Провал (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный"

Подошли вызванные им офицеры и историк, прослушали записи, обсудили. По списку накопившихся уже у Андрея чужих слов с учётом понятого контекста появились и предположения об их смысле. Посмеялись сравнению аланским лётчиком некоторых баб на пляже с коровами, когда Андрей озвучил свою версию толкования и обосновал её. Ага, есть такие, которых иначе, если откровенно и между своими, и не назовёшь. Но сейчас всё это не имело значения. Сейчас важно сиюминутное — печенеги двинулись от Ненасытца к их городку. Вся орда или только часть? Дойдут или остановятся на полпути? Вероятны ли враждебные намерения? Майору полегчало, когда к его выводам в общем и целом пришли и остальные офицеры — сегодня к вечеру точно не дойдут, а ночью без детальной разведки тем более не сунутся. Завтра — другой вопрос, но это будет уже завтра.

Потом позвонил Летун и доложил о пересылке видеозаписи с дрона. На видео с высоты птичьего полёта можно было разглядеть разборку больших юрт и погрузку утвари на арбы, но всё это без особой спешки. Несколько конных отрядов двигались на юг слабой рысцой. Без обоза, только с вьючными лошадьми, но таким темпом они к вечеру одолеют половину пути максимум. И явно не такими силами, чтобы подавить запорожцев числом.

Но тем не менее, если с утра они продолжат движение, завтра появятся в виду городка. А остальная орда явно свёртывается и готовится к перекочёвке вся. Точнее, та её часть, которая стояла у Ненасытца. Андрей напомнил, что весь их народ причерноморских печенегов состоит из сорока племён, объединённых в восемь орд, то есть в среднем пять в одной орде. Два или три находились вместе с ханом возле Ненасытца, и значит, где-то ещё в степи остались два или три. Уже двинувшиеся к югу отряды, и небольшие, и вооружены легко, могут быть разведкой и авангардом, но уж точно не основной ударной силой. Даже если они и продолжат путь ночью, сами сходу напасть не рискнут. Поэтому прямо сейчас объявлять всеобщую тревогу и мобилизацию ополчения смысла нет. Завтра наверняка не до воскресной расслабухи всем будет, и пусть хотя бы сегодня люди отдохнут нормально, по-человечески. Новый суточный наряд только нужно проинструктировать о повышенной бдительности, а общее собрание горожан провести после ужина. На нём и радиоперехваты эти свежие дать прослушать, и видеозапись выдвигающейся орды показать, да разъяснить, что для паники оснований нет, но с утра от всего ополчения требуется полная готовность к возможной тревоге и экстренной мобилизации. В тот раз, с русами, спонтаннее всё это проходило и скомканнее, а в этот раз — по уму, без дурацких сюрпризов, чтобы почём зря люди не нервничали, а действовали спокойнее и вдумчивее.

— И не тому ты завидуешь, Стемид, — втолковывал туземцу Олег, — Ты думаешь, что гром — это вот это? — он взвесил в руке свой "форт", — Нет, гром — это вот эта штука, — вынув из рукояти магазин, сержант выщелкнул из него патрон, — Вот здесь внутри то, что грохочет, а вот эта круглая штука — летит и убивает, как ваша стрела. Всё вместе — патрон, и без этих патронов вся эта красивая железяка — просто бесполезный хлам. Видишь, там и ещё такие же есть? — он показал парню магазин пистолета, после чего защёлкнул патрон обратно, вставил магазин в рукоять и убрал пистолет в кобуру, — Вот, пока эти маленькие громы для этих железяк у нас ещё есть, тебе только и есть в чём завидовать нам, но когда они кончатся, новых мы сделать не сможем. И тогда мы сами будем стрелять из таких же длинных железяк, как и та, из которой дали попробовать тебе. Тебя учат тому, что будет и у нас самих. И у нас будут ружья, и у тебя тоже будет такое же ружьё. Громы для него мы делать сможем, когда привезём от ромеев всё, что нам для этого нужно.

— Эта твоя маленькая гром-палка мечет молнии много раз, но для неё потом не будет громов? — древлянин говорил по-русски ещё медленно и подбирая слова, — Длинная гром-палка мечет одну молнию, но громы для неё будут всегда?

— Ты правильно понял, — подтвердил Олег, — Из длинной гром-палки будет чем стрелять и тебе самому, и твоим сыновьям, и твоим внукам. Как нашим, так и твоим. А то, чему ты завидуешь сейчас — это сейчас оно у нас есть, а потом его не будет и у нас тоже.

— Охотничья гильза тоже ведь не вечная, — заметила Люся.

— Её новую выточить проще, — пояснил он невесте, — Хоть сам встану за станок и выточу, было бы только из чего. И вдобавок, она же толстостенная. Вот представь себе с такой же стенкой, только не пластиковую и не картонную, а стальную. Ей же тогда сносу не будет, и переснаряжай её, сколько хочешь, главное — не теряй.

— А я всё башку ломала, с чего это ты вдруг и на простую переломку согласился вместо нормального карабина!

— На простую? Да будет тебе стыдно, женщина, за твоё женское недомыслие! — ухмыльнулся Олег, — Штуцер не хочешь? Не самый крутой, конечно, те все паны офицеры расхватывают, но тоже неплохой. Переломная двустволка-вертикалка, но винтарь, девять и три на семьдесят четыре.

— Ну так там же гильза с тонкой стенкой?

— Естественно. Но во-первых, она латунная — и до десятка переснаряжений для неё вполне реально. А во-вторых, она же слегка бутылочная, и за счёт этого свои гильзы я для неё выточу уже толстостенные. Ну, послабже суррогатный патрон будет, ну так и мне же не танк им подбивать и не слона валить.

— А двенадцатый калибр разве не был бы практичнее?

— Конечно, был бы, если бы он был. Но такие-то стволы все гладкие. Они же не для африканских охот на "большую пятёрку". Да и то, я не уверен, делаются ли еще даже для них под охотничьи патроны, когда давно есть винтовочного типа. А на двустволку как ты "парадоксы" накрутишь? Естественно, я взял бы комбинированную, но их не хватило и панам офицерам. Из того, что давали, я взял лучшее. Ну и гладкую вертикалку в придачу.

— Всё равно как-то маловато за калаш. Ты ведь, вроде, старый калаш в обмен на него хотел или хотя бы нормальный карабин?

— Это на случай, если бы мне не дали длинного МП-5 в качестве табельного. Но раз его дали, то гражданский АКМ, считай, не нужен, СКС тоже не особо, да мне его ещё и не давали, а трёхлинейка или другая какая магазинная болтовка — ну, думал я над ними, и в них мне не отказывали, но Костян и его отец мне болтовки вообще отсоветовали.

— А что с ними не так?

— Да то же, что и с помповыми. Нам ведь гильзы терять противопоказано, и на все магазинки придётся гильзоулавливатели какие-нибудь городить, и каково тогда будет ими пользоваться? А переломка гильз не выбрасывает. И ты мне на неё кусок патронташа сошьёшь, а с ним я не особо-то и магазинной болтовке в скорострельности проиграю, да и пользоваться переломкой без этого дурацкого мешка будет намного удобнее.

— То есть, вы с Костей сразу на дальнюю перспективу нацелились?

— Естественно. К чему мы придём неизбежно, к тому и надо готовиться. Обмен этот не совсем равноценный — тоже в плюс. У меня трофейный донецкий наган "девятка" есть, а тебя мы чем вооружать будем, когда пистолеты станут бесполезным хламом? Всем наганов не хватит, сама понимаешь, а надо же и не флоберовский, а резиноплюйный. Вот, выторговал ещё и такой. Это тоже не навечно, но хотя бы надолго.

— Да вы прямо со всех сторон всё обдумали!

— Именно, Люся! Ты не ошиблась в выборе! — подтвердила как раз вернувшаяся с купания костяновская Светка, — Они всё продумывают наперёд и со всех сторон, — забрав у Люси свой ремень с передельным револьвером под мелкашку в открытой кобуре, и сама разлеглась на покрывале загорать.

— Пост сдан, пост принят! — констатировал подошедший следом Костян, приняв у Олега сперва свой ремень с пистолетом, затем — его, — Купайтесь, вода — отличная!

— Люся, давай свой мне! — предложила Светка, — И не сильно торопитесь. Мы-то и завтра отдохнём, а вам в наряд заступать.

Они не просили, но начальство и само сообразило назначить их в наряд вместе, чтобы имели больше времени на общение и вне службы. Вот сегодня вечером как раз им и заступать на сутки, так что завтрашний день потерян. А отгул — когда его ещё дадут, да и какая ещё в него выдастся погода? Поэтому сейчас им и нужно накупаться и назагораться вволю. Стемид уговаривал свою Лайму, та стеснялась, не привыкнув ещё к свежесшитому подобию бикини на завязках. Девки туземные, конечно, вообще нагишом купались, но не так же открыто, у всех на глазах! А тут — мало того, что при всём народе, да в этих малых лоскутках, которые и сухие-то мало что закрывают, а через мокрые проступает и скрытое! Но в конце концов и Стемид уломал её на буйной смеси древнеславянских и ещё каких-то совсем непонятных слов, и уже искупавшаяся подружка Юрца, тоже из туземок, что-то в подбадривающем духе ей прокричала, так что пошла в воду и Лайма, краснея и глядя под ноги. Стемид и сам выпадал в осадок от этих бесстыжих запорожек, а тут ещё и на самом тряпка эта с завязкой на пояске, которую запорожцы плавками называют, которая почти и не маскирует естественную реакцию организма на подобное зрелище, но раз у них обычай такой, то надо приноравливаться и привыкать. Тем более, что хороша и Лайма в лоскутках этих, даже на фоне доброй половины запорожек хороша.