Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей

— Вот скажи, на хрена нам эта земля? Там только местные и мы, и местных в сто раз больше, чем нас. И знай, Отто, — они нас крепко не любят, и с каждым годом становятся злее…

Отто спустил разговор на тормозах — не дело говорить такое, особенно офицеру. Особенно в людном месте, где много лишних ушей. Когда отпуск закончился, Вильгельм отбыл назад, в расположение пятьсот шестого батальона. Через неделю он погиб в лобовой атаке на позиции, защищаемые новыми танками русских — теми, что с приземистой башней и «щучьим носом». Узнав об этом, Отто вспомнил последний разговор с Вильгельмом и задумался — а так ли уж неправ был его товарищ? И то, как Модель организовал транспортировку тяжелых танков в Ярославль — целая спецоперация, с боевым охранением, с самолетами и даже вертолетами! — казалось, подтверждало правоту Вильгельма. Лейтенант испытывал сложные чувства — с одной стороны, удовлетворение тем, как четко и слаженно сработали все службы и подразделения охраны, не допустив ни одного серьезного инцидента, а с другой… мы что, теперь каждый раз будем перемещаться по этой земле именно так?..

Отто, докурив сигарету, оглянулся по сторонам, возвращаясь из прошлого — далекого и не очень, — в настоящее. К черту философствования, надо делать свою работу. Пока лейтенант предавался ненужным мыслям и воспоминаниям, его экипаж продвинулся в «переобувании» — широкая гусеница уже зашла на большую часть траков. Еще пару часов и «Тигр» будет готов к боевой работе. Стрелок-радист — тот самый, из университета, — работал наравне со всеми, забыв о хромоте после случая с ломом. Вот что значит командный дух, с удовлетворением подумал лейтенант. Через неделю эти парни начнут понимать друг друга с полуслова — а в бою это не менее важно, чем калибр орудия и исправный движок…

Глава 73. ВЕРТОЛЕТЧИК

Ганс Буш, главный конструктор вертолетов «Колибри», с детства был фанатом винтокрылых машин. Нет, конечно, самолеты ему тоже нравились, но вертолеты — это нечто совсем другое. Самолет казался Гансу чем-то вроде автомобиля или даже автобуса — да, здорово ехать быстро, смотреть по сторонам, но все же ощущение скорости совсем не то, что на мотоцикле или даже велосипеде. Возможность зависнуть над землей, плыть над ней — быстро или медленно, как душе угодно — поражала воображение мальчика. В представлении Ганса именно вертолет воплощал вековую мечту человека о крыльях за спиной. Получилось немного не так, как мечталось, силы рук оказалось недостаточно для покорения неба, но с этим вполне можно было смириться.

С ранних лет мальчик пропадал в мастерской отца — школьного учителя физики и химии, предпочитавшего демонстрировать ученикам законы природы с помощью экспериментов, а не доски и мела, отчего порою у него возникали конфликты с администрацией — где опытным путем постигал законы аэродинамики. В десять лет от сделал свой первый вертолет — с деревянным винтом, раскручиваемым резинкой. Пилотом — или, вернее, пассажиром — была лягушка, пойманная в пруду возле дома. Вертолет поднялся выше дома, что Ганс счел успехом. Отец, сдержано похвалив сына, сказал:

— Видел, как он крутится?

— Да, — ответил Ганс, — винт в одну сторону, а корпус в другую.

Отец кивнул.

— Знаешь, почему так происходит?

Путаясь и сбиваясь, мальчик ответил, насколько смог. Выслушав сына, отец сказал.

— Молодец, Ганс, интуитивно ты понимаешь верно. Но, знаешь ли, интуиция — это только первый шаг в работе ученого, инженера и конструктора. Любое предположение следует проверять законами природы — только так поймешь, обманывает тебя интуиция, или нет.

— А как узнать эти законы? — спросил мальчик. — Ты меня научишь?

Отец, улыбнувшись, кивнул.

— У тебя есть и способности, и желание. Кроме того, ты мой сын. Так что, да — я тебя научу. А потом ты будешь учиться уже сам. Надеюсь, — добавил он, — ученик превзойдет учителя!

Ганс окончил гимназию с высшими оценками по математике, физике и химии, и поступил в Бременский Технологический институт. Параллельно он работал в мастерской отца. Ганс двигался шаг да шагом, увеличивая размеры своих моделей. Чтобы решить проблему с вращением корпуса, он разработал схему с двумя винтами, посчитав, что это лучший способ обеспечить устойчивость машины. Все свои идеи Ганс — теперь уже студент престижного института — неизменно обсуждал с отцом, часто внося поправки в проекты после жарких споров — уже на свежую голову.

После поражения в первой мировой войне Германии запретили иметь авиацию, однако, пока разработки Ганса оставались на уровне мастерской отца, этот запрет никак его не останавливал. Когда же Буш, уже закончивший с отличием Бременский институт, взялся за разработку винтокрылого устройства, способного поднять человека, политическая ситуация изменилась, и прежние запреты потеряли значение. Молодого талантливого инженера приняли на работу в фирму Фокке и Вульфа. Ганс целыми днями пропадал в ангаре фирмы в бременском аэропорту. Проблема заключалась в том, что знаменитых друзей больше интересовали самолеты. Выслушивая идеи Ганса и признавая их, они неизменно направляли молодого инженера в то русло, которое интересовало их самих.

Такое положение не устраивало Буша. Вскоре появилась возможность покинуть фирму повернутых на самолетах друзей, и открыть собственную. Помог случай. На встрече выпускников гимназии Ганс разговорился со старым приятелем, Карлом — добродушным толстячком, отец которого, разбогатевший на торговле кофе, любил на досуге почитать о последних достижениях науки и техники. Карл пригласил Ганса домой, чтобы тот рассказал отцу о своих изобретениях. Торговец кофе настолько увлекся идеей необычной машины, на которой можно «висеть в воздухе», что тут же отвалил изрядную сумму молодому инженеру. Буш сразу открыл собственную фирму, нанял пару помощников, и уже через неделю гремел железом в ангаре, соседнем с тем, что занимали Фокке и Вульф.

Пятого сентября тридцать шестого года при большом скоплении зрителей состоялся первый демонстрационный полет машины Буша, получившей название «Колибри». Очертаниями вертолет и впрямь напоминал небольшую птичку, а еще больше походил на нее необычной легкостью, с которой совершал в воздухе маневры, недоступные самолету. Зрители были в восторге. Буш уже предвкушал большие заказы от министерства обороны, однако с этим оказалось не так гладко. В ведомстве Геринга к вертолету, тем более легкому, отнеслись прохладно, не слишком хорошо понимая, для чего именно эту машину — безусловно, интересную, — можно использовать. Начались долгие утомительные переговоры в кабинетах. В конце концов, к началу тридцать седьмого изобретатель и военное ведомство пришли к соглашению о выпуске ограниченной партии — десять штук — для разведывательной авиагруппы. Одновременно Буш согласовал техническое задание на разработку проекта тяжелого транспортного вертолета с грузоподъёмностью тысяча килограмм, что позволяло перемещать по воздуху отделение солдат с полным вооружением. К этому времени в фирме Буша работало уже больше двадцати сотрудников — инженеры, мастера, испытатели.

С началом войны вертолеты все чаще стали применять для тактической разведки и патрулирования. Разумеется, на масштабе фронта винтокрылые машины не могли конкурировать с «Рамой» или, как еще называли детище Фокке и Вульфа, «Летающим глазом», способным подниматься выше семи километров и фантастически живучим. Но зато «Колибри» мог разглядеть подробности, ускользающие от «Глаза». Заказы военного ведомства на машину постепенно росли.

Последние события на Восточном фронте, особенно активизация партизанского движения на оккупированных территориях, вновь пробудила интерес к легкому вертолету как средству разведки. Буш с интересом узнал, как Вальтер Модель использовал эскадрилью «Колибри» для сопровождения эшелонов с тяжелой бронетехникой. Вертолеты Буша прекрасно справились с задачей, выявив несколько диверсионных групп, собиравшихся подорвать железнодорожное полотно на маршруте эшелонов. После успешного завершения операции Модель пригласил Буша посетить расположение немецких войск в районе Ярославля, чтобы обсудить перспективы использования вертолетов в разведывательных и военных операциях. Буш, разумеется, согласился — он надеялся, что с помощью «пожарного фюрера», имевшего немалое влияние в ОКХ, вертолетостроение, наконец, займет достойное место в военной промышленности третьего рейха.