимает. Кузены и кузины общались с ним не так тепло, как хотелось бы, но Матвей всегда знал, что они есть. Есть дядюшки и тетушки, которые, случись что, из дома племянника не выгонят. Есть дед, каким бы строгим и суровым он не был. И даже есть отец, что не отец вовсе, как теперь выяснилось. А Яра…
Матвей вспомнил их первую встречу. Маленькая рыжеволосая девочка с испуганными и грустными глазами. Она отчаянно скрывала свой страх. И, как он потом понял, боль. Одно это вызывало уважение. Но как же одиноко ей было!
– Ты сказала, что мать отдала тебя в детдом, – произнес Матвей. – Ты это вспомнила? Память вернулась?
– Нет, – ответила Яра. – Это я в архиве прочла. И отказ, подписанный ею, видела.
– А причина… О каком дедуле ты упоминала?
– О нашем с тобой, – хмыкнула Яра. – Я хотела рассказать вам с Савой, но как‑то то одно, то другое. А при Лене о таком точно нельзя. – Она понизила голос и добавила: – Я и сейчас не рискну. Только когда рядом никого не будет.
– Разумно, – согласился Матвей.
Они уже спустились в подземку, и навряд ли к их разговору кто‑то прислушивался, но судьбу лучше не испытывать.
– Сава сказал, что придумает, как поехать в Калужскую губернию без Лени, – продолжила Яра. – Боюсь, теперь Сава никуда не поедет, из‑за невесты. Хорошо бы придумать причину для нашей с тобой поездки.
– С причиной все просто, – сказал Матвей. – Я не говорил раньше, но в Калужской губернии живет моя няня. Дед помог ей перебраться в Козельск, поближе к родне. Можем сказать, что я еду ее навестить, а ты – со мной. Но и Саву хорошо бы с собой прихватить. Я смогу защитить тебя здесь, но не в Исподе.
– Ты не хочешь навестить няню? По‑настоящему? – спросила Яра.
– Да как‑то неловко, после стольких лет, – признался Матвей. – Очень хочу, но она меня, скорее всего, и не помнит.
– Ты иногда такой наивный, братик, – хихикнула Яра. – Или ты думаешь, няню тебе родители нанимали? И как она могла забыть внука Шереметева? Дед твой ее за верную службу отблагодарил. А Козельск – это по дороге к имению Годуновых.
– Волосово?
– Ага…
– Может, и навещу. Адрес у меня есть, – сказал Матвей.
Леня ждал их в кафе, недалеко от Патриарших прудов. Там же, в туалетной комнате, Яра переоделась. Под отводом глаз, чтобы посетители и работники кафе не заметили, как девушка превратилась в парня.
Вновь услышав низкий голос Ярика, Матвей подумал, что будь он Морозовым, не позволил бы сестре переодеваться мужчиной. Он понимал, что задумал дядя, но теперь сочувствовал Яре еще сильнее.
– А чего вы так долго? – поинтересовался Леня. – Я уж думал, химера записку не доставила.
– Мы же не Исподом ходили, – ответила Яра. – Я еще кое‑куда заезжала, расстояния не маленькие.
С Савой, Асей и Мишей они столкнулись на Патриарших.
– А мы тут гуляем, – весело сообщил Сава, представив Асю Ярику. – Яр, ты москвич, может, посоветуешь, куда сходить?
– В зоопарк, – немедленно ответила Яра.
– Мы, вроде, уже вышли из детского возраста, – как‑то неуклюже пошутил Сава.
– При чем тут возраст? – вроде бы искренне удивилась Яра. – Иногда полезно взглянуть на себя со стороны.
Матвей незаметно ткнул ее пальцем в бок, но она и ухом не повела. Сава застыл. Вероятно, прикидывал, где искать собственное отражение – в обезьяннике или среди парнокопытных. Ася и вовсе не обратила на слова Ярика никакого внимания, она рассматривала его и Леню, определенно сравнивая их между собой.
– Вы братья, что ли? – наконец спросила Ася.
– Нет, – ответила Яра быстрее всех.
– Но… мне же не кажется, что вы похожи?
– Не кажется.
Яра провела ладонью перед лицом, обнажая вторую личину. Ту, что со шрамами. Ася ойкнула и отшатнулась.
– Леня разрешил мне воспользоваться его лицом, – мрачно произнесла Яра, возвращая маску. – Рад был познакомиться, разрешите откланяться.
Матвей прекрасно понимал, что она чувствует. Все же знать, что у Савы есть невеста, и познакомиться с ней – не одно и то же. И это даже не ревность, это гораздо хуже.
Матвей догнал Яру у подъезда.
– И куда ты без ключей? – спросил он.
– Подождал бы под дверью, – пробурчала она.
– Ты его так сильно любишь? – не выдержал Матвей.
– Мне нельзя поступать так, как хочется. Но я имею право на чувства, – огрызнулась Яра.
– Ему тоже непросто…
– Надеюсь, ты ничего ему не расскажешь, – вздохнула Яра.
– О чем?
– О моих чувствах, – усмехнулась она. – А ты почему с ними не пошел? Посмотрел бы на жирафа.
– Почему на жирафа? – машинально поинтересовался Матвей.
– Потому что доходит долго, – отрезала Яра.
Из прихожей она сразу похромала к лестнице, но на первой же ступеньке остановилась и повернулась к Матвею:
– Прости. Я сейчас успокоюсь и спущусь. Мы можем уехать в Калугу уже сегодня?
– Успокойся, тогда и обсудим, – ответил Матвей. – Я приготовлю тебе чай.
– Хочу мороженое. И шоколадку, – сказала Яра.
И хорошо, что этого никто, кроме Матвея, не слышал. Из уст парня это прозвучало… странно.
Глава 25
Когда я спустилась, Карамелька сидела напротив накрытого к чаю стола и облизывалась, уставившись на блюдо с пирожными. На шоколад Матвей тоже не поскупился, заполнив конфетами сразу три вазочки.
– Мороженое в холодильнике. Нести? – спросил он.
– Издеваешься? – вздохнула я, усаживаясь за стол. – Мало ли чего я хочу. Вы же с Савой мне потом устроите… сладкую жизнь.
За два года я привыкла ограничивать себя в сладком. Если поначалу и нарушала диету, то это всегда сказывалось на физической форме. И тогда мои наставники отрывались по полной, гоняя меня на тренировках.
– Да брось, – отмахнулся Матвей. – Экзамены ты уже сдала… сдал. Побалуй себя сладеньким. А Саве мы ничего не скажем.
Мы вместе выпили чай с пирожными и шоколадными конфетами. Карамелька угощалась наравне с нами и с удовольствием доела все, что осталось, уничтожив следы пиршества. Мороженое я смаковала одна, рассказывая Матвею о Морозове‑старшем, найденном мною в подвалах гимназии.
– Позже ты его не видела? – спросил Матвей.
– Не‑а, – ответила я. – Сгинул. Может, уехал за границу, как собирался.
– Ты на него не злишься?
– А смысл? Полагаю, такой дар – воистину проклятие. Дед честно пытался спасти сына. Когда не получилось, сделал для меня все, что смог.
– Обо мне он не говорил?
– Ничего. Он ни о чем не говорил. А о тебе, возможно, не знал. Дар срабатывает при тактильном контакте. Ведь и отец мог о тебе не знать.
– Мог и не знать, – согласился Матвей. – Ключ ты оставила в подвале?
– Ага. Так надежнее, чем с собой таскать.
– А если ты не сможешь попасть в подвал?
– Через Испод смогу. Я хорошие ориентиры взяла. Да и что там может быть? Письмо с очередным пророчеством? Если бы что‑то ценное было, стал бы он до полного совершеннолетия тянуть, зная, что у меня своего угла нет?
Я долго размышляла о том, каким будет наследство от дедушки Морозова. И пришла к выводу, что лучше приятная неожиданность, чем горькое разочарование. Вот и настроила себя заранее на то, что никаких богатств я не получу.
