"Фантастика 2025-110". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Федотов Константин

Орлов понимающе кивнул, но не отвел взгляда от глаз Василисы.

— Но все же, — Продолжил он. — Это дело… Это наша юрисдикция, Нападение было на человека.

— А мы что же, по-Вашему, не люди. — Я почувствовал, как напряглось тело девушки.

— Юридически, Ваш статус не ясен. — Капитан был холоден.

— Капитан. — Василиса наконец то встала, впрочем, мне было даже чуточку жаль, что она это сделала, ведь моей щеке было так приятно, тепло. — Мне казалось, что мы уже давно разграничили сферы наших интересов. — Тон ее сейчас был холоден, а Соловей как бы невзначай сложил руки на животе и запустил два пальца правой руки в рукав левой, похоже, там у него скрывался маленький нож, который он был готов пустить в ход, если возникнет такая необходимость.

— Разграничили. — Согласно кивнул капитан, несмотря на то что он все это время смотрел Василисе в глаза, жест Соловья не остался им незамеченным, и он как-то очень естественно и ловко сместился в сторону, разрывая дистанцию межу собой и начальником СБ. — И поверьте, до недавнего времени, меня все устраивало, вот только появление Дмитрия. — Он улыбнулся мне. — Дим, не восприми это на свой счет, ты мне глубоко симпатичен, нарушило некий баланс, так получается, что он одновременно и наш, и ваш, конфликт интересов, так сказать.

— Никакого конфликта. — Вмешался я. — В случае, если я провинюсь перед Вами Сан Саныч, то отвечу перед судом, если же перед Институтом, то перед ними. Так что, по всему выходит, я вовсе не конфликт интересов, я универсальный крайний.

Полицейский и Василиса одновременно уставились на меня и так же одновременно подняли вверх бровь.

— Лучше и не скажешь. — Хмыкнул полицейский. — Но как же быть с защитой, вот, например, в сегодняшней ситуации?

— А в сегодняшней ситуации, меня не защитили ни Вы ни они. — Хмыкнул я. — Меня защитила случайность и склонность соловьевичей к театральным эффектам, если бы он не решил со мной провести беседу, то жив был бы он, а не я. Так что, защищать меня станете по мере возможности, а если сгину я в этом вашем Караваеве, то и ладно, все равно меня тут никто искать не будет.

— Смертник, мать твою. — Грустно улыбнулся Сан Саныч. — Вроде и мужик взрослый, а мозгов нет. Ладно! — Он кивнул Василисе, снова занявшей место возле меня на кровати, и обхватившей мою шею изящной ручкой. — Это дело, решайте между собой, но, чтобы у меня не было никаких заявлений от граждан. И еще, дайте мне с Димой поговорить наедине. — Василиса снова сжала объятия, от чего я чуть не захрипел, но я мило улыбнулся ей и кивнул, давая понять, что согласен на этот разговор, после чего они с Соловьем вышли из палаты.

— Красивая. — Протянул провожавший их взглядом Сан Саныч. — Ножки, шик, но характер полное говно. — Он взял стул и поставил его так, чтобы смотреть мне в лицо. — Дим, я не стану тебя расспрашивать, как так случилось, что ты связался с институтом, хотя мне и интересно, не стану спрашивать, что за сила разметала того отморозка по подъезду, хотя мне и интересно, я про другое хотел поговорить.

— Вернуть всем заявления и не копать дальше? — Я вопросительно смотрел на полицейского, тот лишь кивнул. — Так и планировал сделать, завтра после обеда, верну заявления всем желающим, те, кто не заберет, пусть пеняют на себя, кормушка закрылась, больше доить Институт не позволю. — Сан Саныч коротко кивнул и протянул мне руку.

— Уважаю. — Он хмыкнул. — Я бы и сам давно все прикрыл, больно уж топорно и нагло все делалось, но сам понимаешь, разделение обязанностей, а если продолжишь копать дальше, то неравен час, в подъезде тебя кто-то из местных встречать будет, а их я тебе не прощу, уж извини, я с этими людьми вырос, почти всех знаю тут.

— Сказал же, этот вопрос закрыли. — Я махнул ему рукой на дверь. — А остальные будем решать по мере возникновения.

— Сработаемся. — Улыбнулся мне полицейский, еще раз пожал руку и вышел.

Дверь не успела за ним закрыться, как вернулась Василиса.

— Ты чего разлегся? — От ее милого тона не осталось и следа, передо мной снова была деловая, серьезная фурия. — Или ты в больничке ночевать собрался? Нет тут, конечно, палата отдельная каша на завтрак, но тебе завтра на работу, не забывай об этом.

— Но я же это… — Я помахал руками демонстрируя ей свои бинты.

— Дим! — Она посмотрела на меня с материнской улыбкой. — Ты здоров. Полностью! Совсем! Абсолютно! И даже скорее всего твои проблемы с потенцией уйдут.

— Какие проблемы? — Опешил я.

— Ай! — Отмахнулась от меня Василиса и принялась бесцеремонно осматривать шкаф и тумбочку. — Так! — Наконец то она закончила осмотр. — Твои кошелек и телефон на месте, а вот вещей не наблюдается. — Она снова выскользнула за дверь, откуда тотчас же раздался громкий шепот дежурной медсестры. Я не теряя времени принялся снимать с себя повязки, и к тому времени, как вернулась Василиса, освободился от них полностью.

— Проблема. — Заявила мне с порога девушка. — Вещи твои на утилизацию отправили, штаны срезать пришлось, да и футболка разорвана была, все в крови, так что, ты у нас голодранец нынче, но ничего. — Она достала телефон и принялась кому то набирать, и уже через пять минут на пороге снова появился Соловей, сжимавший в руках треники и свой пиджак, как я и ожидал под пиджаком поверх рубашки в него располагалась не только кобура скрытого ношения с пистолетом, но и хитрые наручи с клинком, перевязь с десятком кармашков, о чьем содержимом я даже догадываться не мог, за поясом были заткнуты две таких же перчатки, какие мне выдали в самом начале моей карьеры.

Одежда сидела на мне как мешок, ко всему запасной обуви у Соловья не оказалось, поэтому мне пришлось шлепать босыми ногами сначала по кафельному больничному полу, затем по асфальту, к припаркованному Василисиному авто, очередному спортивному двухдверному болиду, поражающему роскошью и мощью.

Если честно, я порадовался тому, что в ее машине не нашлось места для Соловья и вовсе не потому, что мне было приятно мчаться по ночному городу в компании этой красотки, самодовольно ухмылявшейся всякий раз, как я в панике хватался за ручку, когда она на скорости входила в особо крутой вираж, просто он напоминал мне того, который пытался меня убить в подъезде.

Добравшись до моего дома, она буквально вытолкала меня прочь из машины, похоже, без видеофиксации флирт со мной был ей совершенно не интересен, и я, вновь оказавшись босиком на тротуаре поплелся к себе, в квартиру, совсем недавно ставшую мне домом, в квартиру, по пути в которую меня сегодня пытались убить.

На этот раз я успел добраться до второго этажа. Еще преодолев первый лестничный проем, я с удивлением услышал, как за спиной хлопнула дверь подъезда, и сзади раздались спешные шаги.

Я еще успел подумать, кому это не спится по ночам, ну ладно я, возвращаюсь из больнички, а кто этот незнакомый полуночник? На часах четыре утра, а он топает там за спиной, пыхтит.

— На, сука! — Раздался тихий голос и мою правую почку пронзила адская боль, меня пырнули ножом, а потом снова, снова и снова. Нападавший бил много, быстро, но его удары были экономные и чувствовалось, что он прекрасно знает, что делает.

В отличии от предыдущего раза, в глазах моих не померкло, я лежал, уткнувшись лицом в бетонные ступени и мне было дико больно, я чувствовал, как хлещет кровь из ран, как она булькает в гортани, выдавая хрип вместо крика. Наконец, нападавший решил, что дело сделано и с топотом устремился вниз по лестнице. Я же, полежав еще с минуту, понял, что боли нет, несмотря на то что с меня натекла изрядная лужа крови, чувствую я себя хорошо.

Поднявшись, я уселся на ступени и осмотрел себя, потом снял пиджак и изучил его, тот был изрезан в лохмотья, а вот на мне ни следа, достав из кармана телефон, я покрутил его в пальцах, обдумывая, кому же набрать, но так и не решив, к чьей юрисдикции относится это нападение, просто сфотографировал растерзанный пиджак, лужу крови, селфи где я с улыбкой позирую на фоне окровавленной лестницы, сопроводил все это сообщением, что меня снова пытались убить, и отправив это Василисе, Соловью и капитану Орлову, выключил телефон и отправился спать. Хватит мне на сегодняшний день приключений и общения с коллегами, завтра, все завтра, и расследования, и погони, и выяснение причин того, почему я сейчас иду, наверх еле передвигая ноги от усталости, вместо того чтобы лежать тут в луже собственной крови и пускать пузыри.