Пока я сражался, теряя последние человеческие черты и превращаясь в зверя, мне успели разодрать плащ, порезать ногу чуть ниже колена, да ещё чей-то могучий удар обухом топора вмял решётку забрала так, что она разорвала мне верхнюю губу и выбила зуб, но не сломалась. И я уже не верил в то, что выберусь живым из этой мясорубки, где кровь хлестала, будто водица. Но в этот миг за моей спиной прозвучал сильный взрыв, который раскидал в разные стороны оставшихся в живых игроков. Я пролетел пару метров, а потом врезался головой в живот упавшего игрока. В моей шее что-то отчётливо хрустнуло, но это не помешала мне воткнуть кинжал в кадык того светлого, который послужил для меня подушкой. Парень захрипел, открывая окровавленный рот и пытаясь задушить меня. Благо, что силы стремительно покидали его, да и я ещё два раза загнал клинок в его горло, что совсем не способствовало нормальной жизнедеятельности. Поэтому он умер довольно быстро, а затем исчез.
Я же перевернулся на спину, приподнял гудящую голову и огляделся. Кругом полыхал огонь, густо клубился дым, стонали игроки, а несколько катапульт оказались объяты пламенем. Похоже, взрыв прозвучал из-за того, что загорелись горшки, которые лежали рядом с метательными орудиями. Ну а потом взрывная волна расшвыряла людей и питомцев, кого-то покалечив или убив. Я не увидел ни Мрака, ни химеру, ни ведьму. И если судьба первых двоих по разным причинам не так сильно волновала меня, то вот жизнь Искры… За неё я переживал. Мой лихорадочный взор пытался отыскать её, но в этом Аду хрен поймёшь, где она лежит. А может быть, девушка уже и погибла. Но мне всё равно надо попробовать отыскать её.
Я со стоном поднялся на ноги, подобрал щит и топор, а затем стал бродить по крыше башни, глядя в лица оглушённых или истекающих кровью игроков, среди коих было немало врагов. И в какой-то миг один из светлых, который привалился спиной к стреломёту, замогильным голосом прошептал, держа руками внутренности, кои вывалились из разорванного живота:
— Помоги… помоги…
— Помощь утопающих — дело рук самих утопающих, — пробурчал я, облизав потрескавшиеся губы.
— Помоги… это моя последняя жизнь… помоги… — продолжал стонать игрок, чей взгляд становился всё более мутным. Возможно, он даже не понимал, что я тёмный, а видел лишь смутный силуэт на фоне пламени.
— У тебя слишком серьёзная рана. Я могу лишь поссать на неё, но вряд ли это поможет, — злобно пробурчал я, пытаясь подавить тот росток жалости, который проклюнулся в моей душе.
— Зелье… зелье лечения… — просипел раненый, закрыв глаза.
— Вот сука, — выхаркнул я, проклиная свою мягкотелость, после чего достал единственную склянку с лечебной жидкостью и без остатка влил её содержимое между посеревших губ светляка. — На, подавись.
Но парень отнюдь не подавился. Он лишь потерял сознание, а его рана стала медленно затягиваться. Кажется, светлый выживет, но ещё очень долго будет приходить в себя. Наверное, он пролежит без чувств несколько часов, а то и больше. Ну, это если его не добьёт кто-нибудь из наших, которые так же, как и я, принялись бродить по крыше.
Я пробежался внимательным взглядом по ковыляющим по башне фигурам и заметил среди них один знакомый силуэт. Искра! Я тут же обрадованно окликнул её и она, пошатываясь, подошла ко мне. От неё пахло гарью и кровью, лицо покрывали грязные разводы, а волосы превратились в свалявшийся колтун.
Девушка пару секунд поглядела на меня блестящими глазами, а затем устало прохрипела:
— Может, хватит на сегодня? Меня уже утомил этот оупен-эйр.
Я вдохнул полной грудью, разрываясь между желанием покинуть этот дьявольский вертеп и жаждой найти осколок. Если не сейчас, то когда? Ежели я свалю отсюда, то вряд ли потом сумею завладеть камешком.
И, возможно, я бы всё-таки прыгнул на метлу ведьмы и улетел, но к башне подошли сразу два потрёпанных корабля тёмных и началась высадка десанта. Игроки стали спускаться на крышу по канатам и верёвочным лестницам, а потом собирались в группы по десять человек. Я насчитал пять таких отрядов. Они были хорошо вооружены и полны решимости довести дело до конца — их глаза сверкали, губы кривились, а волосы стояли дыбом. Ну, чистые берсерки или бабки, торгующиеся на базаре.
Вскоре один из командиров тёмных заорал громоподобным голосом, воздев над головой меч:
— Вперёд! За мной! Все, кто легкоранен, вставайте на ноги! Вперёд! Мы будем легендами Чистилища!
И он помчался к пролому, который появился в крыше после взрыва горшков. Все прочие тёмные поскакали за ним, точно кровожадные дикари. И кое-кто из отряда Сея тоже последовал за горластым командиром.
Я же посмотрел им вслед, бросил под ноги щит и топор, схватил ведьму за плечи и максимально убедительным тоном проговорил, глядя прямо ей в глаза:
— Искра, ты сегодня уже достаточно покуражилась. Улетай отсюда. Тебе здесь больше нечего делать. Подожди развязки где-нибудь в сторонке.
— Мы вместе сюда добрались, вместе и свалим, — решительно произнесла она, покосившись на тёмных, которые принялись спускаться в провал, используя верёвки.
— Вот ты чего такая дура упёртая? — яростно прошипел я, тряхнув её за плечи.
— Да уж не дурнее тебя, — огрызнулась та и вывернулась из моих рук, а потом стремительно двинулась к отряду игроков.
— Искра, какого хрена ты суёшь голову в огонь?! — гневно бросил я, поднял своё оружие и побежал за девушкой.
— А мне так хочется, — надменно кинула ведьма через плечо. — И если я вдруг погибну, то проследи, чтобы моё наследство досталось пингвинам. Они такие лапочки, не то что ты.
— Вот твердолобая, — раздражённо прошептал я, а потом подскочил к провалу, выхватил верёвку из рук игрока, уже готового сигануть в нутро башни, после чего сам прыгнул в тронный зал, который был аналогичен тому, где сидел Баль-Дур. Здесь тоже имелись плошки с горящим маслом и драконьи головы, вырастающие из стен. Но тут отсутствовали каменные гробы, трон и кости. Зато повсюду стояли ящики, бочки и мешки. Похоже, светлые устроили здесь склад. А ещё я заметил в зале самодельную каменную лестницу, идущую от пола к потолку, где виднелся запертый изнутри люк. Кажется, игроки постепенно переделывали башню под свои нужды. Даже немного совестно ставить жирный крест на их стараниях.
Но светлые не желали так просто сдаваться. Они в этот миг закрыли ворота, отрезая нам путь вглубь башни. Видимо, их осталось не так много, раз игроки не рискнули принять открытый бой. И возможно, я сильно ошибался, уговаривая Искру не идти со мной. Очень может быть, что в башне остались лишь женщины и дети — ну, это я, конечно, утрирую, но вы поняли, что я имею в виду. Ведь многие воины сражались на вершине башни, да и на кораблях должны были находиться какие-то бойцы, поэтому в башне сейчас не может шастать больше шести-семи десятков игроков. Вот они и пытаются забаррикадироваться. А мы же всем стадом ломанулись к воротам, поняли, что их не открыть, и тогда тот самый горластый командир приказал тащить к створкам уцелевшие горшки с зажигательной смесью. Мы охотно выполнили его приказ и подожгли горшки, которые мощно рванули через десяток-другой секунд. Одна из створок не выдержала такого надругательства и слетела с петель, после чего наш отряд с криками бросился в открывшийся проход, за которым обнаружились перепуганные светлые игроки. Они практически сразу же дрогнули и помчались вниз по лестнице. А вот на втором этаже, где был зал, который имел несколько проходов в комнаты, на нас из этих самых комнат выскочили ещё светлые. Таким образом наша банда оказалась окружена с трёх сторон, но нас это не сломило. Мы рьяно бросились в бой, выстроившись клином, на острие которого оказался тот самый деятельный командир. А вот я в пылу битвы занял место по правую руку от него, пытаясь пробиться к той двери, которая вела к лестнице на первый этаж.
Ведьма же практически сразу выпала из моего поля зрения. По-моему, она сражалась где-то на левом фланге. Я порой слышал доносящуюся оттуда отборную матерщину, авторство которой бесспорно принадлежало ей. Только она могла грозиться засунуть ёжика кому-то в жопу. Меня успокаивали её крики, благодаря чему я сражался без лишних нервов и переживаний. Возможно, именно это помогло мне и командиру прорвать оборону светлых. Вслед за этим сражение разбилось на множество мелких стычек, где в основном игроки бились один на один.
