Тем временем вернулся здоровяк, принеся из ванной маленькое махровое полотенце
— Эх, Марья, Марья. — Толстый принял из рук напарника ткань, но продолжал тянуть время, давая Ваське возможность принять решение и обойтись без пыток, но та лишь беззвучно рыдала. В итоге, подождав с минуту толстяк вздохнул, встал и схватив девушку за лицо принялся запихивать ей в рот полотенце. — Вот ведь не хотел я… — Показательно вздохнул мучитель.
— Сиськи клевые. — Вмешался его напарник. — Петь, а может мы ее того? Ну это…
— Вася! — Толстый словно волк всем телом развернулся к напарнику. — Я тебе говорил, когда на дело идем я Вася, и ты Вася. Не надо лишней информации давать терпилам! А по поводу того, ты дурак? Следы оставишь, а по ним тебя менты на раз высчитают, нынче все эти анализы ДНК и прочее, о деле думай. Но девка да… Шикарная. — Он ухватил Ваську за волосы, задирая ей голову, а вторую руку запустил ей в трусики. — Но денег, что нам заплатят, на сотню таких хватит.
Он вытащил руку и продемонстрировал пальцы напарнику.
— Чего это у тебя? — Удивился здоровяк. — Прыщи?
— Какие еще прыщи? — Толстый посмотрел на пальцы и глаза его расширились от удивления, переходящего в ужас. Его рука с невероятной скоростью покрывалась гнойными прыщами, причем процесс этот буквально за секунду покрыл всю кисть злодея, и зловещая язва поползла под длинный рукав рубашки и спустя каких-то секунд двадцать, гнойники появились на шее и полезли на лицо. — Что за… — Взвизгнул толстый и упав на пол принялся яростно чесаться, забыв и о пленниках, и о напарнике. Прыщи на лице лопались, стоило злодею лишь коснуться их ногтями и оттуда начал сочиться гной вперемежку с кровью.
— Какого хрена! — Заорал его напарник и выхватил пистолет, но тут же неловко споткнулся о толстяка упал на него сверху и падая нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и мозги здоровяка окрасили мой холодильник.
— Дима⁈ — На подоконнике показалась Юна, она соскочила на пол кухни и цокая коготками по линолеуму зашла ко мне за спину, после чего я тут же почувствовал облегчение, мои руки были свободны. — Ты в порядке? — Я вскочил со стула и вытаскивая изо рта полотенце отвесил пинок скулящему на полу толстяку.
— В порядке! — Освобождая Ваську я поднял ее со стула и заключил в объятия, девушка находилась в состоянии истерики, она рыдала и скулила, крепко вцепившись в мою шею, и мне стоило огромного труда от нее освободиться. — Что это с ним? — Я кивнул на толстяка, находящегося судя по издаваемым звукам уже при смерти. То, что это дело рук Юны, я не сомневался, вот только как это она его.
— Проклятия. — Легко пожала плечами птица, и ее человеческое лицо при этом было таким невинным, словно ничего особенного и не произошло. — На толстого, проклятие гнили, на здорового, неудачи. Эх. — Она глянула на холодильник, теперь это все отмывать.
Я не стал ее расспрашивать, отвел Ваську в спальню и набрал Сан Саныча.
— Да! — Раздался в трубке неприязненный голос капитана.
— Сан Саныч, добрый вечер. — Начал я.
— День еще. Дим, что надо, давай быстрее. — Перебил меня Орлов.
— На меня тут покушение… — Я прекрасно понимал, что трупы в моей квартире еще больше ухудшат мои отношения с полицейским. — В общем у меня в квартире два трупа.
— Доигрался! — Скрежетнул зубами капитан. — А я тебя предупреждал… Жди! Высылаю к тебе группу.
Все время, пока я ждал опер. группу, я сидел в обнимку с рыдающей Васькой и пытался с одной стороны ее успокоить, с другой выяснить, что же именно произошло.
Получалось, что незадолго, до моего приезда, в дверь позвонили эти двое, и блондинка, ничего не подозревая, открыла дверь незнакомцам. Здоровяк ее вырубил с порога, примерно, как и меня, после чего отволок на кухню и привязал к стулу, попытки кричать, были грубо пресечены и девушке популярно объяснили, что, если она станет шуметь, это плохо отразится на ее здоровье. Ну а потом все по кругу, все одно и тоже. Бандиты думали, что она, это Марья и не хотели верить в обратное, нужен им был какой-то ключ, что за ключ, блондинка не поняла, зато натерпелась страха и получила пяток ощутимых пощечин. А потом приехал я, и оставшаяся сцена разворачивалась уже на моих глазах.
— Тук тук. Хозяин ты дома. — Раздался из коридора голос Орлова, и я вспомнил, что не закрыл дверь. — Ох ты ж ёжики. — Это он видимо зашел в кухню.
— Сан Саныч, мы тут. — Крикнул я, и через пару секунд в спальню вошел Сан Саныч.
— Ребята, работайте. — Дал он распоряжение. — Ну а ты мил человек рассказывай. — Обратился он ко мне присаживаясь на угол кровати. — Вась привет, а ты чего такая зареванная?
Наш с Васькой рассказ не произвел на капитана ровно никакого впечатления, казалось, он для себя уже решил, что в этом деле он просто назначит крайним меня, поэтому и слушал в пол уха, и постоянно сыпал колкостями и подначками в мой адрес, а напоследок и вовсе, защелкнул на моих руках наручники и лично сопроводил в служебную машину.
— Вот! — Довольно улыбнулся он мне. — Допрыгался ты, Дим. Двойная мокруха, расскажи честно, что с гражданами не поделил? Покайся.
— Да я их первый раз сегодня увидел. — Возмутился я, нет ну вот с чего бы он на меня убийства вешает, по сути, я к этим смертям и вовсе отношения не имею. — Пришел домой, они меня схватили, к стулу привязали, вон. — Я продемонстрировал полицейскому запястья, — Следы от стяжек.
— Значит, двое граждан у тебя в квартире, пришли ни с того ни с сего и начали тебя вязать, вместе с подружкой? — Орлов хитро ухмыльнулся. — У тебя с ней, кстати что? Шуры муры?
— Живет она у меня, когда в городе бывает. — Хмуро сообщил я полицейскому, вдаваться в подробности своей интимной жизни, тем более с замужней женщиной, я не собирался.
— Ну допустим. — Ухмылка не сходила с лица Орлова. — Значит, они вас схватили, привязали к стульям и что дальше?
— А дальше у толстого приступ случился, а здоровый споткнулся об него и застрелился. — Пожал я плечами.
Полицейский на это лишь хмыкнул.
— Знаешь, Дим. — Он, похоже, принял для себя какое-то решение. — А посиди-ка ты до утра у нас в КПЗ, а там как раз предварительные результаты экспертизы прейдут, что, да как. Больно уж твоя история невероятная, нет, конечно, наш городок специализируется на невероятном, но чтобы вот таком…
Я спорить не стал, тем более, и так было ясно, что это бессмысленно, Орлов зацепился за меня, и любые мои аргументы, будь они даже самыми разумными во вселенной, будут им игнорироваться, а камера, особенно если она одиночная, это не такой уж и плохой вариант, будет время подумать.
— Или может быть. — Как бы невзначай снова начал Орлов. — Ты расскажешь по-честному, как было дело, кто эти парни, как ты их грохнул. Ну ладно, в то, что один застрелился, я поверю, но второй, второй то, точно твоя работа? — Он пристально посмотрел мне в глаза, и я на секунду почувствовал к нему такое доверие, что даже был готов все рассказать, нет, ну честное слово, не посадит же он меня. Я же и вправду был тут совершенно не виновен, бандиты вломились ко мне, умерли исключительно потому, что пытались причинить вред Ваське, да и мне, чего уж скрывать. Ну вот не верю я, что после того, как они получили бы желаемое, они оставили бы нас живыми. Но если я все расскажу, то виновной в убийстве назначат Юну? И что тогда с ней сделают? Точно не отправят в тюрьму, скорее уж, как нашкодивших соловьевичей, повесят… И что-то мне подсказывает, что Орлов не успокоится до тех пор, пока это не произойдет, очень уж он взъелся последнее время на Институт, да и на меня, в частности, в основном на меня, а все из-за тех шабашников… Вот угораздило ж тогда этих дур напиться до такого состояния, что мне пришлось изображать из себя таксиста.
Молчание немного затянулось, что не укрылось от опытного полицейского, и уголки его рта тронула улыбка, ну конечно, сейчас то он ликовал у себя в уме, думает, что я вот-вот посыплюсь и все расскажу.
— Сан Саныч. — Наконец вздохнул я. — Мне рассказывать то, собственно, больше нечего. Я приехал домой, там эти двое, собирались Ваську пытать, почему, не знаю. Один из них болел очень сильно и именно сегодня болезнь взяла над ним верх, второй застрелился не потому, что устал от жизни, а по неосторожности. Ранее, с этими людьми я знаком не был, как следствие делить мне с ними было нечего. Вот и вся история. Хотите сажать меня в камеру, пожалуйста. Имеете право.
