И вот, в какой-то момент Даркен обнаружил себя целующимся с этой маленькой рыжей гадиной. В смысле, она как раз целовалась, а вот “номер один” просто молча фаломорфировал, пытаясь осознать, в какой момент они вообще к этому пришли.
Почему-то ему казалось, что его собеседница осознаёт себя, как мужчина, а потому таких порывов испытывать не может.
Это… Ганнибал в прошлой жизни был любителем мускулистых мальчиков или на него так детство и юность в женском теле повлияли?
Наконец молодой человек аккуратно отстранился, поспешно приложив палец к губам Ростинки.
— Тс-с-с… я люблю другую.
Это были самые адекватные слова, какие Даркен только мог выдавить из себя в подобной ситуации. У него самого в голове сейчас вертелись афоризмы про отвергнутых женщин, а также шутка в стиле “если он миленький, то какая разница”. Кстати, вообще не имеющая отношения к ситуации, учитывая, что Ростинка даже трапом не была.
Ну… в меметичном значении этого слова, конечно же.
Но “номер один” всё ещё ощущал себя в ловушке.
Совсем без спросу ручка огневласой легла туда, где ей находиться не положено:
— Знаешь, мы сейчас находимся в ситуации, когда твои уста говорят “нет”, а вот тело шепчет… — она задумалась. — Нет, оно кричит “да”.
— Знаешь, если бы я всегда слушал, что там говорит моё тело, я бы по утрам не зарядочку делал, а валялся бы тюленем на кровати.
— Аргумент. Но мне тоже есть, что возразить: не ты ли обзаводишься разом женой и любовницей, а, принципиальный ты наш?
— Это другое.
— Ну да, ну да, — хихикнула та. — Одно для тела, другое — для дела.
— Не “для тела”, а “для души”.
— А что если я скажу, что это обеспечит мою лояльность?
— Я тебе отвечу, что ты пьяна.
— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
С этими словами Ростинка зажмурилась и высунула язык. Далеко. Он же у неё модифицированный. Этот самый язык скользнул чуть ниже уха Даркена, за спину. Тот успел уклониться. Скорей инстикнтивно, чем сознательно.
Сумев избежать языкового захвата, молодой человек прижал два пальца к шее огневласой самоучки.
— Ща вытрезвлю. Хочешь?
Та медленно втянула язык обратно в рот, а затем насупилась.
— Мерзкий ты. И глупый.
— Ага. Дебил. Высшей пробы. Ну так что? Готова сблевануть немного?
— Я не для того напивалась, чтобы потом на рвоту переводить, — она вздохнула. — Кроме того, потом голова гудит, как не своя.
— Ну, в каком-то смысле, она и правда не своя, — Даркен решил воспользоваться моментом и перевести разговор в более рабочее русло. Ну и заодно снять Ростинку с колен. — Тебе не приходилось задумываться, что на деле твои стремления изрядно подкорректированы Слунце?
Малышка поправила очки, а затем приложила палец к нижней губе и немного оттянула её вниз. Выходило скорей эротично, чем карикатурно. А мысли об эротичности этой бестии “номеру один” сейчас были ни к чему. Он поспешил перевести взгляд на монитор, на котором отображалась страничка какого-то музыкального сайта.
Ответ Ростинки оказался довольно ожидаемым:
— Не знаю… все мысли выглядят моими. Нигде в логической цепочке нет чужеродного элемента. Вот я хочу стать богом. Вот я пробую свои силы против Лешей. Вот я огребаю. Вот я теряю неслабую часть своей нежно пестуемой армии. Вот я заручаюсь союзниками. Вот я вновь предпринимаю попытку одолеть Глашек. С новыми силами. Предвидя возможные проблемы…
— Стоп! — поднял руку молодой человек. — Ты упустила то самое звено.
— Ась? — не поняла Ростинка.
— Ну, помимо того, что тебе требовалось сейчас заменить “я” на “он”, чтобы дистанцироваться от старого Ганнибала, в твоей речи есть ещё один косяк: с чего ты взяла, что карфагенянин решил вновь разбиться о Лешую сам?
— Потому что именно что “вновь”, — напомнила девочка. Она многозначительно постучала себя пальцем по виску. — Или ты хочешь сказать, что первый раз тоже был не его идеей.
— Первый — его. А второй — навязанным извне дублем. Я не поверю, что мудрый полководец не сделал выводов из первого поражения…
Ростинка выдала своеобразное выражение лица: разом снисходительно улыбнулась и поморщилась.
— Пытаешься дистанцировать меня за счёт уничижения Ганнибала. Мило, но не работает. Он сделал выводы. Во второй раз он был эффективней…
— Но недостаточно! И он не мог не знать, что будет эффективен недостаточно!
— Поэтому он предусмотрел пути для избавления от проклятия Лешей…
— Которые вели его прямо в лапки Слунце! — Дарк резко обернулся, скалясь во все зубы. — Каково, а? Путь отхода, который прямо толкает его целиком и полностью отдаться мозгоправу? И он даже выдумал себе, что избавится от её власти, став богом! Но вот с чего он взял?
— А разве принцесса своей фейской магией сможет контролировать бога?
— Принцесса своей “фейской” магией сегодня ночью заставила Перловку ретироваться. Не удивлюсь, если она уже давно подправляет её решения: скажем, заставляя выбирать методы более эффектные, чем эффективные, или побуждая приурочивать ключевые события её борьбы к конкретным датам.
Ростинка медленно опустила взгляд. До неё доходило.
— Курва! Но… как?
— Чпу-у-уньк! — “номер один” не удержался от того, чтобы стукнуть подушевчкой пальца девочку по носику. — Сам ломал голову. Гало упоминал, что Слунце использовала волосы Перловки, чтобы иметь связь с её душой. Броня же в прошлый раз съела всё твоё тело без остатка, но… возможно хватило того, что ты выдернула у себя из головы расчёской, оставшейся дома.
— Да я не об этом. Решение вновь атаковать чувствуется таким… моим…
— Скорее всего, потому что оно частично и есть твоё. Иное бы не прижилось. Только то, которое ты сама посчитала бы разумным. В этом и есть ограничение. И в этом же главная сила. Внедрение переживает лишь мысль, которую ты сама могла бы подумать. А какие альтернативы рассматривал Ганнибал?
— Бегство в другую страну. В ЕССР. Из того, что мы с ним успели узнать, кому-то, вроде него, там было бы проще влезть в социальный лифт, выпихнув всех конкурентов. Партийная деятельность нам была бы по зубам.
Даркен развёл руками.
— Вот оно и логично. В этом есть смысл. Но Ганнибал стал пешкой в чужой игре. Но Ростинка… как насчёт партийной деятельности в моём ковене?
— А там будет карьерный рост через постель?
— Это к Броне, — поднял руку в останавливающем жесте “номер один”.
— Не хочу, — надула она губки. — И вообще, это твой ковен.
— Мой ковен. Кому посчитаю нужным, тому и делегирую. Не царское это дело: прикажу — повысят.
Ростинка скрестила руки на груди и демонстративно вспучила щёчки, вжимая голову в плечики.
— Хочу быстрого карьерного роста. Хочу-хочу-хочу!
Даркен улыбнулся.
— Я же не сказал, что нет альтернатив.
Девочка оживилась.
— Я слушаю.
— Как насчёт твоего любимого? Ещё одной драки с богиней?
Ростинка осклабилась.
— Превзойти Ганнибала? О, эта дурь по мне…
2.
В покоях Даркена скрипела кровать.
У “номера один” вообще было очень крепкое ложе, поэтому такой выразительный скрип был возможен только если на ней буквально прыгать…
Чем Ёлко и занималась.
Видать ей стало совсем-совсем скучно ожидать высокопоставленного любовника, а потому она, переодевшись в его футболку с волчьей мордой и многозначительной цитаткой про цирк и долю безработных в мире профессиональных львов и тигров, сложила ручки за спиной и банально прыгала на месте, отталкиваясь одними лишь стопами.
Каждый раз, когда тело начинало движение вниз, полы одеяния вздымались слегка, обнажая девичьи бёдра. Не ускорив реакции, сложно было понять, имелось ли на “номере два” бельё или нет, но опыт Дарка подсказывал, что Ёла скорей всего не поддела абсолютно ничего под футболку.
— Ну наконец-то! Я уже подумывала начать тебе названивать и…
Она вдруг прекратила скакать и в момент очередного прыжка уселась в воздухе да в таком положении приземлилась обратно на кровать.
