Фактор роста (СИ) - Сурмин Евгений Викторович

Не известно каких эпических масштабов могло бы достичь расследование, не попади эти плакаты на стол бригадного генерала Джонсона Джонсона младшего. Рано поседевший крепкий мужчина лет сорока не моргая смотрел на капитана Роджерса, заставляя последнего непроизвольно втягивать голову в плечи.

— Так вы утверждаете, что понятия не имеете куда пропадают эти чёртовы плакаты, капитан?

— Совершенно верно, сэр.

— Капитан, вы идиот!

— Не могу знать, сэр!

— Это не вопрос! Вы идиот! У вас есть жена?

— Есть, сэр.

— Когда вы её видели последний раз?

— Сегодня утром… сэ-э-р.

— А теперь, капитан, представьте, что вы не видели женщину месяц, — генерал, не особо заботясь о сохранности помещения пришпилил оба плаката к стене, — и скажите мне, что вы видите⁈

— Плакаты, сэр.

— А на плакатах, что я вас спрашиваю⁈ — зарычал младший дважды Джонсон.

Капитан посмотрел на левый плакат. Моргнул. Посмотрел на правый и снова моргнув на левый. В глазах капитана как будто зажглись маленькие факелы, взгляд наконец-то стал осмысленным и в какой-то мере даже хищным. Офицер неосознанно втянул живот и расправит плечи.

— Вижу до вас начало доходить.

— Я ещё не совсем понимаю, кажется, сэр…

— Господи! Капитан, это же очевидно! Их воруют сами солдаты!

Роджерс поражённый проницательностью генерала кажется даже не заметил, как Джонсон чуть ли не за шкирку вытащил его из кабинета.

Девушка слева, жгучая брюнетка с чуть вьющимися волосами, немного ниже плеч, со стройной, но отнюдь не мальчишечьей фигурой, подчёркиваемой к тому же осиной талией, напоминала Вивьен Ли в её знаменитой роли Скарлетт О’Хара. Такие же чувственные губы, огромные зелёные глаза и прямой чуть вздёрнутый носик. Тем не менее высокие скулы, другой разрез глаз, брови и прочие трудно уловимые мелочи делали красивое личико, пожалуй, несколько более агрессивным и легко отличимым от великой актрисы.

Одета девушка была в какой-то пляжный вариант униформы военного лётчика. Обтягивающие кожаные шорты светло-коричневого цвета, такая же светлая, лётная куртка, одетая прямо на майку и распахнутая так, что было совершенно ясно, с такой идеальной грудью некоторые предметы дамской экипировки бравой лётчице совершенно не нужны. Довершали образ, лихо заломленная, фуражка с кокардой ВВС Америки и очками-консервами, да тяжёлые армейские ботинки, необычайно высокие со шнуровкой до середины икр.

Для самых тугих, ещё не понявших в какой род войск нужно вступить, чтобы встретить таких красоток, на плакате, за спиной девушки, на фоне пальм и океана, был изображён удивительно красивый истребитель, не иначе подсмотренный где-то прототип, результат американского инженерного гения.

Девушка справа, одетая в сине-белую парадную форму офицера корпуса морской пехоты, ослепительная, голубоглазая блондинка. Волосы, цвета спелой пшеницы, до, обтянутой белой юбкой, аккуратной попы, высокая налитая грудь, которую не смог скрыть даже офицерский китель, пухлые губки бантиком и обманчиво наивный взгляд юной девушки из-под пушистых ресничек. Красотка стояла в окружение цветущей вишни, на фоне, легко узнаваемой, конической формы горы с заснеженной вершиной и казалось в её широко распахнутых глазах застыла робкая просьба. «Помоги мне увидеть мир! Вступи в корпус морской пехоты США!», — расшифровывала невысказанную мечту девушки броская надпись.

Мастер-сержант Уильям Уолш оторвался от разглядывания девушек, и умиротворённая улыбка озарила его изборождённое мелкими морщинками валлийское лицо, наконец-то он твёрдо определился кто из красоток займёт его сердце, то есть конечно, будет висеть на стене над его койкой. Правда, генерал обещал Уильяму, что лично оторвёт ему ноги и руки, поменяет их местами и отправит служить на Аляску, белых медведей кормить, если с плакатами что-нибудь случится, а связываться с «Пройдохой» Джонсоном дурных нет.

С другой стороны, это же не последний плакат в стране. Сержант Уолш перестал рассматривать свои ногти, поднял глаза и заговорщицки подмигнул блондинке. Дело было даже не в том, что у морской пехотинки, которую уже успели наречь Бабеттой, грудь была минимум в двое больше, просто выглядела она, как девушка с соседнего двора, простая и понятная, пусть и очень красивая. А вот лётчица, сразу видно, птица другого полёта, не нашего брата подруга. С ней пусть умники, окончившие колледж носятся. К тому же закадычный друг, клялся и божился, что один его приятель родственник того, кто знает точно, девушку рисовали с натуры и она действительно служит где-то на Тихоокеанском побережье. Уильям этим россказням, конечно, не верил ни на дайм. Ну, а вдруг⁈

В общем, донельзя довольный собой мастер-сержант плюхнулся в кресло начальника, сожалея только об одном, о невозможности прямо сейчас раскурить кубинскую сигару, лежащую у него в кармане.

По старой армейской традиции, строго наказали несколько подвернувшихся под руку непричастных рядовых. Похвалили военного чиновника, имевшего чутьё заказать так понравившуюся солдатам агитацию. Оставшиеся плакаты было велено развесить где только можно и заказать ещё, увеличив количество сюжетов с двух хотя бы до восьми, а тираж тысяч до ста, благо цена вопроса была сущие центы. Никому в военном ведомстве и в голову не пришло, что прекрасные в полиграфическом плане плакаты издатель напечатал по себестоимости и даже немного в убыток себе.

Возможно, новая агитация так и осталась бы частью сугубо армейской субкультуры США, не продай один находчивый капрал «Бабетту» занимающуюся физкультурой репортёру «Чикаго Трибюн» аж за три доллара. Через неделю, главным образом из-за фотографии, статью перепечатали ещё несколько газет. Ещё через семь дней с гневной передовицей, осуждающей «ужасающий разврат в армии», вышла «Вашингтон пост», также не забывшая поместить фотографию плаката.

Разразился скандал, результатом которого стало совместное заявление секретаря департамента воздушных сил и секретаря департамента флота [11], вынужденных отстаивать честь мундира. По их данным за прошедший месяц количество пришедших на вербовочные пункты с желанием служить в ВВС выросло на 56%, в морской пехоте на 121%.

Благотворительные общественные организации Америки разделились на два лагеря.

— На костёр! — кричали со страниц газет блюстители нравственности.

— Гитлер близко! — апеллировали к нации патриоты.

Впрочем, как всякий скандал и этот утих бы сам собой через несколько недель, или быть может месяцев, не произойди совершенно случайно и одновременно два события. На юге страны старейшая газета Техаса «The Galveston County Daily News» напечатала небольшую заметку о жительнице штата, как две капли воды, похожую на девушку с фривольной агитационной картинки. Фото прилагалось. На другом конце страны, в городе Портленд штат Орегон с 1850 года выходила газета «The Oregonian», являющейся одной из крупнейших на Тихоокеанском северо-западе. Она также напечатала заметку о красивой девушке словно сошедшей со скандального военного плаката. Фото прилагалось.

Так уж получилось, что аристократическому Югу досталась утончённая брюнетка-лётчица. Более развитому в промышленном плане и более демократичному в нравах Северу смешливая блондинка из корпуса морской пехоты.

Тему, чудесным образом обретших жизнь, рисунков неожиданно дружно подхватили крупнейшие издания страны. Общенациональная радиовещательная сеть «Mutual Broadcasting System» [12], как будто готовясь заранее, в прайм-тайм выдала двухчасовую передачу, пригласив в студию звезду бейсбола Лу Герига [13], нескольких высокопоставленных генералов и деятелей искусства. Эта передача и запустила цепочку событий в последствие названую «The great American dream derby» [14].

Началось всё, даже можно сказать, скромно. Небольшое турне по своему штату, больницы, приюты, школы, долгие до зевоты речи и опущенные долу глазки. Чинные разговоры чинных джентльменов в маленьких городках Орегона и Техаса. Обязательная в таких случаях необременительная благотворительность и «отеческое» пощипывание по румяным щёчкам. Одним словом, скукота и благолепие.