— Она не тупица, она миленькая простушка. — Встал я на защиту русалки. — А Вы чего такая раздраженная с утра? — При посторонних я всегда старался называть ее на Вы, зачем нам нужны лишние подозрения.
— Прости. — Она потупила взгляд. — Не сдержалась, устала как собака, всю ночь с Костей бюджет лопатили, варианты продумывали. Если быстро уходить от схемы Караваева, то это колоссальные деньги, нам придётся выкидывать на рынок массу товаров разом, увеличивать спектр оказываемых услуг и еще много чего… В общем сложно все.
— Но вы справились? — Уточнил я.
— Справились. — Кивнула Василиса. — Но я спала от силы час. Знаешь, чего бы я сейчас хотела? — Она наклонилась ко мне поближе. — Сбежать к тебе и проспать весь день с тобой в обнимку под хороший фильм!
— Почему нет? — Хмыкнул я. — На следующей неделе, после того как решим все дела с городскими властями, можем и устроить себе выходной.
— Можем! — Согласилась девушка. — Но ты не увиливай, чего приперся, ну вот не поверю, что только ради плавания, опять какую-то гадость задумал?
— Нет! — Я отрицательно помотал головой. — Просто я с Русей отношения налаживаю. Всегда хотел это… Ну Вы понимаете, с русалкой, интересно ж, как оно.
— Ничего интересного. — Отмахнулась она. — Она откладывает икру в воду, а ты на эту икру выпускаешь молоку, ну в твоем случае…– Она подмигнула. — Или вот еще, она откладывает икру, а ты ее собираешь и солишь к новогоднему столу, но в этом случае не вздумай молоку на нее выпускать, а то гости могут побрезговать.
— Фу! — Сморщился я. — А что? Руся и правда икру откладывает?
— Мне откуда знать? — Пожала плечами красавица. — Я с ней почти не общаюсь, она своей тупостью способна меня до белого коленья довести. Так, предположила.
— Почти не общаетесь, но все же общаетесь? — Наверняка Василиса вызнавала, зачем я приходил к Русе, а значит и про мое общение с Ученым и Баюном она теперь знает.
— Ну да, иногда приходится, вчера вот к ней заходила, дельце одно к новому году мы запланировали, нужна была ее помощь.
— Вам, помощь русалки? — Я от удивления чуть челюсть на стол не уронил. Сама всемогущая Василиса Премудрая просила о чем-то дурочку Русю?
— Ну да. — Она смерила меня взглядом. — А что такого-то? Дела разные бывают, и к каждой задаче нужен свой ключик или инструмент. Впрочем, не будем про это, сам все узнаешь со временем. А теперь колись! Зачем ты приехал. — И в третий раз не ответил я ей на заданный вопрос, а предпочел отшутиться, в итоге Василиса махнула рукой и отправилась спать. Я же, двинулся на подземные уровни.
Предсказуемо мне на встречу попался один из соловьевичей, который поклонился мне скрестив руки на груди, я ухватил его за локоть и отвел в сторону.
— Друг, мне бы со Вторым встретиться…– Начал было я, но тот лишь коротко кивнул и делая вид, что я его даже не останавливал прошествовал дальше по коридору. Вот же конспираторы хреновы.
Я еще минут пять постоял в этом коридоре, ожидая, что быть может за мной кто-нибудь придёт, и не дождавшись двинулся на нижние уровни.
Я впервые оказался тут один, и скажу вам, тут было жутко и крайне неуютно, цивилизованные коридоры быстро кончились, сменившись ободранными с облупившейся краской. В прошлый раз меня тут вел Бабайка, превозмогая мучавшие его голоса в голове, и помнится он мне тогда же рассказывал, что на нижних уровнях обитают всякие разные существа, иногда даже не очень-то дружелюбные. И вообще, с моей стороны, было крайне глупо идти сюда одному, нет бы дождаться кого-то из «братства черепа», мне все равно с ними надо будет поговорить и обсудить все подробности сегодняшней акции, которую затеяла Варвара. Как я не думал, но без вмешательство местной службы безопасности не обойтись, камеры мы не обманем, а выключить их самостоятельно не сумеем, я очень сомневаюсь, что в городе есть суперхакер, который как в фильмах сумеет взломать систему безопасности и обеспечить нам свободный доступ в тайную тюрьму Института. Хотя, быть может Емеля… Я на секунду задумался и тут же отогнал эту мысль, Емели только в печах хороши и в рыбалке, и недавние их опыты с Горынычами об этом четко говорили.
Я добрался до очередной лестницы, которая меня привела на еще более жуткий уровень, тут даже древние лампы дневного света горели лишь изредка. И словно этого было мало, откуда-то из глубины темного коридора раздался мерный противный скрип. Я вжался в стену стараясь держаться подальше от тусклого света ламп.
Вскоре, с той стороны показался небольшой силуэт, именно от него и исходил тот самый скрип, раздававшийся с каждым шагом. Постепенно приближаясь ко мне, существо еще и песню завело, причем довольно приятным хрипловатым женским голосом.
— Я иду! Я иду! По железному мосту! У крестьянина семь дочерей, восьмая падчерица! Всех съем! — От содержания этой милой песенки, у меня волосы зашевелились на голове. А фигурка завела свою песню, но уже на другую мелодию. — Я иду! Я иду… Тьфу… — Выругалась она самой себе. — Ритм вообще не подходит, надо другую мелодию… Эх! Я иду! Я иду…
— Здравствуйте. — Я выступил из темноты.
— Аааа! — От неожиданности фигура, оказавшейся пожилой, чумазой, взлохмаченной старушкой подскочила на месте. — Ты кто? Чего пугаешь? Бетмен что ли очередной? Выходи на свет давай!
Я выступил под не ровный свет старой лампы.
— А! Дмитрий! — Удовлетворенно протянула старуха. — Помню тебя. С летнего бала помню, ты с Марьей плясал смешно. Ты чего тут? Сослали к нам? Признали не годным и списали в подвалы?
— А сюда только не годных отправляют? — Удивился я.
— Как видишь! — Старушка пожала плечами. — Мы, знаешь ли, рылом не вышли на верхние уровни ходить, к делам институтским нас не пристроить.
— И вовсе Вы не бесполезная. — Я был действительно возмущен. — У Вас вон голос какой замечательный, и музыка, Вы ведь мотив на ходу выдумываете? — Тетка кивнула. — И знаете, ведь звучит, только текст подкачал.
— Других не знаю. — Старушка вроде, как и насупилась, но было видно, ей приятно, что я ее похвалил. — Музыку придумать могу, а вот тексты, не мое это.
— Так и не надо. — Рассмеялся я. — Сейчас вон в интернете уйма народа поет чужие песни перекладывай их на другую музыку. Мне кажется, у Вас бы получилось.
— Ха! В интернеты… — Рассмеялась тетка. — Я ж страшная! Зловещая и людоедская.
— И вовсе Вы не страшная. — Не согласился я, хотя признаться честно лукавил, тетка и вправду была очень уж на любителя. — Умыть, постричь, глаза накрасить, не хуже какой-нибудь Земфиры будете, главное петь русский рок, там к внешности не требовательны, что-то вроде, «Белый снег, серый лед, на растрескавшейся земле»… — Пропел я.
— Ай! — С довольной улыбкой посмотрела на меня тетка. — Как у тебя это противно получается, слуха вообще нет, ни в одну ноту же не попал. Но что-то в твоих словах то есть, да и народ наш про тебя говорит, что ты плохого не посоветуешь. Меня Аглая зовут. Аглая Кощеевна, я эта, собирательный образ скрипучей старушки, и бабы Яги, только не настоящей, а людоедской.
— О как! — Удивился я. — А зачем Кощей Вас создал, извините за бестактность.
— Ай. — Махнула рукой старушка. — На него находит временами, пытается противовес Яге создать. Чтобы, так сказать, достичь статуса кво. А то непорядок же, она его убить может, а он ее нет, вот однажды и получилась я. Против Яги я слабовата, из суперсил у меня только зубы железные и песня страшная, поэтому и списали меня сюда.
— Железные зубы? Жуть какая.
— Еще бы. — Согласно закивала тетка. — Они ж заразы такие ржавеют! Нет чтобы сделать мне из нержавейки или хотя бы оцинкованные, но нет же, железные! Тупость какая.
— Ну ничего! — Успокоил я ее. — Я Вам серьезно говорю, выходите в интернет, пойте, Вам будут деньги донатить и Вы вместо железных зубов себе виниры поставите. Белоснежные, что аж противно, будете всех кукольной улыбкой пугать и забудете о вечном привкусе железа во рту.
— Ты сейчас издеваешься что ли? — Смерила меня подозрительным взглядом женщина.
