Внезапно девушка открыла глаза.
— Слышишь? — Не пожелав мне даже доброго утра встрепенулась она. — Шум да грохот? Это Василиса на своей таратайке по лежачим полицейским едет. Значит через пять минут будет тут. Одевайся быстрее, точно по твою душу, а мне надо ее встретить.
Она вскочила с кровати и как была голой умчалась из моего номера.
Я же прислушался, ничего слышно не было, но тем не менее встал, оделся, и как-то инстинктивно спрятал вырванный волосок себе в карман. Почистить зубы я не успел, во дворе и правда раздался рев двигателя Василисиного спорткара, и ее крики.
— Где этот проходимец! — Кричала жена директора института. — Где он! Дима! Выходи сам, найду, хуже будет.
Да я и не собирался никуда прятаться, быстро плеснув холодной водой себе в лицо, чтобы хоть немного освежиться и убрать из глаз остатки сна, я спустился в холл гостиницы, где уже стояла старушка уборщица, Василиса и здоровенный абмал бандитской наружности.
Я помахал им рукой и улыбнулся.
— Доброе утро дамы, и незнакомый господин. — Я был само дружелюбие, ну еще бы настроение у меня было лучше некуда. — Что за шум и крики с утра?
— Что за шум? — Едко улыбнулась мне Василиса. — Ты еще спрашиваешь, что за шум?
— Василисушка. — Старушка положила ей на плечо свою сморщенную ладошку, что подействовало на девушку отрезвляюще, она мгновенно перестала злиться и успокоилась. — Ты бы объяснила сначала, а то приехала, скандал устроила, постояльцев перебаламутила.
— Да нет у тебя постояльцев, кроме этого. — Будто сплюнув произнесла Василиса. — Да и этого скоро не будет. Ты знаешь, что он учудил?
Мы все трое вопросительно уставились на девушку.
— Он Русю подговорил в интернет начать выкладывать срамные фото! За деньги! Понимаешь? — Василиса яростно сжала кулаки. — Склоняет наивную девушку к проституции и разврату.
— А разве. — Поинтересовалась старушка. — Ее фотографий в интернете не было? Помнится на недавней планерке, как раз и поднимался вопрос этот, что местные беспределят, а девчонка страдает.
— Ну да. — Согласилась Василиса. — Но теперь то она сама выкладывает, да еще и деньги за это просит.
— И что? — Усмехнулась старушка. — Тебя возмущает, что за то, что другие выкладывали бесплатно, теперь платить придется? Василисушка, ты за что переживаешь?
— Это не все! — Вспыхнула девушка. — Он ее надоумил цепь златую в ломбарде выкупить и посадить на нее Баюна. В итоге шесть человек в больнице, и их не могут разбудить.
— А чего они к коту то полезли? — Поинтересовалась старушка. — Сказки аль песни слушать?
— Цепь снова украсть хотели — Нехотя призналась Василиса.
— Ну так и пусть поспят, пока Иван не вернется, там я им травку одну дам, пусть врачи введут ее с клистиром, и проснутся твои хулиганы, как раз, чтобы понести наказание по всей строгости закона. — Усмехнулась старушка.
— И это не все! — Василиса торжественно подняла палец. — Есть подозрение, что ему стали известны наши внутренние секреты, а ты сама понимаешь, с такими знаниями отпустить мы его не можем. Соловей Кощеевич, задержите шпиона, отвезем в институт и там он все расскажет, кто и что ему рассказал.
Старушка заступила, дернувшемуся было здоровяку дорогу, и эта сухонькая старая женщина подействовала на здоровяка, словно стоп-кран на поезд.
— Никуда он не пойдет! — Тихо, но уверенно произнесла она. — Он мой гость, а своих гостей, я сроду в обиду не давала.
— Ну да. — Задумчиво произнесла Василиса. — Тогда, может сразу сама с ним разберешься, даю разрешение, на лопату его, без согласия, ты знаешь, я имею такие полномочия.
— Пошла вон! Пигалица! — Как-то беззлобно и с презрением, будто обращаясь к ребенку, произнесла бабка. — Полномочия у нее, мне, что-то там разрешать, видите ли. Я ни мужу твоему не подчиняюсь, ни самому Бельскому. Вон из моего дома, пока я не рассердилась, а то не посмотрю на нашу с тобой дружбу, да и уведу тебя в навь, за кромку.
Василиса опешила и в глазах ее на секунду появился страх, но она его тут же спрятала за маской ехидства.
— Серьезно? — Гадко усмехнулась она. — Ты с ним? — Она окинула меня показательно оценивающим взглядом. — А ты Дима экстремал. Знаешь уже что твоя подружка людоедка? Объяснила она тебе что за лопата?
Старуха с яростью швырнула в Василису письменный набор с ресепшена, но здоровяк прикрыл девушку своим телом, после чего взвалил ее на плечо и вынес прочь из гостиницы.
Когда они ушли, старушка повернулась ко мне и начала меняться, волосы ее почернели, морщины разгладились, а ноги удлинились. Вместо бабки передо мной стояла Яра.
— Ну вот как-то так. — Пожала она плечами. — Я баба Яга, костяная нога. — Она шутливо протянула мне руку. — А это моя избушка на курьих ножках, в которую я заманиваю добрых молодцев, сажаю на лопату и ем.
— Ты правда людей ешь? — Ошарашенно спросил я.
— Ну — Усмехнулась она мне в ответ. — Ночью я же тебе ничего не откусила, вот сам и думай. На самом деле я страж… Сторожиха. Охраняю границу между явью, нашим миром и навью, миром мертвых, одновременно живу и тут, и там, одновременно и молодая девица и старуха. Всех, кого ты видел в моей гостинице, это была я, в разных личинах.
— И в бане? — Я удивленно вытаращил на нее глаза.
— И в бане, и в ресторане, и на ресепшене и уборку номеров я делаю и повар тоже я, — Усмехнулась мне Яра. — У меня с Институтом договор, они позволяют мне вести легальный бизнес, а забираю только тех, кто сам согласен. Помнишь, про лопату, кто соглашается, того я на лопату и в Навь отправляю, работа такая, но про людоедство, это байка, если бы меня Кощей воплощал или та же Василиса или даже Андрейка, так-то и было бы, но меня воплощала… другая… Ее уже нет с нами, заигралась моя матушка с мертвецами, вот и пришел за ней антиквар нечестивый.
— Антиквар? — Удивился я.
— Он самый. — Кинула Яра… вернее Яга. — Но это история долгая, да и лишняя для тебя, и так вон Василиса бесится, что ты чего-то там выведал. Не оставит она тебя в покое, она баба расчетливая, злая. Если бы не вчерашняя наша с тобой прогулка, не пошла бы я против нее, мстить она будет, опять станет многоходовые планы строить против меня, ну да ладно. Сейчас надо думать, что с тобой делать, поезд у тебя только завтра, значит сегодня в номере день пересидишь, но это только отсрочка, завтра надо до вокзала добраться, на поезд сесть, да и за пределами Короваева она тебя достать может, ее щупальца давно во внешний мир протянулись, оно конечно на пользу Института, но тебе с этого только вред
— Да что я сделал то такого? — Удивился я. — Что русалке помог, так что, мне было ее в беде бросать?
— Да не в том дело. — Рассмеялась Яра. — Хотя ход надо сказать неожиданный и забавный. Боится Василиса. Боится! Что волк или та же Руся, тебе чего то лишнего сболтнули, перестраховывается, в прошлый раз, когда чинуши про воображлятор узнали, сюда армию прислали, тут такая резня была, и наших и их полегло уйма, пришлось нам … воплотили в общем мы такое, что может на расстоянии ужас в сердца власть имущих вселить, только тогда они отстали, но все мы понимаем, что временно это. Вот с тех пор, время от времени, к нам шпионы едут со всего света, особенно мне французы нравятся, утонченные такие, «бунжур плезир, лопата? что есть лопата? как любопытно.» — Передразнила она с французским акцентом. — В общем не выпустит она тебя.
— Не выпустит. — Грустно повторил я, а потом меня вдруг осенило. — Ну и ладно, мне же все равно ехать некуда. Яр. — Я посмотрел в глаза девушки. — Я же бросил все, что было в жизни, купил первый попавшийся билет на поезд дальнего следования и помчался куда глаза глядят. Почему не сюда? Может найдется мне тут дело какое-нибудь. Может именно сюда я и ехал?
Она с сомнением смерила меня взглядом, что кстати уязвило мое самолюбие, потом почесала затылок и наконец то, что-то для себя решила.
— Ладно! Наберу Кощею, пусть решает сам. Может эта чушь с судьбой и сработает. Он после того, как книжек фантастических начитался очень уж в судьбу уверовал. — И она, цокая каблучками удалилась в служебное помещение, а я отправился к себе в номер досыпать.
