Уже на следующий день тут произошло крупнейшее — ну может по количеству техники оно немного не дотягивало до битв Войны Судного дня, но по напряжённости и сложности маневров совершенно точно превосходило их — танковое сражение послевоенной эпохи. На небольшом в общем-то пятачке с обеих сторон сошлось примерно по три сотни танков, что уже само по себе обеспечило данному событию место в истории.
Индийцы использовали преимущественно советские Т-72, Пакистанцы китайские копии советских Т-55, так что несмотря на лучшую выучку в динамичном встречном сражении — при тотальной доминации индийцев в воздухе — мусульмане практически не имели шансов.
На восьмой день СВО танки под оранжево-бело-зеленым флагом разгромив первую — считавшуюся элитной — танковую дивизию Пакистана фактически завершили окружение Лахора с севера. Окружили и принялись окапываться в ожидании контрудара…
Интерлюдия 2−1
Бросок на Кахуту
14 апреля 1986 года; Пешавар, Пакистан
WALLSTREET JOURNAL: Уголь идёт по следу нефти: рынок готовится к $60 за тонну и выше
После стремительного рывка спотовой цены на нефть вверх — Brent с начала года укрепился почти на 40% —наклонную плоскость цен почувствовали и другие энергоносители. Самым заметным «догоняющим» стал уголь: если в январе 1985 г. тонна серьёзного экспортного топлива торговалась близ отметки 40 долл., то к середине нынешней весны цена поднялась до 55 долл. И, по всей видимости, «психологический рубеж» в 60 долл. за тонну уже не выглядит недосягаемым—особенно если неблагоприятная для потребителей конъюнктура сохранится.
Два ключевых фактора разгона
Азиатская индустриализация. Бурный промышленный рост Восточной Азии, прежде всего КНР, устойчиво расширяет спрос. Парадокс: крупнейший добытчик «твёрдого чёрного золота» готовится увеличивать импорт, предпочитая беречь внутренние запасы. Эксперты ждут, что за четверть века мировое потребление угля вырастет в полтора раза.
Логистические потрясения. Мартовская блокировка Суэцкого канала показала хрупкость морских коридоров; параллельно войны в Персидском заливе и на севере Индийского океана подняли страховые тарифы. Фрахт подорожал, автоматически подвинув и угольные котировки.
Узкое горлышко предложения
Из четырёх крупнейших экспортёров быстро нарастить поставки способна лишь Австралия. В США ограничения диктует изношенная железнодорожная сеть, не готовая к резкому росту грузооборота. В СССР проблема — удалённость бассейнов и перегруженные вывозные линии. ЮАР могла бы сгладить дефицит, но остаётся зажата санкциями.
Перспектива: «дороже — быстрее»
Рынок лишён «подушки» предложения, а спрос подпитывается нефтью-первопроходцем и азиатскими домнами. Углю, похоже, предстоит дальнейшее восхождение: $60 за тонну станет лишь очередной ступенью, а не вершиной.
Группа Майора Корчагина приземлилась в районе аэродрома Пешавара ночью. Впрочем, темно тут не было, часть складов, окружающих взлетную полосу еще горели, тушить их никто даже не пытался, только убедились в том, что ничего там взорваться не может, навредив советским военным.
«Форма, говорят», — пожал плечами лейтенант из аэродромной охраны, у которого не смотря на темное время суток были видны глубокие серые круги под глазами. В общем бардаке Корчагин не удивился бы, если бы летеха торчал на взлетке все трое суток что советская армия занимала данную недвижимость. Хотя ради справедливости, не до сна было буквально всем, вон летуны по пять вылетов за сутки делают, обеспечивая пакам бесконечное развлечение в виде сыплющегося с неба взрывающегося железа.
В бетонных коридорах опустевших казарм было сыро и пыльно: пакистанские солдаты, кажется, бросили всё в спешке. Боя за Пешавар как такового вовсе не получилось, после первого упавшего на землю с небес огня паки мгновенно растеряли всю воинственность и бросились улепетывать подальше от границы, не оказывая практически никакого сопротивления. Несколько отдельных групп пришлось правда выковыривать из жилой застройки, но на полноценную оборону города это конечно не тянуло.
К сожалению верхушку афганских моджахедов, «квартирующую» в этом населенном пункте взять «за цугундер» не удалось. Кто-то, кажется, погиб — разведка сработала уверенно и нужные особняки оказались подсвечены целеуказателями, — но полностью ликвидировать эту сволочь не вышло. Они как тараканы: чуют опасность и начинают разбегаться по темным углам за секунду до того, как на кухню войдет хозяин квартиры с топком в руках.
Корчагин, прибывший на вертолёте вместе со своей группой, прошёл мимо полузакрытой двери, с которой сорвали табличку. Во дворе чувствовался запах солярки, гари и еды, которую спешно готовили полевые кухни.
При входе в большой — «актовый», подобрало привычное подобие подсознание — зал, временно превращённый в импровизированный штаб, толпились десантники, летчики и связисты. На стене висела большая карта Пакистана с красными флажками по всей области у афганской границы. Там, над ламповым проектором, склонился подполковник Шакиров. Завидев Корчагина, он махнул рукой:
— Товарищ майор, подходи дело есть, — произнёс он негромко, но таким голосом, который исключал всякую двусмысленность. — Готов к работе?
— Так точно. — В том, что дело для его группы есть, майор не сомневался. Иначе бы их не дернули из самой Москвы. Ну просто было бы глупо думать, что подобная заварушка может пройти без них, не для того государство кормит спецназ, чтобы в нужный момент они по кустам отсиживались.
В зале стояла духота, вообще несмотря на то, что за окном был лишь апрель, дневная температура в этих местах уже плотно перебралась за отметку в тридцать градусов. Да и ночью было, откровенно говоря, не слишком легче, камень и бетон за день нагревались, и в темное время суток щедро возвращали накопленную энергию.
Тут же в помещении имелось лишь несколько настольных вентиляторов, пытавшихся разогнать тёплый загустевший воздух, смешанный с табачным дымом. Вокруг раздавались приглушенные голоса: кто-то обсуждал боеприпасы, кто-то сетовал на нехватку воды. Кто-то приглушенно кричал в трубку о задержке с доставкой топлива и обещал расстрелять нерадивых снабженцев «как бешенных собак».
— Приказ из Генштаба уже здесь. Слушай внимательно, — сказал Шакиров, он сунул Корчагину папку и тут же полез в карман за пачкой сигарет. Судя по дымящейся еще пепельнице, предыдущая «табачная палочка» погибла смертью храбрых вот только что. — А впрочем: сам читай.
— Читаю, — отозвался майор, перелистывая предоставленные документы.
Внутри оказались карты с отмеченным пунктом: город Кахута, известный разведчикам как ключевой объект ядерной программы Пакистана. Там находился небезызвестный институт, где велись работы над обогащением урана.
— Задача: вылет вертолётной группы спецназа в район Кахуты, десант и захват ядерного центра, — с расстановкой произнёс подполковник.
— Сколько у нас времени на подготовку?
— Минимум. Берешь своих парней, тебе в усиление придаются две роты десантников с легким вооружением. Восемь Ми-8 с дополнительной подвеской и, возможно, восемь Ми-24 для прикрытия.
— Полэскадрилии? — С сомнением в голосе протянул майор. Рывок в глубь территории противника на 150 километров. Пусть даже ночью, пусть даже в условиях тотального превосходства «своих» в воздухе. Кахута находилась по ту сторону Исламабада, то есть им еще и столицу по дуге облетать придется…
— Больше просто нет. Все в разгоне, мотострелков тормознули на границе, политика мать их. «Участие СССР в конфликте может быть только ограниченным», — полковник матерно помянул кого-то из вышестоящего руководства. Задумался на секунду и продолжил мысль. — Без танков и другой тяжелой техники «двадцать четвертые» у нас — основная ударная сила. Считай — от сердца отрываю.
