Вик Разрушитель 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Ленты полные, — сказал Эд, заскочив в фургон. — Я сам проверял. Ты только не увлекайся. Лучше пусть обосрутся, чем умрут.

— Дом изгадят, — ухмыльнулся я. — Лишь бы каких сюрпризов не было.

— А какие сюрпризы? — в ответ улыбнулся старший личник, и протянул мне капельку-наушник. — Слушай.

— Юг зачищен, — в ухо заполз тихий шёпот кого-то из команды Петровича.

— Задний двор — чисто.

— Поляна — чисто…

— Отлично, парни. Выпускайте кракена.

— Это меня, что ли? — шутливо возмутился я и отдал Эду гарнитуру.

Личник отошёл в сторону, что-то спросил и махнул рукой.

— Княжич, ваш выход.

Я спрыгнул с фургона на землю, приводы сработали штатно, погасив амортизацию. Ворон надел на меня шлем. На тактическом дисплее тут же заплясали цифры, и вдруг я увидел картинку «Северной виллы» сверху. Гена умудрился вывести сигнал с беспилотника перед моими глазами, да ещё в качестве тепловизора.

— Птичка тебя поведёт, — услышал я голос Берга в динамике шлема. — Ни пуха…

— К чёрту, — пробурчал я и зашагал в сторону коттеджа. Поляна, где недавно танцевали подгулявшие мужики и дамы, уже опустела, а на земле чётко прорисовывались квадраты окон, из которых лился яркий свет.

— Периметр зачищен, — это уже Петрович на общей частоте. — Работай. Лис где-то рядом, прикрывает.

— Принял, — коротко бросил я в микрофон, и, тяжело ступая по мягкой хвоистой земле, миновал беседку, пластиковые столики с остатками дневного пиршества. Пока стараюсь держаться в тени, чтобы исключить любую неожиданность. Так же всегда бывает, кому-то вздумается выйти на улицу покурить или посекретничать. Но сейчас, я вижу, все находятся за длинным столом. Пирушка набирает обороты.

— Видео сняли? — спросил я.

— Так точно, — ответил Гена. — Птичка много интересных картинок схватила. Теперь я её сейчас опущу ниже, она будет за твоей спиной.

— Компромат на меня готовишь? — хохотнул я, вскидывая пулемёты на уровень чуть выше окон. Пять линий запросто прошьют брёвна, потеряют убойную силу, но зато наведут знатный шухер в доме.

— Это для ваших потомков, — отшутился Берг. — Будут потом видео смотреть и восторгаться своим папкой.

Я хмыкнул. Неизвестно, кем будут мои дети. Лишь бы не пацифистами, а людьми, правильно оценивающими окружающий мир. Ладно, прочь все мысли. Нужно сосредоточиться на деле. Мне важно, чтобы никто не пострадал.

Встаю таким образом, чтобы траектория выстрелов приходилась точно посредине, и сжимаю указательный палец. Датчик пискнул, моргнул красным, вжикнули механизмы, запитываясь электричеством…

И понеслась!

«Браунинги» работали как швейные машины, ровно выстрачивая аккуратные дыры над окнами, впиваясь в брёвна и влетая в помещение. Представляю, что там сейчас происходит. Жёлтая щепа вырывается из стен, разлетается по сторонам, пули с осиным гудением впиваются в противоположную стену, разлохмачивают перила лестницы, ведущей на второй этаж. Люди в панике падают на пол, заползают под стол; девки визжат, мужики матюгаются и срутся от страха, потому что нет возможности поднять голову. Сверху летят осколки разбитой люстры — шок и трепет!

Через две минуты сыто клацнули затворы. Пулемёты замолчали, пустые ленты провисли до земли. Оставалось только скрыться в лесу.

— … твою мать! — ворвался в уши тревожный крик Берга. Я настолько увлёкся разрушающим действием «Браунингов», что только сейчас сообразил, что кричат мне. — Княжич, на девять часов пилот в броне!

Пилот? Откуда? Не успеваю толком сообразить, как меня оглушает невероятный по мощности хрустальный звон. Это каким конструктом по мне вдарили? Я разворачиваюсь в указанном направлении. Беспилотник передал мне картинку надвигающейся горы в бронекостюме. Причём, эта гора ускоряется, посчитав, видимо, что я получил какое-то повреждение от магического удара, поэтому и застыл на месте. Ага, интегратор выведен из строя! Ну-ну, так и думай!

Раздумывать нет времени. Размахиваюсь правой рукой, в которую вкачал немереное количество энергии из ядра, и вколачиваю в грудь неизвестного противника кулак вместе со стволом пулемёта. Удар получился впечатляющим, но стихийный доспех, судя по серебристо-фиолетовым всполохам — «водный», сумел смягчить последствия. Пилот пошатнулся, его интегратор мгновенно сдох, а я врезал ещё раз, и тут же сформировал «давилку». По сути, для человека, находящегося в броне, это надёжная тюрьма, пока магия вырублена. Невидимые стены будут сжимать его до тех пор, пока не раздавят костюм из композитных материалов, как скорлупу ореха. Я знаю, что интегратор заработает через несколько минут, необходимых для перезагрузки, и пилот сам справится с проблемой. Повредить ему плату означает только одно — обречь человека на смерть. Броня станет его могилой. Жуткая смерть.

— Петрович! — кричу на общей частоте. — Живо ко мне! Нужно обездвижить пилота, чтобы с места не сдвинулся!

— Принял! — голос Петровича спокойный. — Уходи, княжич, мы всё сделаем.

Я со спокойной душой скрываюсь в кустах. Короткий бой произошёл у беседки, где сгустилась темнота, вряд ли противник разглядел, с кем он сцепился. Правильно нанесённая краска размыла силуэт моего «скелета», зацепок не должно быть.

Нужно торопиться. Я ускоряюсь и уже не разбираю дороги, мчусь сквозь кусты, как дикий кабан, с треском и шумом.

— Это я подхожу, — догадался предупредить своих, иначе бы изрешетили меня из всех стволов.

Быстро заскакиваю в фургон, отчего он проседает, и механики бросились ко мне, чтобы помочь выползти наружу. Я вздёрнул руку в жесте, дескать, стоп! В наушниках явственно слышу несколько выстрелов.

— Петрович! Доклад!

— Всё в норме! Сервоприводы перебили, теперь никуда не сдвинется, — бодро доложил он чуть запыхавшимся голосом. — Мы уже на подходе.

— Проверили усадьбу? Вдруг ещё какая холера там обнаружится?

— Чисто. Можешь скидывать броню.

Вот теперь показываю парням знак, что можно приступать к разборке. Дождавшись, когда грудные пластины разойдутся в стороны, выполз на холодный воздух мокрый, как после душа.

— Быстрее, орлы, — Гена, поддавшись всеобщему возбуждению, торопил Ворона, Ваню и Алексея, и без того шустро крепивших фалами корпус «скелета». Механики подсмотрели такой способ транспортировки у Гусаровых и признали его действенным для экстренного срыва.

— Мы на месте! — послышался голос Петровича. — По машинам, живо-живо!

Я падаю на заднее сиденье внедорожника, салон тут же набивается людьми. Ждём сигнала от механиков. Наконец, фургон дважды мигнул фарами, готовый к движению.

— Всё, погнали! — Сыч хлопнул по плечу Юру Болдина, нашего сегодняшнего водителя.

Внедорожник взвыл и с пробуксовкой сорвался с места, оставляя на влажной земле ямы от колёс. Мы пристроились за фургоном, который тоже летел, как сумасшедший.

— Как бы хана «скелету» не пришла от такой езды, — выдохнул я, откинувшись на спинку сиденья. На мне оставался комбинезон, верхняя одежда лежала в фургоне. Не знаю, отчего затрясло: откат, или тонкая ткань пропускала прохладу. Куан, сидевший рядом, дал мне фляжку. Я глотнул, ощущая горьковатый привкус зелья, мгновенно связавшего язык. Зато сразу стало тепло, ядро перестало перекачивать кубометры энергии по каналам. Всё-таки откат.

— Гена не допустит, — уверенно ответил наставник.

— Откуда там взялся экзо-пилот? — спросил я. — Вы же все углы обшарили, никого не нашли.

— Вероятно, привезли на презентацию новую модель, — выдал версию Нечай, сидевший впереди. — Поставили где-нибудь в укромном месте под лестницей, вот и не видели. А перед гульбой пилот уже был в костюме. Вот и профукали момент.

— Я никого не убил? — больше всего меня волновал этот вопрос.

— Нормально вышло, — успокоил Петрович. — Чётко стрелял, ровненько, по строчке. Ну и пилота здорово приложил пулемётом. Представляю, какая у него рожа была…

И все заржали, выплёскивая напряжение. Может показаться, что сотворённое нами — детская шалость молодых и стариков, решивших развлечься от скуки. Но нет. Это была демонстрация для Шульгина, чтобы тот умерил свой пыл и перестал лезть в чужой огород. Я уверен, что он быстро сообразит, кто напугал его людей и испортил красивый дом.