Фактор роста (СИ) - Сурмин Евгений Викторович

— Почему?

— Слишком глубокий горизонт планирования. Мы обсуждали события, которые наступят в мире и через сто-двести лет.

— Интересно. Разумеется, большевики победят и наступит мировой коммунизм?

— Нет. Он считает, что доминировать будут Соединённые Штаты, а Советский Союз сможет держать достаточный паритет, чтобы США не решились начать большую войну. По крайней мере в ближайшие сто лет прямого столкновения, по его мнению, между нашими государствами не будет. Хотя он уверен, что будут стычки за влияние. Африка, Азия, Япония.

— Даже так. А что же будет через двести лет?

— Гонка за ресурсы. Арктика и Антарктика, Мировой океан и космос.

— Даже если допустить, что он прав, сейчас нас интересует менее отдалённое будущее.

— Майор Сэмойлов другой. Это трудно объяснить, но сразу бросается в глаза. Он практически не оперирует такими терминами, как коммунизм, мировая революция, пролетариат, классовая борьба. Мне приходилось общаться с марксистами, причём и с фанатиками, и с людьми, считающими себя интеллигенцией и весьма хорошо подкованными теоретически. Я знаю несколько уловок, когда, казалось бы, простые вопросы приводят собеседника или в бешенство, или в ступор. Естественно, я задал их и майору.

— И каков результат?

— Он просто отмахнулся. Отмахнулся от их классовой теории. Я всегда думал, что для большевиков их классовая теория как столп, как путеводная звезда, как… как…

— Как камень под ковчегом?

— Да! Совершенно верно! Мне пришлось собрать в кулак всю свою волю и весь опыт судебных баталий, чтобы не показать, как я растерялся. Но он не просто отбросил марксизм, не дав мне ничего взамен. Знаете, Якоб, что сказал мне этот молодой гой?

— Слушаю вас, Сэмюэль.

— Киевская Русь, Московия, российская Империя, Советский союз, Российская Федерация абсолютно не важно, как называется государство. Неважно какая экономическая фармация и политическая надстройка существует на данный момент. Важно, чтобы существовали русские, если хотите, советские, существовали, как суперэтнос всех проживающих на территории СССР народов. А будем живы — всё будет хорошо.

— Скажите, Сэмюэль, вам не кажется, что эта теория несколько похожа на… как бы это сказать…

— Сионизм? Майор так и сказал. Наши ответственные товарищи неизбежно поймут, что евреи такая же социально угнетённая группа, как пролетариат или крестьянство. Что с того, что некоторые евреи имеют капитал, это всего лишь защитная функция. А негативное отношение к жидам есть пережиток царизма и инерция мышления малообразованных слоёв общества. Нам государству пролетариата с будущим государством евреев дружит не только можно, но и нужно.

— Вы меня удивили, Сэмюэль. Но не говорят ли нам большевики то, что мы хотим услышать?

— Я не знаю, Якоб. Мне показалось, что Сэмойлов верит в то, что говорит. Да и сейчас я привёл его слова только в качестве примера нестандартного мышления.

— Что ж очень ценная информация. Я знаю только одного человека у большевиков, кто может позволить себе такие заявления. Знаете, Сэмюэль, фанатиков легче облапошить, но вот с прагматиками в долгосрочной перспективе работать выгоднее, они более предсказуемы.

— Спасибо, Якоб, рад, что оказался вам полезен.

— Хорошо. То, что они хотят наших денег это мы поняли. Обещают нам своё еврейское государство, когда выиграют войну. А если не выиграют, Сэмюэль? Легко давать обещания, зная, что их не придётся выполнять.

Спрошу прямо. Стоит ли нам давать большевикам наши, — выделил интонацией последнее слово Якоб, — деньги?

— Свои я в определённом смысле уже доверил.

— В каком же? Объясните!

— Вся эта идея и с плакатами, и с девушками, это идея наших советских партнеров.

— Но кто мог ожидать, что шоу кончится таким грандиозным скандалом, после которого на «Стингер» прольётся дождь из долларов.

— Это не последняя идея. Просто успех пришёл к нам чуть раньше, чем было запланировано.

— К нам?

— Именно. Мы с Лоуренсом и Советами на паях создали кинокомпанию «Голден Олимпик».

— Неожиданно. Не сочтите мои слова обидными, Сэмюэль, но что вы смыслите в кинобизнесе?

— Ничего. Но мне немного осталось, а кажется будет весело. Хочу во всём этом поучаствовать. К тому же с «Голден Олимпик» уже заключили контракты две молодые, но уже подающие большие надежды актрисы.

— Я правильно вас понял?

— Совершенно правильно, Якобс.

— Эх. Был бы я лет на тридцать моложе, точно перекупил бы их у вас, Сэмюэль.

— Ха. Будь я лет на сорок моложе, вам пришлось бы раскошелиться, Якоб. Да и сейчас это очень прибыльный проект. С такими активами без крайней необходимости не расстаются.

— Всё дело в предложенной цене. Продаются любые активы.

— А знаете, Якоб, возможно у меня есть, что вам предложить.

— Слушаю.

— На сколько я знаю, готовится ещё один проект для флота. Лоуренс обещает нечто совершенно особенное. Но маленький пройдоха держит это в секрете даже от родного дяди.

— Думаете его русские друзья согласятся принять меня в долю?

— Им очень нужны деньги, вернее то, что можно купить в Америке на эти деньги. Как вы знаете из отчёта, мистер Сталин очень обеспокоен и, судя по всему, считает предстоящую войну очень тяжёлой хотя и не говорит этого напрямую. А уж прогноз Сэмойлова вообще… впрочем, озвучивая его, он всегда подчёркивает, что это личное мнение простого майора.

— Так понимаю не очень и простого. Его прогноз наиболее близок к расчетам наших вояк. Хотя выскажи он такое в Советском Союзе, наверное, его сразу же отправят в их ГУЛАГ. Считает вермахт самой сильной сухопутной армией в мире. Допускает потерю значительных территорий на западе страны. И тем не менее, уверен в окончательной победе. Поразительно!

— Огромная территория, ресурсы, в том числе людские, плановая экономика…

— Да. Да. Я всё это читал. На самом деле, всё это не так важно. Мы склоняемся оказать Советам помощь. Германию нужно максимально ослабить. Я во многом согласен с тем, что после этой войны Британия значительно потеряет своё былое могущество, а Рейх в случае победы, наоборот, опасно усилится. Как сказал этот майор: «Две тысячи немецких подлодок в Атлантике, и вы потеряете Остров». Прямой путь через Кавказ и Иран в Индию также не приемлем для Америки.

Увы, те из нас, кто ведёт дела с Рейхом категорически отказываются сворачивать налаженный бизнес.

— Русские это предвидели. Сталин сказал мне на прощанье: «Те, кто инвестировал в нацизм в конечном итоге понесут убытки. Но это их выбор, их ответственность».

«А вы и ваш племянник, мистер Унтермайер, разумеется, после войны и к своей немалой выгоде, поможете их наказать», — шепнул на ухо Сэмюэлю майор Сэмойлов. Впрочем, такие мелочи, прожжённый юрист и борец с корпорациями, не счёл необходимым вносить в свой отчёт.

Глава 6

The great American dream derby

За некоторое время до разговора двух еврейских джентльменов в клубе «Никербокер», военное ведомство США озаботилось проблемой недостаточной популярности армии среди призывного контингента и в качестве одной из мер заказало новые агитационные плакаты. Издатель кроме неожиданно мирной концепции «На войну, как на пикник!» и высокой детализации предложил очень заманчивую цену, но с гарантией отличной полиграфии. Разумеется, сыграли роль и личные дружеские отношения между владельцем издательства и чиновником военного департамента. В итоге американской армией было закуплено два варианта агитационного плаката по 10 тысяч экземпляров каждого. Предполагалось, что такого количества на ближайшие несколько лет вполне достаточно.

Но плакаты стали просто исчезать. Вероятно их кто-то воровал из закрытых учреждений и с охраняемых территорий военных баз. Конечно, пропажу десятка плакатов никто бы не заметил, только вот менее чем через неделю их не осталось ни одного из полутора тысяч. Следующая партия пропала практически в первую же ночь. Висеть агитация осталась лишь там, где всю ночь дежурили офицеры.