Анти-Горбачев 5 (СИ) - Тамбовский Сергей

— Дальше у нас сдвоенные локомотивы, — ответил тот, — туда из поезда перейти нельзя, связь только по телефону.

— А локомотивы тоже защищены от внешних воздействий? — поинтересовался генсек.

— Конечно, все стекла у них бронированные, впереди укреплены тараны — это для того, чтобы преодолеть возможные препятствия. И все машинисты также вооружены и имеют приказ стрелять боевыми.

— Тогда возвращаемся назад, — предложил Романов, и они вернулись в третий с носа вагон.

— Это вагон для отдыха персонала, — продолжил экскурсию полковник, — кстати, ваше место будет в третьем купе, номер 9.

— Окон, я смотрю, тут совсем нет, — заметил генсек.

— По соображениям безопасности все окна забронированы изнутри, снаружи осталась только их имитация, — ответил полковник, — следующий вагон это кухня со столовой, тут приготовляют горячую пищу бойцам.

— Это правильно, — согласился Романов, — как говорят в народе — война войной, а обед по расписанию. А запас продуктов берется на весь рейс или пополнение где-то происходит?

— Вообще говоря, поезд должен непрерывно двигаться все десять дней боевого дежурства, остановки допускаются только в экстренных случаях.

— А как же семафоры? — уточнил Романов, — обычно же поезда хоть один раз, да тормозятся ими.

— Все предусмотрено, Григорий Васильевич, — ответил начальник, — наш поезд литерный, еще такими же правами пользуется только ваш правительственный состав — никаких остановок и торможений в пути быть не может.

— Хорошо… — вздохнул генсек, — остался, как я понимаю, главный вагон, откуда управляют ракетами?

— Совершенно верно, товарищ Романов, — ответил полковник, — это штабной вагон, вход туда сопряжен с некоторыми формальностями…

— Давайте с формальностями, я не против…

Формальности заключались ни много, ни мало в сканировании двух пальцев на обеих руках, а также сетчатки глаза — Романов успешно прошел обе процедуры, после чего дверь открылась. Внутри открылся самый обычный вагон, в котором, правда были снесены почти все перегородки, осталась только одна, самая дальняя, отделяющая последнее купе. Вдоль двух стен, левой по ходу движения и той, что примыкала к входу, были установлены пульты с разноцветными лампочками и многочисленными переключателями. Возле пультов стояли навытяжку предупрежденные офицеры дежурной смены.

— Товарищ главнокомандующий, — доложил по форме офицер с погонами майора, — дежурная смена БЖРК номер два заступила на вахту полчаса назад. Все мероприятия идут по согласованному графику работы, происшествий и чрезвычайных ситуаций не было.

— Вольно, продолжайте работу по графику, — махнул рукой Романов, офицеры сели на свои места, косясь на грозного гостя, а тот спросил у полковника, — а покажите мне тот самый ключ, которым запускаются ваши устройства.

— Их три штуки, Григорий Васильевич, — пустился в пояснения тот, — по числу ракет в поезде. Вот, например, личинка ключа номер один, — и он показал на забранную плексигласом ответную часть на ближайшем пульте, полукругом там было написано «Старт 1».

— Ясно… — почесал лоб генсек, — а сам ключ где, можно посмотреть?

— Ключи запуска хранятся в сейфе и выдаются ответственному лицу только в случае подачи команды «Ключ на старт»…

— А кто эту команду подает? — продолжил интересоваться Романов.

— Так вы же и подаете, — растерянно улыбнулся полковник, — сигнал от вашего чемоданчика, подтвержденный Генштабом и Минобороны, поступает вот на это устройство (он показал на жестяной ящичек с десятком лампочек наверху), оно дает разрешение на выдачу ключей, а также разблокирует первую ступень предохранения на ракетах.

— У вас же учения какие-то должны проходить, — не захотел бросать тему генсек, — с учебными пусками, а при этом что и в какой последовательности происходит?

— Учений пока не было, слишком мал срок эксплуатации БЖРК, так что никаких инструкций на этот счет я еще не имею…

Глава 12

— Сами ракеты я уже осматривал, так что туда мы наверно не пойдем, — продолжил Романов, — ну что же, я все осмотрел, мне все понравилось… еще еду вашу попробовать осталось.

— Сейчас как раз завтрак у второй смены начинается, товарищ главнокомандующий, — в который раз встал по стойке смирно полковник, — а вы к ней и приписаны, к этой смене — пройдем в столовую.

Вторая смена, состоявшая в основном из черных автоматчиков, как раз принимала пищу. Они сделали слабую попытку встать по стойке смирно, но Романов просто махнул им рукой, и они расслабились.

— Что тут у вас в меню? — спросил генсек у поварихи и белоснежном колпаке и такого же цвета фартуке.

— Пшенная каша с мясом и компот из сухофруктов, товарищ главнокомандующий, — она тоже была в курсе, кто сегодня с ними едет.

— Давайте, — просто согласился Романов, — и можно побольше, я утром не ел ничего.

Завтрак прошел в полном молчании, полковник при этом тоже взял миску с кашей и пристроился рядом с грозным гостем. А по окончании завтрака произошло что-то нештатное — поезд сменил равномерное покачивание на стыках рельс на достаточно резкое торможение, так что все незакрепленные тарелки на столах поехали в сторону локомотивов, кое-что и на пол свалилось.

— Товарищ Романов, оставайтесь на этом месте, — неожиданно прорезались командные нотки в голосе у полковника, — я сейчас разберусь и доложу.

И его как будто корова языком слизнула… вместе с автоматчиками — Романов один остался в столовой. Стакан с компотом он удержал от падения, поэтому он не торопясь его допил и от нечего делать завязал беседу с поварихой.

— Как вас звать-то, девушка? — так начал он беседу.

— Екатериной, — отозвалась она из окошечка раздачи, — а так-то все зовут сержантом Апраксиной.

— Ого, какая фамилия, — проявил генсек знание генеалогии, — знаменитая графская семья была такая при царях — не имеете к ним отношения?

— Вы угадали, Григорий Васильевич, — скромно потупила она глаза, — были у меня в роду графья… в 18 году они почти все в эмиграцию уехали, а прабабушка с прадедушкой в Москве остались.

— Очень интересно, — поудобнее устроился на стуле Романов, — если не ошибаюсь, одна из ваших предшественниц по графской линии была возлюбленной Лермонтова, так?

— Было такое… Михаил Юрьевич только быстро остыл и переключился на другую светскую красавицу. А так-то у нас в роду даже одна царица была, жена Федора Алексеевича.

— С ума сойти, — честно признался генсек, — вот так нежданно-негаданно нос к носу с историей столкнешься.

— Да у вас и самого-то фамилия знаменитая, — не полезла повариха за словом в карман, — Романовы триста лет Россией управляли.

— Согласен, — не стал отрицать очевидного генсек, — но к царям, увы, никакого отношения не имею — Романовы это очень распространенная фамилия, в сотню самых популярных точно входит. За границей когда бывал, кстати, меня там тоже иногда спрашивали, не из тех ли я Романовых?

— А вы что отвечали?

— Отвечал, что и близко нет… сама понимаешь, — неожиданно перешел он на ты, — положение обязывает… как уж там французы говорят… ноблесс оближ. А как же ты в поварихи-то угодила, да еще в военные, Катя? — сменил он тему.

— Да сама не знаю, — улыбнулась она, — закончила кулинарный техникум, а там на распределении меня и сагитировал бойкий капитан.

— Ясно… — постучал генсек пальцами по столу, — что-то долго они там выясняют причину остановки… вот скажи, как опытный специалист, часто у вас такие происшествия случаются, как сейчас?

— Да какой там опытный, — махнула она рукой, — третий раз всего в рейсе… и однажды было такое, два месяца назад — тогда сказали, что корова на путях попалась.

— Корова затормозила развитие ядерной триады нашей страны — это символично… ну будем надеяться, что и сейчас попалось что-нибудь не страшнее коровы, — произнес Романов, но в этот самый момент раздались отчетливые выстрелы откуда-то спереди. — А нет, по коровам обычно не стреляют, — поправил он сам себя.