С Василисой было нечто подобное, но далеко не при нашей первой встрече, ответственность за нее я почувствовал совсем недавно, осознав, что, по сути, я единственный близкий ей человек в этом мире.
— Ну вот. — Кощей, не поворачиваясь ко мне рассматривал в зеркало порванную рубашку. — А говоришь, канона не существует, да ты сам воплощение этого канона.
— В смысле? — Не понял я.
— В прямом. — Усмехнулся он, рассматривая меня в отражение в зеркале. — Как ты на меня кинулся, а все потому, что я задел твою женщину, понимаешь? Ты ее спас, теперь по всем правилам, вы единое целое, должны жить долго и счастливо и умереть в один день. И передай ей. — Он повернулся наконец ко мне и яростно сверкнул глазами, как это у него так получается, скорее всего подобный эффект происходит за счет того, что глаза у него светятся изнутри синим светом. — Если она не прекратит про меня гадости рассказывать, то день этот наступит очень скоро. Хотя я ведь тебя не за этим позвал.
Изменения в Кощее произошли за время нашего разговора просто кардинальные, когда я к нему пришел, он был жалкой развалиной, а теперь вон, гордый, высокомерный и чрезвычайно опасный. Да он же кайф словил от моего избиения, маньяк чертов, садист.
— Я знаю, что в городе у Василисы есть квартира. — Начал Кощей. — Знаю, что эта квартира в твоем подъезде. Так вот! Присмотри за ней, чтобы никто к ней не ходил, чтобы никаких там любовников, поклонников, понял? Теперь она на твоей совести! Понял? — Еще бы я не понял, мне остаётся только козырнуть в ответ на его приказ. Прослежу, проконтролирую, не отпущу ни на шаг, буду как верный пес спать возле нее, причем в прямом смысле этого слова. И уже сегодня ночью, в отместку за этот удар, Ваши рога станут втрое ветвистее! Я скрипнул зубами и встал, готовясь уходить.
— Постой. — Голос Кощея снова заставил меня вздрогнуть. — Что там с Бельским? Если я правильно помню, срок уже подходит?
— Два месяца осталось. — Кивнул я. — Ищу! Пока ищу!
— Ищи. — Кивнул он. — Честно скажу, мне не доставит радости тебя убивать, но уговор есть уговор…
Провожала меня Шемоханская, как только я вышел в приемную, Фиона с Меланьей бегом кинулись в кабинет следуя зову шефа.
— Он тебя что бил? — Зуля удивленно уставилась на меня не торопясь вызывать лифт.
— Почему ты так решила? — Нахмурился я, по идее, зелье должно было убрать все последствия уже давно.
— Потому, как эти две клуши помчались. — Она взяла меня под руку и отвела на диванчик. — Насилие его возбуждает. Тяга к нему сгубит нашего руководителя. Насилие и вседозволенность. Раньше для него сдерживающим фактором Василиса Андреевна была, но она уже несколько месяцев, сквозь пальцы смотри на все, что тут происходит, если ничего не поменяется, я боюсь представить, во что он превратится сам и превратит Институт.
Она сходила и налила мне чашку ароматного кофе, которую я с благодарностью принял из ее рук.
— Я постараюсь немного разбавить топ менеджмент Института в ближайшее время. Вернется Бельский…
— Боюсь это ничего не изменит. — Грустно улыбнулась девушка. — Насколько я слышала, первый директор не очень-то суров и властен, нужно, чтобы Василиса снова стала сама собой.
На это, я лишь неопределенно пожал плечами, ну как мне вернуть ту, старую Василису, если ее уже нет, если на ее месте уже живет другая, та, кому помимо процветания Института, хочется и личного счастья.
Я молча допил кофе и направился к лифту, Шемоханская направилась следом и так же молча проводила меня вниз.
Варьку в окружении ее группы я нашел на месте преступления, в то время пока Виталий с Емелей на коленках ползали вокруг тела, что-то фотографировали, что-то собирали в пакетики и колбочки, она, развалившись на диване, попивала кофе из здоровенной кружки, рядом с ней сидел Второй и с интересом посматривал на девушку.
— Ну? — Уставилась она на меня. — И чего от тебя нужно было самому главному главному? — Взгляд ее искрился иронией, было видно, что девушка прилагает просто невероятные усилия, чтобы не сострить.
— Премировал! — Пожал я плечами. — Загородный дом, с прислугой и собственной конюшней.
— Ага! — Варька бесцеремонно вручила свою кружку Второму, после чего подскочила ко мне и критически осмотрев, потёрла ворот моей футболки. — Метод дедукции подсказывает мне, что ты гонишь. — Ухватив меня под локоть, она вытащила меня прочь из комнаты и отвела в ту же переговорку, где я часом ранее кошмарил Меланью. — За что он тебя? — Требовательно спросила девушка.
— Что? — Округлил я глаза.
— Бил он тебя за что? — Взгляд ее был серьезен. — Только не ври мне и не увиливай. У тебя на футболке липкие темные капли, это восстанавливающий эликсир, причем не та дешевка, которыми нас снабжают, а кое-что из специальной Златиной аптечки. Так что рассказывай! — Она на секунду задумалась. — Но и лишнего не говори, тут может быть прослушка.
— Да так. — Пожал я плечами. — Повздорили. Он Марью тварью назвал, вот я и не выдержал. — Варька закатила глаза.
— Ты бы уже с ними разобрался что ли. — Она, игнорируя стулья уселась на стол.
— С кем? — Сделал вид, что не понял я.
— С ними! — Девушка закатила глаза. — Вот точно тебе говорю, грохнут тебя не из-за Бельского, а из-баб твоих. Напрыгнуть на самого Кощея, из-за того, что он о твоей пассии плохо отозвался… Он тебя не убил, уже чудо, а теперь представь, что сделает та, вторая, когда узнает про это? Она ж из ревности тебя на куски порежет, ради нее то ты такого не сделал, а где-то там в гостинице еще третья сидит и за всем происходящим со стороны наблюдает, злобу копит. Знаешь что? Димк! А может и правда давай свалим отсюда? Бросим все и махнем на теплое море? Где нет забот, и ты еще ничего накосячить и напутать не успел?
— Ага! — Радостно закивал я. — Поженимся!
— Да кому мы с тобой на хрен нужны! — Радостно подхватила цитату из старого анекдота Краса. — Ладно! Шутки шутками, но я на полном серьезе говорю. Разберись с бабами!
— Займусь этим сразу же, как разберемся с убийствами. — Пообещал я, а про себя подумал, что ни с кем я разбираться не хочу, очевидно, что Марью я люблю, даже полному идиоту вроде меня, это ясно, но и я Яру я люблю, мне без нее очень тоскливо, хотя честно признаться, после того как она ушла тогда, зимой, я немного обиделся, и чувства притупились… И Василису я тоже похоже люблю, ну или просто привязался к ней. И распутывать этот клубок я не хочу, не буду ничего трогать до самой весны, до того самого дня, а до тех пор… А что до тех пор, я же сам взвою если хотя бы раз в неделю не буду завтракать с Василисой, а с Марьей так сладко спать в обнимку.
— Дим! — Варвара соскочила со стола и отвесила мне подзатыльник. — Ты работать будешь или в голове одни бабы?
— Бабы! — Честно признался я.
— Вот и у нашей жертвы тоже в голове одни бабы были! — Усмехнулась девушка. — И посмотри, до чего его это довело.
— Рассказывай! — Вздохнул я.
— Присаживайся и слушай интереснейшую историю! — Улыбнулась Варвара указывая мне на стул. — Вчера вечером, около восьми часов наш убиенный заявился в комнату отдыха, зашел и никуда не выходил. Кроме него к двери тоже никто не подходил. Сегодня утром, женщина, что занимается уборкой помещений, открыла дверь и не заходя в комнату убежала, через пять минут вернувшись с соловьевичами. То есть! Убитый, вчера вечером вошел в пустую комнату, умер лютой смертью, и сегодня утром, был обнаружен уже мертвым. Отдельно уточняю, что в комнату никто не входил. Даже когда тело было обнаружено, дверь просто прикрыли, поставили охрану и вызвали меня.
— Да уж. — Задумался я. — Загадка. Ты про все это знаешь из видеозаписи?
— Ага! — Варька достала смартфон, не стесняясь уселась мне на колени и включила видео.
На повышенной скорости мы минуты три смотрели на пустой коридор, в котором наконец то появился Чудь, он немного потоптался перед дверью, заглянул внутрь, подождал еще чуть-чуть, вытащил что-то из кармана, после чего вошел внутрь. Дверь закрылась… Варька снова повысила скорость воспроизведения, на этот раз увеличив ее раз в двадцать, но несмотря на это, в коридоре все оставалось неизменным, до тех пор, пока не появилась уборщица. Дальше видео продемонстрировало нам появление соловьевичей, взявших комнату под охрану и наконец то наше явление.
