Гений автопрома (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Почему Минск? Потому, что под боком автотракторный факультет БПИ и Академия наук, исследования металлов поставлены не хуже, чем в МИСиС, там же коптит небо Минский моторный завод, которому доверена сборка двигателей по контракту с «Тойота Моторс». Потому что есть энтузиасты своего дела. Кто-то вцепится в уникальный заказ не из-за одного только меркантильного позыва, материальный бонус несомненный — контракт денежный, а если удастся защитить ноу-хау авторским свидетельством, ещё и отчисления от каждого выпущенного движка, их сотни тысяч в год… Но не только деньгами всё меряется, ещё это — творчество, вызов, борьба с законами природы, распространяющимися на человечьи поделки, и высокое искусство заставить те законы работать на себя, а не против.

Я бы и сам не прочь поучаствовать, но в моторах разбираюсь только на поверхностном уровне.

По большому счёту, должен был озадачить людей поручениями, но привычка слишком многое делать собственными руками пересилила. Взял дизельный ЕрАЗ, загрузил кузов парой новых движков с автобазы Совмина и парой списанных да погнал в Минск за рулём. Довольно быстро пожалел. Пусть машинка резво тянула, в кузове менее 800 килограмм, но полное отсутствие эргономики даже в самом зачаточном воплощении заставило делать остановки каждые полтараста-двести километров, а я не кисейная барышня, прошёл на грузовике Париж-Дакар. И легковые гоночные машины с короткоходовой жёсткой подвеской не особо дружелюбны к пилоту, но у них хотя бы анатомическое сиденье. Недаром водитель, отработав смену на ГАЗ-51 или ГАЗ-53, вылезает из кабины и ковыляет уткой, будто спину защемило, а ноги выдернули и вставили не в то место.

Возле Толочина поутру остановил ГАИшник. Нет, не скажу, что все они — стопроцентные засранцы. Но когда проверил документы и козырнул, отпуская, или даже выписал штраф, за дело, конечно, такие эпизоды моментом выветриваются из памяти. Уроды, наоборот, вязнут в ней надолго.

Этот усатый сержант пытался придраться к документам — путевому листу и накладной на двигатели, расспрашивал, почему моторы от ГАЗ-24 едут на Минский моторный завод. Тебе дело? Процитировал ему наизусть статью Закона СССР «О социалистическом промышленном предприятии», весьма часто упоминаемую в борьбе с чиновниками разного ранга, о праве руководства предприятий самим заключать сделки.

— Ах, вумны таки! Ну, пайшли писаць пратакол. Дал бы тры рубли, и усё, ехау бы далей. Щас права паложыш, праз месяц прыйдзеш да талочынскага начальника ГАИ за штрафам.

Он повёл меня в будку, там заседал лейтенант помоложе, он спросил: частник?

— Не! Машина з аднаго масковскага завода, груз з другога…

Я не выдержал.

— А за рулём — помощник министра автопрома СССР, лично перевозящий ответственный груз для технологического эксперимента. Но вашему сержанту, товарищ лейтенант, важнее другое. Он потребовал три рубля за проезд, не получил и сильно обиделся.

Лейтенант вперился в моё раскрытое удостоверение, затем вырвал из рук подчинённого документы, вернув мне с извинениями.

Когда спускался по железным облупленным ступенькам, из будки доносилось:

— Придурок, мать твою! Какого хера у министерского деньги тряс?

— Так гэта… Ён не казау, што з министэрства…

То есть простого работягу облапошивать можно и нужно, а обладатель каких-то важных корочек получает охранное свидетельство от вымогательств. Я не злопамятный, просто злой. На адрес начальника белорусского ГАИ придёт бумага на бланке союзного министерства, пусть разбираются со своими орлами.

Больше приключений не случилось, если это назвать приключением, после полудня подрулил к грузовой проходной моторного и с наслаждением размялся: после ГАИ ни разу не вылезал из-за баранки. Обратная дорога представлялась тем ещё испытанием для седалища и спины. А ведь я сравнительно молод, каково водителям за пятьдесят, чьи позвоночники усеяны грыжами как новогодняя ёлка огоньками?

Игнат Камейша, предупреждённый о моём приезде и неожиданном контракте на доработку моторов, прождал у проходной лишний час, едва не приплясывая от нетерпения. Внешне он успел здорово измениться с тех пор, как мы с ним познакомились, я тогда трудился на ВАЗе. Располнел, посолиднел, взрывное расширение автомобильных производств в республике позволило двигать технические науки (или изображать движение — не берусь судить), Игнат защитил докторскую и готовился получить эполеты профессора. Пока погрузчик цеплял поддоны с моторами, чтоб опустить их в цех, рассказал белорусские новости, некоторые тревожные.

— Ваше министерство знает, что принято решение переоборудовать Могилёвский авторемонтный завод в сборочный легковых автомашин?

— Слышал только обсуждение вопроса, Житков своё резюме не озвучил…

— А его позволение не нужно! Завод принадлежал коммунальщикам, то есть находится в республиканской собственности. Его перепрофилирование будет осуществляться исключительного за счёт белорусского бюджета, частично — с привлечением кредитов. Если «березина» идёт на экспорт, «рогнеда» на экспорт и по организациям, эти малолитражки собираются продавать населению. Сам знаешь, для людей цена устанавливается в 2.5 — 3 раза выше. Прибыль целиком осядет в республике.

— Ты же вроде как местный патриот, Игнат. Что тебя не устраивает? Это мы в Москве должны волноваться.

— Сиюминутно — всё хорошо для нас. Но в долгосрочном отношении рушится централизованная плановая система управления экономикой. В Совмине и Госплане СССР решали — где и что производить, какие регионы на чём специализировать. Свободная конкуренция в автомобилестроении может вылезти боком, а ошибки в этой отрасли очень дорого обходятся. Вспомни, как появилось предложение новинок от ВАЗа, и люди перестали желать «Москвич-412», те попали в открытую продажу и начали зависать, пока ты не наладил по уму производство на АЗЛК. Повалили «рогнеды» в такси, упал спрос на ГАЗ-24 со стороны таксопарков, и пока не сократили их выпуск, были застрявшие партии, даже парни с Кавказа и Средней Азии не торопились их брать. Наконец, когда Ижмаш выкинул на рынок малолитражку с мотором 1300 по цене чуть больше, чем на «запорожцы», украинские недоделки стали колом… пока на них не скинули цену и не снабдили новым двигателем. Две сотни тысяч, а до этих цифр наши надеются дотянуть выпуск, перегрузят рынок. Заявленная могилёвская розничная цена 5500, даже если ближе к началу продаж подрастёт на несколько сотен, начнёт сбивать цену на «москвичи», «жигули» и «рогнеды».

Я с погасшим энтузиазмом смотрел, как погрузчик зацепил вилами последний поддон с волговским мотором. Сейчас занимаюсь машинами среднего класса по литражу, но что помешает таким энтузиастам, не только в Белоруссии, но, например, на Украине, да и на Кавказе амбиций выше крыши, запустить своего конкурента «волге» или «русланам»? Да, рядовому советскому потребителю машина достанется дешевле и проще, но страна не готова. Нет ни дорог, ни сервиса, ни заправок, ни парковок для количественного изобилия, как случилось в лихих 90-е, когда сравнительно дешёвые покоцанные иномарки с пробегом хлынули в Россию и другие страны бывшего СССР. ВАЗ как-то выжил на дотациях, легковое производство на ГАЗе и АЗЛК быстро сыграло в ящик.

Белорусские поделки можно не пустить в другие регионы страны… Нет, не получится, Игнат рассказал, что в Могилёве планируется штамповать клон 3-дверного «Фольксваген-Гольф» в предельно простой комплектации и лишь чуть позже добавить вариант с удлинённым 5-дверным кузовом по типу Иж-Комби. Поскольку большинство узлов двигателя, трансмиссии и подвески унифицировано с машинами, собираемыми в России, а остальные запчасти белорусы намерены рассылать заказчикам по почте, желающие купить недорогой автомобиль просто сами приедут в Могилёв, там до российской границы всего ничего, и отгонят к себе своим ходом. Ровно так, как в моей прежней реальности в начале 90-х те же белорусы и украинцы ехали в Тольятти, покупали там «восьмёрки» и «девятки», обязательно с длинным крылом, и катили на них домой, многие — отстёгивая бандитам за проезд, отнюдь не три рубля, как вымогал из меня утром ГАИшный сержант.