Княжна попаданка. Последняя из рода (СИ) - Семина Дия

— Э нет! Архипка, ты у нас бойкий, того гляди и бабку приворожишь. Вон Луку отправим, у него колено болит, пусть мазь спросит!

— И что сразу Лука! Я вам в каждую бочку затычка? Бабка на меня порчу наведёт, я с вами поделюсь! — разворчался старый дружинник, но с коня спустился, покряхтывая, потому что колено действительно побаливает. Отдал узду Фирсу и пошёл к дому ведьмы. Пока небольшой конный отряд стоит у чайной на другой стороне улицы.

Лука пропал…

Дружинники уж начали посмеиваться, предчувствуя неладное, бабка, поди приворожила, или в кота превратила, или вылечила, да и себе оставила на потеху, ведь Лука мужчина видный…

— Тише, охальники! Вон идёт наш разведчик! О, и бабка с ним.

Все присмирели, едва Лука подошёл, кто-то ещё прыснул смехом, представляя, что там с сотоварищем Баба-Яга сотворила.

Но вид старухи охладил веселье, маленькая, всклокоченная, лицо тёмное, глаза колючие. Такие явно добром не промышляют.

— Доброго дня, бабушка! Мы девицу ищем, говорят пропала в реке, может, видела, слышала?

— Доброго! Ваш человек получил от меня лечение, к весне его колени и вовсе омолодятся, ещё лет десять с вами служить будет, уму-разуму учить. Пять медных монет требую в оплату! Тогда и про девку скажу, что знаю!

Фирс сидел, облокотившись на рожок казачьего седла, а тут выпрямился, из кармана достал монету серебром и показал бабке.

— Ты же серебром не брезгуешь? — задал вопрос с подвохом, намекая на чёрную магию. Но старуха хмыкнула, оскалилась беззубым ртом, явно издеваясь над всадниками.

— Думаешь, что я чернухой промышляю? Никак нет! Ваше благородь. Я лекарка, в прошлом грехи были, но я покаялась и отмолилась. Девка была, при смерти мне её принесли, но ожила. Сказала, что её били, муж, кажись, гад и нелюдь, утопить хотел, уж не мне судить.

— И куда делась девица? — Фирс теперь говорит со злостью, прежде всего на себя, ведь Архипка предлагал вчера именно с этого места начать и вверх до моста…

— Куда-куда, попросилась найтить ей работу. Ну отправила её к знакомцам своим. Боярам Харитоновым в Южную слободу, подальше от мужа охальника. Это разве запрещено, бабам помогать-то друг другу?

— Имя девица назвала?

— Катериной назвалась, странная, в нищенском платье, без верхней одежды была, а говорит как княжна, и красивая, глаз невозможно отвесть, белая кожа, синие глаза, волосы как из снега. Сегодня и уехала на работы-то! Давай серебряный, а ты Лука, через две недели приезжай, я тебе новую мазь дам!

Не успел Фирс бросить бабке монету, она словила её как кошка и сбежала к себе.

— М-да! Мы ищем Ксению и похожую на чучело, а тут Катерина и прекрасная как…

Фирс смотрит вслед бабке, ждёт, когда Лука вскарабкается на коня. Но договорить не успел.

— Так это всё не противоречит. Красота женская – дело такое, сегодня пугало, завтра красавица, Катериной назвалась, чтобы не опознали. Но теперь мне очень интересно найти её и посмотреть. Уж по описанию сказочная царевна, и приказано всех девиц разыскивать. А с этой всё сходится и место, и время, и даже описание.

Фирс пытается свести концы с концами, но не всё вяжется. Ведь Свешников клялся, что не обижал, а лишь хотел позаботиться, а тут бабка про мужа насильника сказала, может всё же другая девка?

Размышления воеводы прервал юношеский голос:

— Ваше благородие, позвольте обратиться! — один из младших дознавателей князя Ярополка, как ученик поднял руку и попросил слово.

— Что у тебя? — Фирс уже было собрался отправить конников на Юг, а сам с докладом князю Дмитрию, а тут ещё что-то, очередная задержка, а уже темнеет.

— Я помню про Харитоновых. Там дело тёмное. В доме, говорят, нечисть неистребимая завелась, всех изводила. Дом заколочен с лета, молодые в Кремлёвскую слободу переехали, сбежали, а старики все померли, и последняя сама старая барыня летом. Так дом и стоит пустой, к нему никто и не подходит. Я писарем был, когда об этом донесении сообщили. Дело мелкое, но запомнилось.

— А где молодые живут? Эх, об этом придётся в управу ехать узнавать, да и на территории Южных нам без дозволения местных и действовать нельзя. От! Ведь! — прорычал Фирс, предчувствуя недовольство князя. А вроде такое дело простое.

Быстро распределил людей, кому в управу, кому запрос на досмотр дома в Южной слободе оформить, а сам с Архипом отправился в княжий дворец с докладом Дмитрию Васильевичу. Оборот в деле такой, что без княжеской воли далее распоряжаться нельзя, можно и гласные — негласные законы нарушить, а после и конфликт между кланами нешуточный вспыхнет, накануне магического поединка – совершенно нежелательно откровенно совать нос в дела чужих кланов.

Оказалось, что молодых Харитоновых из кремлёвской слободы в управе знают, быстро адрес нашли.

— А не съездить ли нам, Архип, к молодому боярину, дело быстрое, но всё не с пустыми руками к князю заявимся! Что скажешь? — воевода Фирс, как только услышал о коротком донесении из управы, решил, что так оно лучше будет. Всё равно князь занят важными делами, и пока не до поисков княжны Ксении ему.

— Хорошая идея, могу один!

— Нет! Люди, может, и молодые, но знатные, и слобода не наша, так что поедем вместе с почтением, поспрошаем и назад. Время уже позднее, с докладом к Дмитрию Васильевичу только завтра попадём. Или ты хотел в кабак забежать? — посмотрел старший дружинник на виноватую улыбку Архипа, покачал головой и показал на выход, служба ещё не закончилась. Кабаки до добра не доведут, особенно горячего дружинника.

Вдвоём быстро проехали на широкую, зажиточную Никольскую улицу, где не дома, а терема один другого краше, и деревянные, и каменные. Спросили у прохожего, и тот указал на небольшой, двухэтажный особняк, не такой богатый, но новый.

Архип постучал деревянной колотушкой в широкие ворота, и через несколько минут калитку открыл прислужник. Затмив, что пожаловали люди служивые, поклонился и спросил, чего изволят господа?

— Нам бы хозяину пару вопросов задать, об имении вашем на Южной слободе, да и не привозили ли к вам сегодня девушку работницу?

— Нет, сегодня работников не прибавилось, я всех знаю, за всем присматриваю. Да, дворовую девку искали, но уже взяли на прошлой неделе. А про старый дом, чего спрашивать, проклят он, нечисть укоренилась, но и сжечь нельзя, соседи боятся, что на них зло перейдёт.

Фирс поднял руку, предлагая слуге Харитоновых замолчать, и быстро распределил дела:

— Архип, побеседуй с очевидцем. А я всё же к хозяину на поклон схожу, надо обстоятельно всё узнать!

— Как прикажете.

Дружинники спешились, привязали коней к коновязи и прошли во двор, тут же вышел сам молодой боярин Козьма Харитонов, по виду чуть постарше князя Ярополка, не слишком крепкого телосложения и бородёнка скудная. Но одёжи богатые, да и двор прилично выглядит.

Фирс учтиво поклонился и поздоровался, представился и без подробностей пояснил, что ищут пропавшую девицу, и по некоторым слухам, её повезли на работы к Харитоновым.

— Не было у нас со вчерашнего дня никого, вот только вы и приехали. Если бы кто постучал, Герасим открыл бы. Но если её повезли в наш старый дом по ошибке, или специально на погибель! То незавидная её доля. Кто-то подселил к нам нечисть, есть подозрения, что лет тридцать назад дед мой приказал работника выпороть, вот кто-то и сделал ответку, в доме лаз в тёмный мир открылся, но найти его никто не смог, а закрыть и подавно. А после смерти матушки, в доме вообще такая чертовщина началась. Я пытался пару месяцев назад проведать дом-то, так меня там такой страх обуял, я словно разума лишился. А как выбежал, увидел, что рука-то в крови.

Козьма говорит вполне спокойно, обманом тут и не пахнет. Такие случаи бывали, но это чёрная магия, за неё несладко приходится, коли поймают с поличным. Мало кто отважился бы на такой отчаянный шаг мести. Фирс пару раз ударил кулаком в ладонь, в размышлениях иногда так делает, но тут же смутился и извинился, слишком уж напористый жест.