Драйвер (СИ) - Север Олег

Европа погружалась в эпоху непрекращающихся конфликтов, где религиозные убеждения переплетались с политическими амбициями, а личные интересы определяли ход истории. В этой сложной и переменчивой обстановке выживали лишь те, кто умел приспосабливаться к обстоятельствам и находить союзников в самых неожиданных местах. Исход этой борьбы за власть оставался непредсказуемым, но одно было ясно – Европа стояла на пороге больших перемен.

Март 1189 года

Феодоро. Крым.

Князь Юрий крымский и Суздальский

Юрий сладко потянулся, позвонки отозвались тихим хрустом, вставая на свои законные места. В голове мелькнуло завистливое: вот у попаданцев жизнь – ух! Пьянки, драки, красотки на каждом шагу, приключения каждый день. А тут – серая рутина: пыльные отчеты, нудные совещания и прочая канцелярская тоска. Отрада хоть в том, что вечера можно провести с семьей, да в Левкополье с очередным исследованием рвануть. Эх, не такой представлялась жизнь простого попаданца… Хотя, с другой стороны, те, кто её описывают, хоть чем-нибудь, кроме клавиатуры, управляют? У них небось за бюджетом жена приглядывает, а то мигом все спустят на выпивку, баб и штрафы. Ведь каждый пишет о том, в чем хоть чуточку смыслит – или думает, что смыслит.

А ведь, казалось бы, чего проще? Гвоздь! Кусок металла с шляпкой и острием. Но в деталях кроется дьявол, как говорится. Чтобы этот кусок металла держал, не гнулся при забивании и не ломался при малейшей нагрузке, нужна определенная марка стали, определенная закалка. Иначе гвоздь будет или гнуться как проволока, или ломаться как стекло. А сталь – это уже целая наука, требующая знаний о плавке, легировании, температурной обработке.

Проволока тоже не так проста, как кажется. Тянуть ее из крицы – занятие трудоемкое и требующее немалого мастерства. Нужно правильно нагреть металл, подготовить волочильную доску, соблюдать усилие. Иначе проволока будет рваться, получаться неровной или иметь разные дефекты. А от качества проволоки напрямую зависит качество гвоздя.

И вот, даже получив проволоку и поняв, как делать шляпку и острие, возникает вопрос – как это все автоматизировать? Как наладить массовое производство, чтобы гвозди не стоили как золотые? Тут нужны станки, инструменты, а главное – люди, умеющие их изготавливать и обслуживать. А с этим в новом мире, где войны и священнослужители ценятся гораздо больше чем ремесленники, большая проблема.

Поэтому и приходится кузнецам осваивать производство гвоздей поштучно, выковывая каждый гвоздь вручную. Медленно, дорого, но все же лучше, чем ничего. И пусть гвозди получаются кривые и разные по размеру, зато они есть. И каждый гвоздь – это маленькая победа над технологической отсталостью. Маленький шаг к прогрессу.

Юрий откинулся на спинку кресла, глядя в окно на мартовское солнце, на цветущий миндаль, абрикосы и сливы появившиеся здесь при его княжении. Мысли о гвоздях, проволоке и стали не отпускали. Какая ирония – будучи инженером по образованию, он, князь крымский и суздальский, вынужден заниматься такими приземленными вещами. Но кому, если не ему? Ведь от этих самых гвоздей зависело многое: и строительство кораблей, и возведение крепостей, и даже банальная починка телеги. А без крепких кораблей не будет торговли, без крепостей – защиты от кочевников, а без телег – нормального сообщения между городами.

Конечно хочется бросить все и отправиться открывать Америку. Но скорей всего, когда он вернётся от княжества ничего не останется, разнесут все по кускам.

Поэтому экспедицию он конечно готовит, но самому отправиться не резон.

В памяти всплыла недавняя сцена – посещение княжича Злотана, легко раненного в стычке с ордой кочевников при возвращении домой. Юрий словно вновь видел перед собой перебинтованную голову юного торка.

- Ранен? — переспросил он, нахмурив брови.

- Ранен, князь… — подтвердил Злотан, виновато потупив взгляд.

- Ну и дурак! Ты командир, отвечаешь за жизни вверенных тебе людей! Не имеешь права подставлять свой лоб под всякую шальную стрелу! — голос Юрия загремел, словно гром среди ясного неба, так всегда происходило когда он подавался эмоциям.

- Дак… Стрела ведь, Юрий Андреевич, она не разбирает – кто князь, а кто…

- Стрела-то не разбирает, а ты сам разбираться должен! Голова-то тебе на плечах зачем? Вот, к примеру, идёт отряд походным порядком… Где должен быть командир?

- Впереди, на лихом коне! — браво ответил Злотан.

- Должен идти в середине отряда, обеспечивая работу дозоров и боевого охранения. Теперь, противник пошёл в атаку! Где должен быть командир?

- Быть впереди… — неуверенно пробормотал княжич, чувствуя подвох.

- Должен перейти в тыл своего отряда и с какого-нибудь возвышения наблюдать за всей картиной боя! Иначе отряд могут обойти с флангов. Теперь, решительными действиями отряда и его командира противник отброшен и обращен в бегство. Наш отряд преследует отступающего в панике врага. Где должен быть командир?

- Вот теперь точно впереди, на лихом коне! И первым ворваться в город на плечах неприятеля!

- И тут ты не прав. Командир должен обеспечить спокойный захват города, по возможности избежать засад. Вдруг это имитация отступления, как это любят делать степняки? Это ты должен предвидеть!

- Э-э-э… князь, вы лукавите, — осмелился возразить Злотан, — если надо, вы всегда сами впереди идёте. Лихим соколом.

- Да… Ну так-то — если надо, — отрезал Юрий, смягчившись в голосе, и в глазах его мелькнул лукавый огонек.

Отвлёкшись от воспоминаний Юрий вздохнул и вернулся к бумажной работе, он вызвал к себе писца и велел принести последние донесения от тайных советников с различных мест княжества. Нужно было знать, где какие проблемы, чтобы оперативно на них реагировать. Юрий понимал, что его власть держится не только на силе, но и на справедливости. Люди должны чувствовать, что он заботится о них, что он готов защитить их от врагов и помочь в трудную минуту, и основой такого отношения были княжеские суды, поэтому к судьям предъявлялись высокие требования, как интеллектуального, так и морального толка.

И тут, словно молния в ночи, Юрия озарила гениальная мысль, способная сэкономить и время, и казну. А что, если предложить Вольдемару повторить дерзновенное плавание Эрика Рыжего и его сыновей? Быть может, основанное ими поселение в Гренландии еще теплится жизнью? С Юрия – знания, финансирование и научное сопровождение экспедиции, а с Вольдемара – отвага, опыт и практическое воплощение дерзкого замысла. Идея эта так захватила князя, что он, немедля ни мгновения, склонился над пергаментом, чтобы изложить свои мысли в послании.

Перо заскользило по бумаге, рождая витиеватые строки. Юрий излагал свою мысль четко и убедительно, рисуя перед Вольдемаром картины новых земель, несметных богатств и вечной славы. Конечно, о главной цели – поиске новых растений и животных – он упомянул вскользь, словно это было делом второстепенным.

Впрочем, Юрий не был наивен. Он понимал, что Вольдемар может отказаться. Тот был человеком осторожным и не любил рисковать. Но Юрий надеялся, что жажда приключений и перспектива обогащения перевесят страх перед неизвестностью. Закончив письмо, Юрий вызвал гонца и велел доставить его Вольдемару с наивысшей скоростью.

Март 1189 года

Торецк

Кун-тугды, князь чёрных клобуков из племени торков.

Весна на новом месте ворвалась буйно, как степной ветер, ослепляя ярким солнцем и пьяня запахом талой земли. Кун-тугды жадно внимал этому времени года – времени надежд и обновления. Каждое утро он выходил из терема, вдыхая полной грудью свежий воздух, настоянный на ароматах цветущих садов и влажной земли. Живительная сила, казалось, проникала в каждую клеточку его тела, изгоняя зимнюю скованность и усталость. Здесь, на берегах великой реки, он лелеял мечту о новой жизни, стремясь оставить позади горький пепел старых обид и неудач. Но весна – это не только пробуждение, но и время тяжкого труда. Земля требовала заботы, скот – ухода. От зари до зари трудились люди, не зная усталости. И князь не чурался забот: то один, то другой вопрос требовал его участия. От Юрия прибывали все новые и новые переселенцы, в основном лютичи. Более тысячи семей обживались на новой земле, возводя дома и распахивая поля. Разросся и городской посад, увеличившись почти вдвое, и Кун-тугды все чаще задумывался о возведении стен вокруг города.