Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Да не пойду я с тобой! – воскликнула Алиса, но Мэт вытащил её из комнаты.

Она попыталась ударить его по плечу, но удар получился лёгким, девчачьим, и они скрылись в холле.

Я, конечно, слышал раньше, что милые бранятся – только тешатся, но эта сцена мне не понравилась. Я шагнул из комнаты, вышел в холл и заметил, как Мэт затолкнул Алису за дверь. Похоже, это был туалет.

Я подскочил к туалету и дёрнул дверь на себя, и она оказалась не запертой. Мэт просто не успел.

– Чё тебе надо? – зарычал он, неожиданно увидев меня.

Мы оказались с ним лицом к лицу, разделённые лишь узким порогом.

– Ты зачем девушку обижаешь? – спокойно, но очень твёрдо и без тени сомнения в серьёзности своих намерений сказал я.

– Чё тебе надо, Крас? – рявкнул он и попытался оттолкнуть меня от двери.

Я уклонился и, выставив руку, отвёл его летящий удар, отбив движение в сторону.

– Пошёл ты, Мэт! – крикнула Алиса и попыталась выскочить, но он, не глядя, локтем отпихнул её назад.

Я заметил, что помада и тушь на её лице были размазаны.

– Выйди на минутку, – произнёс я Матвею.

– Пошёл нахер, Крас! – зарычал он.

– Вот так говорить было не нужно, – ответил я и покачал головой.

В этот самый момент я услышал голос Князя:

– Крас! Офигеть! Его все ищут, с ног сбились, а он по вечеринкам носится! Тусовщик, блин!

А Мэт, вкладывая всю силу, всю ярость и всю ненависть, бросился на меня…

Отвлекаться на Жана я сейчас не собирался. Мэт пёр на меня как бульдозер, как каток. Глаза его пылали яростью и решимостью. Челюсти сжаты, кулаки сжаты, и сам он был весь сжат, как пружина, выстреливающая прямо в этот момент.

В ушах у меня застучали молоточки. Кровь, получив присадку адреналина, вскипела, вспенилась, понеслась по жилам и, кажется, утопила, наконец, беспокойную мышь под ложечкой.

Не прошло и секунды, а Шалаев уже навис надо мной, как чёрная осенняя туча, искрящая разрядами и едва сдерживающая молнию и гром. Он был сильнее, тяжелее, выше и мощнее. И однажды уже едва не отправил меня на тот свет. Вернее, отправил. Моего предшественника в этом теле. Но я был опытнее и проворнее. Поэтому я просто уклонился.

Даже не шагнул, лишь переместил центр тяжести на правую ногу, резко качнулся и тут же, с разворота, крутанул корпус, посылая вперёд руку. И в тот самый момент, когда Мэт проносился мимо меня, моя рука влупила ему точнёхонько в ухо. И не кулаком, а основанием ладони.

Ки‑и‑и‑и‑йя!

Я пошатнулся и переступил ногами, удерживая равновесие. А вот Мэту удержаться не светило. Шансов у него не было. Он вошёл в крутое пике, как подбитый бомбардировщик. Пытаясь устоять, сделал два огромных, комичных шага – и рухнул на элегантную этажерку в стиле хай‑тек, сшибив с неё огромную и очень красивую вазу из толстого цветного стекла.

Мэт рухнул, погребая под собой сложившуюся этажерку, и тут же раздался взрыв разбившейся вазы.

– Мозер! – ахнул кто‑то.

Мэт попытался подняться, неловко опёрся на обломки этажерки. Рука соскочила, он упал снова, снова поднялся и помотал головой. Должно быть, в ухе у него капитально звенело. Оно налилось кровью, стало похожим на вареник с вишней – огромное, распухающее прямо на глазах у всех.

– Фига се! – воскликнул Князь и захлопал в ладоши. – Фига се! Крас! Красавчик!

Раздался гул голосов. Я обернулся и увидел, что поединок не остался незамеченным. А в первых рядах зрителей стояла Настя. Она смотрела на всё это, на это безобразие и кабацкое непотребство широко раскрытыми глазами.

На лице её не было ни удовлетворения, ни одобрения, ни радости. Зато остальные свидетели поединка напоминали публику в римском Колизее после боя гладиаторов. Они возбудились, глаза их блестели, все улюлюкали, топали и кричали.

Из двери ванной выглянула Алиса, быстро оглядела поле боя, тут же захлопнула дверь и повернула защёлку.

Мэт поднялся‑таки на ноги и, покачиваясь, ни на кого не глядя, двинулся в сторону прихожей.

– Ну всё, Красивый, – заржал Князь. – Считай, вся ментура области теперь на тебя ополчилась. Жди ответного удара!

Он вдруг осёкся, вспомнив, вероятно о том, на кого на самом деле ополчилась ментура, и кивнул мне в сторону кухни:

– Отойдём.

Хозяйка запричитала, забегала вокруг разбитой вазы. И чтобы не видеть этого всего, я двинул в сторону кухни. Князь последовал за мной.

Кухня оказалась просторной, красивой и ультрасовременной. Золотистая отделка шкафов, космический светильник, волшебный смеситель и куча невозможных аппаратов, явно занесённых сюда из далёкого будущего, производили впечатление. Интерьер можно было выставлять в качестве экспоната в музее дизайна или в музее современного искусства.

Двустворчатая стеклянная дверь вела в гостиную и сейчас выполняла роль телевизора, по которому шла трансляция крутой вечеринки обычной школьницы из одиннадцатого класса средней школы.

– Красава ты, конечно, красава, – посерьёзнев, кивнул Князь. – Лихо Матвейку подрубил. Да только есть у меня вопросики.

– Ага, – кивнул я. – У меня тоже есть вопросики. Задавай сначала ты.

Князь оглянулся, проверяя, что нас никто не слышит.

– А это что был за мусор? – спросил он. – Вчера у школы. И как это ты так быренько выкрутился?

– Да забей, – пожал я плечами. – Это мой вопрос, я не жду, что ты будешь впрягаться.

– Не понял. Не понял, чё за «мой вопрос»? Вопросы у нас общие! – вмиг утратил всё благодушие Князь. – Давай‑ка объясни. Пока что мне, а потом и дяде Нико. Он тебя ждал вчера, помнишь?

– Да про это даже говорить не хочу. Ты же сам всё видел.

– Короче, чё? – Князь вскинул подбородок. – Чё за дела с ментами?

– Дела мои. Но если ты не выполнишь свои обязательства, могут стать и твоими тоже. Ты задал вопрос, теперь я задам. Где мои бабки?

– Ты чё, в натуре, попутал? Какие бабки?

– Мешок с деньгами. Ты мне принёс, показал, но в руки не дал. Я их так и не получил. Они остались у тебя.

– Ты притормози, братан, я тебе их отдал! – с наездом заявил Князь. – А ты их оставил на хранение в машине.

– Нифига. Мы там не одни были. Там были твои люди и…

– Мои люди⁈ – перебил меня он. – Они, вообще‑то, вместе с этими бабосами и с тачкой сейчас в ментуре парятся. Мои люди! А ты, я смотрю, ходишь королём, и менты тебя махом отпускают. Где наши бабки? Тебе их перевели на кошелёк! За товар. Где они⁈

– Я тебе скажу кое‑что, – произнёс я нахмурившись, и ткнул его указательным пальцем в грудь. – А ты слушай и не говори, что не слышал.

– Ты чё, Красивый, охерел что ли? – зарычал он. – Бабки где?

– Я нашёл бабки на товар, так? Так. Ты в последний момент нарисовался с налом, показал, но в руки не дал, так? Так. Мы пошли на сделку и мне на кошелёк перевели баблос, так? Так. Потом напали твои пацанчики, Афганца грохнули, химика грохнули, меня тоже пытались грохнуть, так?

– Ты чё гонишь! Кто тебя…

– Так! – не дал я ему договорить. – А когда отступали, ты меня толкнул, чтобы я выронил телефон, так?

– Чё⁈ Ты дурак что ли⁈

– Да так, так. Телефон подобрали твои люди, так? Так! А потом как по мановению волшебной палки налетели менты и всё зачистили, так? Так. А с тебя и взятки гладки, так? Тоже так. А теперь про вчерашнего мента. Я не хотел говорить, думал у нас всё по чести, а не по беспределу. А оно вон как получается. Тот чувак был не как мент. Это крыша кента, у которого я бабки взял. Прикинь, да? И он мне сказал вчера, что если через три дня бабок не будет, мне руку отрежут и хату заберут. Прикольно?

– Чё ты гонишь… – резко сбавил обороты Князь и практически сдулся.

– Я гоню, да? Гоню? То есть, ты всех поимел, заграбастал товар и бабки, включая те, которые, как бы вложил в дело, а я остался в долгах, считай, без руки и без хаты. Ну, зашибись, дружба у нас. И партнёрство, да? Охренеть просто! И ты ещё подваливаешь с братвой, расширяешься, типа наехал на какого‑то левого щегла и вообще знать меня не знаешь. И кто тут красава?