Драйвер (СИ) - Север Олег

Ярослав был неумолим, как сама справедливость. Виновные понесли суровое наказание: кто-то лишился должности и имущества, кто-то отправился в темницу, а самые злостные коррупционеры были преданы суду. Обо всем произошедшем Ярослав отписался князю, и тот в скором времени прислал нового начальника таможни, такого же, как Ярослав, поднявшегося из низов, закаленного жизнью и познавшего цену слову, а с ним - только окончивших обучение юнцов, с горящими глазами и холодным разумом, готовых служить правде и закону.

Очищение таможни стало первым, но далеко не последним шагом Ярослава на пути к наведению порядка в Тмутаракани. Он понимал, что коррупция – это болезнь, поразившая все слои общества, и бороться с ней необходимо комплексно и последовательно. Ярослав понимал, что для достижения долгосрочного успеха необходимо не только наказывать виновных, но и создавать систему, которая бы препятствовала злоупотреблениям в будущем. Он инициировал пересмотр всех городских уставов и правил, касающихся торговли, налогообложения и землепользования. Особое внимание уделялось прозрачности процедур и доступности информации для всех жителей города.

Март 1189 года

Ожерелье (Новороссийск)

Воевода Адил

Адил был недоволен, несмотря на свое повышение до генерала и командира все диадохов. В двадцать с хвостиком лет, хочется сражений и подвигов, а не подобно шахматисту разыгрывать партии где льётся кровь твоих людей. С этими мыслями он и пришёл к князю. Князь тоже был молод и Адил надеялся на его понимание.

Правительственный дворец, пусть и не достроенный произвёл сильное впечатление на Адила. Минуя стражу, расположенную на входе в здание он попал в огромный зал. В его центре возвышался внушительный стол, вокруг которого располагались кресла и диваны, словно приглашающие к неспешному ожиданию. Но более всего взгляд пленяли кадки с экзотическими растениями, превращавшие зал не во дворец, а в подобие диковинного парка.

Ожидание не затянулось. Юноша, облаченный в диковинный наряд, словно сошедший со страниц фантастического романа, которые в последнее время приобрели бешеную популярность в княжестве, проводил Адила к князю. Тот восседал за массивным дубовым столом, усыпанным картами и свитками, словно полководец, готовящийся к сражению. Комната была залита потоками света, щедро льющимися сквозь огромные окна, рисуя причудливые узоры на стенах и полу.

Князь поднял взгляд от карт, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на усталость, что совсем не вязалось с его возрастом.

- Адил, рад видеть тебя. Присаживайся, - произнес он, указывая на кресло напротив. -Знаю, ты не любитель церемоний, так что перейдем сразу к делу. Ты недоволен своим назначением?

Адил опустился в кресло, чувствуя, как мягкая обивка обволакивает его тело.

- Ваша величество, я благодарен за оказанную честь, но… я воин, а не стратег. Мне претит сидеть в штабе, когда мои люди проливают кровь на передовой.

Князь вздохнул, откинувшись на спинку кресла.

- Я понимаю твое нетерпение, Адил. Но война - это не только героизм на поле боя. Это и планирование, и логистика, и дипломатия. Ты – один из лучших из моих военачальников, и я нуждаюсь в тебе именно здесь, чтобы направлять наши силы, чтобы принимать взвешенные решения. К тому же думаю тебя самому тоже придется ни раз и ни два обагрить свой меч кровью.

- Но я молод, Ваша Светлость! Мне нужна практика, мне нужны победы, добытые собственной рукой! - воскликнул Адил, не в силах сдержать порыв.

Князь задумчиво взглянул на Адила, и в глубине его взгляда вспыхнул стальной отблеск.

– Победы, рождённые твоим умом, Адил, порой весят куда больше, чем те, что добыты грубой силой. Задумайся об этом. Воины, которых ты взрастил, провел сквозь горнило сражений, выжившие благодаря твоей тактике, твоим тренировкам, – вот истинное воплощение победы. Диадохи – юный род войск, и нет у меня для них командира, умудренного сединами. Значит, их военачальник будет расти вместе со своими солдатами, учиться, познавать горечь поражений и вкус триумфа. Такова жизнь, и иного пути здесь нет.

Адил молчал, переваривая слова князя. В них чувствовалась не только мудрость, но и какая-то скрытая печаль, словно правитель нес на своих плечах груз, непосильный для его юного возраста. Слова о том, что победы умом весят больше, чем силой, задели его за живое. Он всегда гордился своей силой и храбростью, но никогда не задумывался о ценности стратегического мышления.

– Я понял вас, Ваша Светлость, – произнес Адил, чувствуя, как шторм, бушевавший в его душе, постепенно стихает. – Я приложу все силы, дабы оправдать ваше высокое доверие.

Князь тронул уголки губ легкой улыбкой, и тень усталости, лежавшая в глубине его глаз, немного отступила.

– Я не сомневаюсь в тебе, Адил. Знаю, что бездействие тяготит тебя. И потому у меня есть для тебя еще одна задача. Обстановка у Галича накаляется, слишком много претендентов алчут княжеский стол. Под угрозой и земли, что раскинулись вокруг Белгорода на Днестре. Возьми две тысячи своих соколов, да полк легкой конницы в придачу, и поспеши на помощь воеводе Ратмиру. Твоя задача – зорко следить за землями, прилегающими к городу, обеспечить безопасность и вести разведку. Действуй по обстановке, но помни: обдуманно, не поддавайся на провокации. Мне нужна не просто победа, Адил, мне нужен мир в этих землях, покой для людей.

Адил ощутил, как в жилах закипает кровь, наполняя его неистовой энергией. Вот оно! То, чего так жаждала его душа! Возможность доказать свою доблесть не только как стратега, но и как воина.

– Будет исполнено, Ваша Светлость! – ответил он с непоколебимой уверенностью. – Я оправдаю ваше доверие.

Март 1189 года

Никополь.

На правом берегу Славутича (Днепра), недалеко от его устья, словно гриб после дождя, росла новая крепость, обязанная своим появлением не столько военным нуждам, сколько прибыльной торговле. Союзные князю Юрию половецкие орды, наводнившие степь, оказались ненасытными потребителями всяческих товаров. Сначала на берегу появилась скромная торговая фактория, затем задымил кирпичный заводик, а вскоре разрослись склады и казармы, предопределив судьбу этих мест. И вот, решение принято – быть крепости!

Князь, не скупясь, прислал целую артель опцтных зодчих, и работа закипела. Первым делом провели тщательную разметку участка, раскинувшегося на 2,3 гектара. На углах, словно стражи, начали расти четыре могучие двенадцатигранные башни: северная Караульная, самая высокая и зоркая, южная Данская (Речная), смотрящая на водную гладь, восточная Оружейная, в ней хранились оружие, и боеприпасы, и западная Тайницкая. Каждая башня имела четыре яруса для ведения боя. Между ними вознеслись семь башен, среди которых особенно выделялись три прямоугольные проездные, смело выступающие за крепостные стены: северо-восточная Сторожевая, северо-западная Степная и юго-восточная Портовая. Все врата были защищены опускными решётками-герсами, ощетинившимися острыми металлическими зубами, и бойницами подошвенного боя.

По замыслу архитекторов, периметр стен должен был составить 648 метров, толщина – 3 метра, а высота – около 9 метров. Завершающим штрихом станет облицовка белым камнем, которая покроет две трети высоты стен и три пятых высоты башен, придав крепости вид неприступный и величественный. Пока все это великолепие было только на бумаге. Стремительней всех в высь росли угловые башни, за ними тянулись простые. А проездные ещё только были в стадии закладки. Князь Юрий часто наведывался в новую крепость, лично контролируя ход строительства. Он понимал, что эта крепость – не просто торговый пункт, а важный стратегический объект, способный не только обеспечить контроль над торговыми путями по Славутичу, но и стать точкой кристаллизации вокруг которой появятся множество новых посадов и сёл, поэтому и имя крепости дали звонкое – Никополь.