Зимний Мальчик (СИ) - Щепетнёв Василий
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
— А у нас получится?
— Не попробуем — не узнаем. Получится.
— Тогда мы едем.
Девушки поспешают медленно, пока соберутся, пока причешутся, то да сё. Час у меня был.
И я успел пожарить яичницу с помидорами и салом, съесть её, убраться на кухне и написать три партии — для Ольги (сопрано), Надежды (меццо-сопрано) и себя (тенор. Лирический тенор). И ещё много чего сделать. Девушки прибыли только к четырём. На обкомовской «Волге». С чемоданами. Однако.
Я смотрел из мансарды. Ага, пошли к даче Стельбовых. Видно, решили пожить здесь, в Сосновке. Почему бы и нет? Дом тёплый, к тому же на даче постоянно живет прислуга, семейная пара: кухарка-горничная и мастер-на-все-руки с пистолетом. По штату положено.
Наконец, девушки собрались с духом и пришли.
Мы репетировал три часа. Надо бы больше, но пусть втянутся. А вы как думали петь легко? Ага, ага. Легче легкого. Как под парусом идти, канаву копать или вышивать крестиком. Со стороны всё легко. Когда умеешь. Надежда хоть в музыкальной школе училась. Уже основа. А Ольга дремуча и невежественна, думает, что способности к вокалу либо есть, либо нет.
Так-то оно так, да не совсем. Петь, бегать, прыгать могут все дети. И, при надлежащей тренировке всякий ребенок — или почти всякий — может выполнить норму третьего разряда. А потом взрослеют, петь стесняются, прыгать тоже.
Но Ольга и Надежда не такие уж и старые. На третий разряд я их подтяну. Если очень постараемся — и я, и они.
А мы постараемся. Обещаю.
Так я и сказал девушкам, мол, труд — наше всё. Если, конечно, вам важен результат.
Они призадумались.
Вот-вот, красавицы. Будет слава, нет, не знаю, но пота мы прольем немало.
Нам вместе еще долго учиться. Шесть лет. И я постараюсь, чтобы впредь вы крепко подумали, прежде чем заявлялись на всякие певческие конкурсы.
Но один раз — ладно. Один раз можно.
Запоздно девицы ушли на дачу Стельбовых. Для поднятия духа я проводил их «Колыбельной» Моцарта. Маменька мне пела её в раннем детстве. Мне, конечно, до маменьки далеко, но подражание великим порождает иллюзию величия. Ну, если стараться.
Я постарался, подпустил сладости неимоверной, но тут она был к месту. Во всяком случае девицы обернулись и долго махали руками. Оно, конечно, может, комаров отгоняли, но какие в октябре комары?
Утром я выкатил из гаража «ЗИМ». Сам бы поехал электричкой, но втроем, да с учетом Ольгиной ноги «ЗИМ» — то что нужно. На заднем диванчике много свободнее сидеть, чем даже в «Волге». Ну, и дверь удобно раскрывается, выходом вперед. Я ее и раскрыл, садитесь, пожалуйста.
Сели, не чинились.
И только потом подумал: а, собственно, если бы не я с «ЗИМом» подкатил, как бы Ольга добиралась до института? Отец бы прислал обкомовскую «Волгу»? Нет, может, и прислал бы, но ведь не прислал! Выходит, меня измерили, исчислили и сочли пригодным. Ну-ну.
Первой парой сегодня биология. Практическое занятие. Ассистентка дала задание и ушла. Сидим, рисуем увиденное в микроскопе — демонстрационный препарат. Яйца остриц, да. Микроскопы у нас исторические, с дореволюционным стажем. Но что им сделается, им возраст не помеха.
Переговариваемся вполголоса. Больше о посвящении в студенты. Исподволь интересуются, куда это мы втроем ушли. Девочки отвечают честно — в театр. «Летучую мышь» посмотрели, потом с артистами посидели после спектакля. Да, шампанское, было. Да, конечно, Чижик развез по домам. Чижик добрый, правда, Чижик?
— Видел, вы и сегодня на шикарной тачке приехали, — сказал Игнат Шишикин.
Мы уже не первый день учимся, кое-что друг о друге знаем. Одни так просто душа нараспашку, и про дедушку с бабушкой расскажут, и о том, что из окошка видно, и о любимых фильмах-книгах-песнях. Иные молчуны. Пуд соли съедим, тогда разве…
Игнат приехал из Тбилиси. Там, в Тбилиси, говорит, поступить в медицинский возможности никакой, нечего и пытаться. Особенно Шишкину.
— Ну, приехали, — вступил в разговор я. — А что?
— Нет, ничего. У джигита должна быть машина, — сказал он чуть насмешливо.
— У джигита голова должна быть. А машина, ружье, кинжал — дело наживное, — ответил я, продолжая рисовать. Рисую я если и на первый разряд, то на слабенький, условный. Дедушка даже и не настаивал, чтобы я выбрал стезю художника. Рисуй, пиши, но для души, говорил он. Главное — видеть, а техника приложится.
А что я видел? Яйца остриц, малое увеличение. Сорокакратное.
— Значит, у тебя голова хорошая? Примерно на лимузин? — не унимался Шишикин.
— Послушай, Игнат, ты что, завидуешь? Не завидуй. Машина мне в наследство досталась, от дедушки. Считай, просто повезло. А вот ты выучишься на хирурга, да не просто хирурга, а проктолога, вернешься в Тбилиси, станешь знаменитым, оперировать будешь товаровед, завсклад, директор магазин, купишь дом, машину, и Нино еще очень пожалеет, что заглядывалась на Вахтанга, а тебя в упор не замечала — откуда взялись Нино и Вахтанг, даже и не знаю. Ляпнул и ляпнул. Сумасшедший, что с меня взять.
Но Шишикин покраснел, засопел и даже отвернулся. Ого, попал! В больное место!
Минуты две все молчали, а потом разговор возобновился, но разговор частный, каждый о своем. А не о моём.
Очевидно, что я выделяюсь. Группа у нас не простая, экспериментальная, с максимальными проходными баллами, рабфаковцев нет. И родительские доходы у всех выше среднего. Но я в колхоз не вернулся, это первое, оперу сочинил — это второе, теперь вот «ЗИМ» — совсем уж третье. Так что с того? Скромнее быть? Да я и так скромный. А стыдиться мне нечего, ни дедушкиной машины, ни своей оперы.
Но, предчувствую, некое отчуждение, некий барьер между мной и остальными будет присутствовать. Стать рубахой-парнем, своим в доску запросто не получится.
Но мне ведь и не нужно быть всеобщим братишкой. То есть совершенно. Нет, в аутсайдеры и отщепенцы я не стремлюсь. Я останусь тем, кто я есть. Вопрос только, кто я, собственно, есть.
— Как ты узнал о Шишикине? — спросила в перерыве Бочарова.
— Что узнал?
— О Нине, о проктологии.
— Элементарно, Ватсон. Он в «Медкниге» листал руководство по проктологии. Полистал, а потом купил. Три рубля выложил. Это неспроста.
— А Нина?
— В Грузии Нина, Нино, Нана, Нона — часто встречаются. Наверняка в классе были, и не одна.
— А Вахтанг?
— Так Кикабидзе же!
— Ну, допустим, допустим…
Глава 8
ДЕМОНСТРАЦИЯ
— Да здравствует Ленинский комсомол — боевой помощник и надёжный резерв Коммунистической партии, передовой отряд советской молодёжи! Ура!
— Ура! — вразнобой закричали мы, потрясая портретами. И я со всеми и кричал, и тряс. Вполсилы: доверенный мне портрет товарища Капитонова Ивана Васильевича держался на реечке едва-едва, да и сама реечка была донельзя хлипкой. Это так положено. Чтобы не было соблазнов использовать портреты и транспаранты в качестве оружия. А то мало ли кому что придёт в голову, начнут лупить людей вдоль и поперек — если бы то были палки. А реечка сразу обломается, да и не больно реечкой. Ну, если в глаз не попадут.
— Юноши и девушки! Неустанно овладевайте знаниями, культурой, профессиональным мастерством! Приумножайте революционные, боевые и трудовые традиции Коммунистической партии и советского народа! Учитесь по-ленински жить, работать, бороться!
— Ура! — но как именно приумножать революционные и боевые традиции большевиков? Уйти в подполье, что ли? А зачем, если царя давно нет, и у нас народная власть?
— Да здравствует нерушимый союз рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции! Ура, товарищи!
— Ура… — мы прошли мимо трибуны, и наше «ура» окончательно потеряло стройность. Союз, да. Колхозное крестьянство должно быть довольно: тысячи и миллионы бесплатных тружеников — это настоящий союз, не фикция. И на будущий год будет то же самое.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Похожие книги на "Зимний Мальчик (СИ)", Щепетнёв Василий
Щепетнёв Василий читать все книги автора по порядку
Щепетнёв Василий - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.