Анти-Горбачев 5 (СИ) - Тамбовский Сергей

— Много слышал про вашу организацию, — пожал ему руку генсек, — но бывать не приходилось. А этот ваш Тополь — он же стартует с подвижного носителя, верно?

— Именно так, товарищ Романов, — официально начал отвечать конструктор, — вместе все называется «подвижный грунтовый ракетный комплекс», ПГРК. Машину обеспечения разработана и производится в Волгограде, на ПО Баррикады. А вообще в полном цикле производства задействовано около 20 институтов и предприятий…

— На вооружение когда примут ваше изделие? — поинтересовался генсек.

— Так сегодня заключительное испытание, — немного растерянно ответил Лагутин, — если все пройдет успешно, тогда и примут…

— Отлично-отлично… — пробормотал Романов, — а что у наших вероятных противников с подобными системами? Вы в курсе?

— Конечно в курсе, — расслабился конструктор, — в Штатах в 70-х был такой проект размещения ракет МХ на подвижных носителях… в двух вариантах — на транспортерах, как вот у Тополя, или на железнодорожных платформах, по образу Молодца. Но оба они закончились фактическим провалом — не удалось американцам спроектировать и построить необходимые носителя для ракет. Так что сейчас мы впереди планеты всей…

— Молодцы, — улыбнулся генсек, — надеюсь, сегодня обойдется без неожиданностей и ракета встанет на боевое дежурство. А почему, кстати, запуск производится с этого полигона, не подскажете? Ведь шахт вашему устройству не надо, верно?

— Было принято такое решение в Министерстве обороны, — ушел от ответа конструктор.

— Григорий Васильевич, — потянул его за рукав начальник полигона, — объявлена предстартовая подготовка, пятиминутная готовность…

— Что мне надо делать? — непонимающе поморгал Романов.

— Ничего особенного, просто следите за экранами — там все наглядно будет продемонстрировано.

— А кстати, — вспомнил вдруг генсек один момент, — американцы предупреждены об этом пуске? А то ведь у них тоже есть система предупреждения о ракетных нападениях, как уж ее… НОРАД кажется… нам сюда ответка не прилетит?

— Конечно, Григорий Васильевич, — поспешил успокоить его Олейник, — все предупреждения высланы в штатном режиме, у нас это очень строго контролируется.

— А кто конкретно высылает такие предупреждения? — не захотел останавливаться Романов.

— В Генштабе есть спецгруппа, — пояснил начальник полигона, — мы передаем им сведения за сутки до пуска, а как они транслируют это в Америку я, извините, уже не в курсе.

Романов замолк, получив разъяснения, и начал всматриваться в изображения на многочисленных экранах. В центре была карта земного шара, естественно, на которой должна была рисоваться траектория полета ракеты. А по краям хорошо было видно пусковую установку Тополя, вокруг которой суетился многочисленный обслуживающий персонал. Прозвучал сигнал, двукратный очень высокий звук — по нему персонал начал быстро удаляться от ракеты, в сотне метров виднелся вход в подземное убежище. А еще через полминуты пусковая установка окуталась клубами дыма, и ракета медленно, но верно начала карабкаться в небо. Экран справа переключился на камеру, установленную на какой-то вышке, и камера сопроводила полет, пока ракета не превратилась в точку, окруженную языками пламени.

— Через полчаса устройство должно достигнуть Куры, — сказал Олейник, — оттуда тоже будет трансляция.

— А Кура это что? — уточнил Романов.

— Полигон на Камчатке, — пояснил тот, — полсотни километров от города Ключи. Туда все учебные пуски производятся.

— Понятно… а пока мы ждем, может, расскажете про второй сегодняшний запуск — как уж там запускаемый спутник называется… Облик, кажется.

— Это спутник из линейки Зенитов, — пустился в объяснения начальник полигона, — военная картографическая съемка — конкретно этот образец должен снимать все объекты, расположенные по дуге юг Франции — север США. Там находятся французские шахтные установки на плато Альбион и в американских штатах Вайоминг и Северная Дакота.

— Зенит-Зенит, — пробормотал Романов, — что-то знакомое…

— Их с 62 года запускают, Григорий Васильевич, сначала той же ракетой, что вывела в космос Гагарина, Р-7. А сейчас тут работают Союзы.

— Вспомнил, что сказать хотел, — хлопнул себя по затылку генсек, — почему у нас эти разведывательные спутники запускают в разы чаще, чем американцы?

— А откуда у вас эти сведения? — ответил вопросом на вопрос Олейник.

— Журнальчик такой недавно почитал, Спейс-Флайт называется… английское какое-то издательство выпускает, слышали?

— Если честно, то нет, — признался генерал.

— Так вот, в нем ведется скрупулезный подсчет космических стартов всех стран, участвующих в этой гонке. Причем с указанием цели выводимых в космос грузов… так вот — СССР по выводу разведывательных спутников лидирует, как… ну не знаю, как Мохаммед Али в мировом боксе. В месяц по 3–4 штуки мы их запускаем, тогда как американцы столько же, но в год. Почему так, не расскажете?

— Я не сильно большой специалист в космической технике, — ответно потер затылок Олейник, — разве что в двух словах могу сказать, что знаю…

— Давайте в двух словах, — разрешил ему Романов.

— Все дело в несовершенной фото- и кино-технике — у американцев она гораздо чувствительнее и дает четкие снимки с более высоких орбит. Мы же вынуждены запускать спутники на высоту 150–200 километров, где есть еще следы земной атмосферы — спутники тормозятся ей и сходят с орбиты в течение месяца-двух. А у американцев они годами летают на более высоких орбитах.

— Плохо, — с чувством ответил Романов, — каждый запуск это ведь миллион рублей, не меньше…

— Запуск Союза стоит полтора миллиона…

— И плюсом к этому стоимость самого спутника, верно? Надо эту ситуацию как-то менять…

— Задачу понял, Григорий Васильевич, будем менять ситуацию! — браво вытянулся Олейник, но генсек посмотрел на него с большим сомнением — тут надо других людей напрягать, с этого толк вряд ли выйдет.

— А можно посмотреть на старт Союза вживую? — неожиданно перепрыгнул он на другую тему. — Не из этого помещения?

— Сейчас я согласую вопрос, — и начальник полигона мгновенно исчез, будто его здесь и не было.

Вернулся он достаточно быстро и даже не запыхавшийся, сообщил он следующее.

— Можно выдвинуться к наблюдательному пункту номер три, это всего в километре от точки запуска Союза.

— Отлично — выдвигаемся, — ответил Романов, — далеко это отсюда?

— Тоже приблизительно километр… только одеться бы надо, холодно сегодня.

Романову быстро принесли овчинный тулуп и шапку из кролика — он это одел и стал удивительно похож на Шурика в третьей части «Операции Ы», только без очков. Сопровождать его на пункт номер три вышли трое, кроме Олейника еще охранник из девятки и бравый капитан из ЦУПа. Дорожка была наезженная, так что добрались они до места за минуты. Наблюдательный пункт представлял собой врытую в землю долговременную огневую точку с бетонными стенами толщиной в метр и амбразурой, вытянутой в сторону стартовой площадки, в нее прекрасно был виден Союз, готовящийся к запуску.

— Тут гораздо интереснее будет, — сказал Романов, припав к амбразуре.

— Совершенно с вами согласен, — ответил ему Олейник, а сопровождающий капитан тем временем вытащил из ниши телефон, самый стандартный советского типа с диском, и начал дозваниваться до кого-то.

Через минуту он повернулся и доложил, что связь с ЦУПом установлена — оттуда будут передавать всю информацию по запуску.

— Хорошо, транслируйте команды из ЦУПа голосом, — предложил ему Романов, а потом добавил Олейнику, — а вы их расшифровывайте, ладно?

— Сброс штепсельного разъема, — сказал капитан, а генерал прокомментировал, — это отрыв сервисного разъема от обтекателя корабля, вон его можно видеть с правой стороны.

— Ага, вижу… что дальше?

— Минутная готовность… это не до старта минута, а до команды «ключ на старт», — пояснил генерал, — следом будет собственно «ключ на старт», по ней подготовка старта переводится в автоматический режим.