Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

«Эффект бабочки», то есть незначительное влияние на систему, может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе и совершенно в другом месте.

Это значит, что я мог своим появлением спровоцировать цепочку событий, которая повернёт историю, и даже мировую, совершенно в другую, в отличие от прошлой череды событий, сторону. Хотите пример?

Вы выкинули огрызок яблока в мусорное ведро на улице, а не мимо него. Тот огрызок, который в ведре, уедет на мусорный полигон и практически бесследно исчезнет, и мы его трогать не будем, хотя и он может запустить цепочку событий. Тот же, который будет валяться рядом с ведром, может сыграть как резонатор! К примеру… Этот огрызок поднимет пьянь подзаборная, решив, что лучшей закуски после принятия вовнутрь флакона одеколона «Тройной» и быть не может. И получится, что этот пьянчуга не упадёт в обморок от передозировки алкоголя, как должно было бы быть, если б не было куска яблока, а закусив, пойдёт грабить, например, банк. Теперь каждое действие этого супергангстера будет менять ход истории. Он ограбит банк, женится, заведёт детей, один из детей улетит покорять планету Марс, а другой сделает очередную финансовую пирамиду «МММ», в результате действия которой будет разорена Австралия. И так далее, и тому подобное.

Так что, же получается? Раз у меня дома грабитель, а в прошлой жизни грабителя не было, я таки сумел непроизвольно запустить иную цепь событий? Пресловутый «эффект бабочки» уже в действии? Обалдеть!

Но что-то не сходится. По идее, не мог он сработать так быстро. Я ещё не сделал фундаментальных изменений. Или, быть может, это не мой мир. Очень похож на мой, но с некоторыми небольшими различиями? Или вообще другая реальность, ги… что бы это ни значило…

Н-да…

Ну, да ладно. Другой мир или нет, но грабитель сейчас пожалеет о своем поступке!

«Блин… там же планшет спрятан в книгах, — запоздало вспомнил я и охренел. Меня прошиб пот. — Блин! Блин! Блин! Если уже квартиру ограбили и унесли артефакт из будущего — это масленица! Это так всему кирдык прийти может. Вот это поворот!..»

— Кто же это такой смелый? — прошептал я и тихонько, чтоб не скрипнула предательница дверь, приоткрыл её…

К счастью, как обычно она не скрипнула, а просто открылась, и я прошёл в внутрь квартиры.

В ванной горел свет, и из крана лилась вода. Я быстро прошёл на кухню и взял столовый нож. Как говорится, на всякий пожарный.

В раковине стояло две кружки. Когда я уходил пару часов назад на пробежку, то никакой посуды, тем более немытой, в там не было.

«Совсем, панимашь, грабители охренели?! Как к себе домой припёрлись?! Ну ладно…»

Заглянул в маленькую комнату — никого. Всё на своих местах, как и было, когда уходил. Убрана и заправлена кровать, все шкафы и тумбочка закрыты.

Из большой же комнаты доносились звуки работающего телевизора — там кто-то был.

Я, еле-еле ступая, стал красться по коридору…

Дойдя до входа в большую комнату, аккуратно туда заглянул.

Картина, представшая перед моим взглядом, шокировала своей обыденностью.

На столе стояло несколько бутылок пива и бутылка вина. Ну и, разумеется, закинув на тот же столик ноги, в кресле сидел тип в семейных трусах.

С этим человеком я мечтал встретиться всю свою прошлую жизнь!!

Белая кепка, длинные, до плеч, рыжие свалявшиеся волосы. Худой, длинный — рост около ста девяноста, сутулый. Лицо этого гражданина можно было описать как противная, отвратительная, мерзкая, паскудная рожа!

Все эти признаки говорили о том, что к нам в гости пожаловал дядя Эрик.

Как мама могла полюбить такого… такое… такое чмо, я не понимал. Наверное, ей было просто одиноко…

Он бросит маму перед этим Новым годом. Украдёт всё её золото, все наши деньги, которые мы копим на цветной телевизор, украдёт помаду и духи, несколько её зимних вещей и даже продукты из холодильника, которые мама будет откладывать для праздничного стола.

Это будет очень бедно встреченный Новый год. Да и потом нам придётся нелегко. У мамы всё станет валиться из рук. А по ночам она будет плакать в подушку, теряя интерес к жизни. Моя мама будет плакать вот из-за этого существа!..

Существо заметило меня.

— А ты что тут делаешь? — полупьяным голосом заговорило оно. — А ну-ка отвечай папе! Почему не в деревне, а?! — повысил свой мерзкий голос рыжий.

Он был настолько омерзителен, что я еле-еле себя сдерживал. Но я ждал, что же ещё он скажет перед тем, как поймет, что парнишка, стоящий перед ним, совсем не тот. Парнишка изменился. Парнишка очень сильно отличается от того, кого он лупил ремнем три месяца назад.

Тогда этот хрен привёл, пока мама была на дежурстве, еще двух таких же ушлёпков, как и он сам к нам в квартиру. Они бухали в большой комнате, орали, пели, но меня не трогали, когда я пришёл со школы. Когда же у них закончилась выпивка, то заслать в магазин, эти твари решили именно меня.

Я сказал: «Нет!»

Тогда рыжий подонок снял ремень и сказал, что «папа» сейчас будет меня наказывать. Он приказал мне снимать штаны. Я отказался. Тогда он под козлоногий смех своих друзей — собутыльников, схватил меня и стал хлестать по спине и мягкому месту. Я пытался вырваться и плакал. Мне было не так больно, как очень, очень обидно и стыдно.

Я плакал, а они смеялись… Я просил прекратить, но он всё бил и бил…

И это всё продолжалось и продолжалось … долго, бесконечно долго…

— Ну, что?! Пиво хочешь? — задал вопрос дядя Эрик и, мерзко заржав, проорал: — А нету! Ха-ха-ха…

Сказав этот бред, он потянулся к пепельнице за дымящейся папиросой.

«Ну, вот и свиделись», — пронеслось в голове.

Я шагнул к креслу, где сидела эта рожа в трусах, и со всей дури долбанул подзатыльник по его тупой башке.

Эрик с говорящей фамилией Загажко вылетел из комнаты в коридор вместе с креслом. Кое-как поднявшись и с ненавистью глядя на меня, он начал что-то буровить: материться, мычать, ругаться, угрожать и показывать тощий кулак.

Я же его не слушал. Я прикидывал, под каким углом ударить, чтоб тело «любимого дяди» не задело углы в коридоре. Сейчас дядя Эрик становился участником уникального эксперимента в СССР и его окрестностях — проверки двухфутового удара Брюса Ли.

Протянув прямую ладонь к груди ассистента под прямым углом, и не доходя до объекта приблизительно на два пальца, быстро сжал ладонь в кулак и ударил.

Бил я, к своему глубочайшему сожалению, не на полную силу, хотя очень этого хотелось… Дело в том, что в последний миг я испугался, что от счастья, увидев столь желанную фигуру «рыжего родственничка», я проломлю подопытному грудную клетку. И только поэтому мерзкий подонок улетел лишь метра на три.

Пока он в очередной раз начал копошиться, лёжа у двери в ванную, и охать, я пошёл на кухню. Взял там топор для рубки мяса, который мы привезли из деревни, и неспешным шагом двинулся к «любимому» дяде, наблюдая его тошнотворные, паскудные, расширяющиеся от ужаса глаза.

Чтоб атмосфера не была столь мрачная, я решил спеть для расстроенного таким негостеприимством анкла Эрика песню:

Раз, два — Фредди Крюгер идёт,

Три, четыре — ножи достает,

Пять, шесть — в оба гляди,

Семь, восемь — с ним не шути,

Девять, десять — распятье возьми…

Раз, два — скоро Фредди придёт,

Три, четыре — он сквозь стены пройдет,

Пять, шесть — страшный-страшный Фредди,

Семь, восемь — ты не будешь спать,

Девять, десять — Фредди идёт убивать…

Такая вот незатейливая песенка из фильма «Кошмар на улице Вязов» привела ассистента в натуральный шок, и он, открыв рот, застыл…

Я пощадил пациента и не стал эту страшилку песенку петь на английском языке, дабы не усугублять феерический шок, поэтому ограничился переводной версией. Мрачноватый текст, вкупе с моим покоцанным видом, а также довершающий образ злодея большой топор сделали своё дело — клиент созрел и завыл…