Петров, к доске! Книга третья (СИ) - Ларин Павел

— Не крути мне хвоста, — родственник усмехнулся. — Я не Людмила, меня не проведешь. Лучше сразу колись. Ты знаешь, кем был твой дед? В разведроте служил. Понял? Вот этим глазом сотни врагов выстледил.

Дед Иван отодвинул палас в сторону, дабы он не мешал нашему разговору, а затем ткнул указательным пальцем себе в глаз. Наверное, чтоб я точно понял, какой именно орган тела способствовал битве с врагом.

— Ого! — Впечатлился Илюха. — Прям разведчиком был? И фрицев ловил?

— А то! — Дед подбоченился и выпятил грудь колесом.

Честно говоря, рассказ о героическом прошлом вызывал у меня очень большие сомнения. Слишком уж бравым стал вид родственника. Но в данный момент это не играло роли. Тут проблема посерьёзнее. Если дед сольет меня Людмиле Владленовне, она точно придумает, как испортить вечер.

— В парк собрались, на концерт местной группы. С друзьями. Ребята из моего класса. — Ответил я, лихорадочно соображая, чем можно повлиять на родственника, дабы он все не запорол.

— Ага! — Кивнул дед и обрадовался еще больше. — А Людмила Владленовна, значится, не в курсе?

— Ну… — я потёр затылок, изображая смущение. — Просто решил, зачем нам ругаться? Она же точно не отпустит. А так — быстренько сбегаю, пару часов с друзьями проведу, музыку послушаю, и вернусь.

Подозрительно счастливое лицо деда однозначно говорило о том, что он задумал нечто забавное. Забавное, конечно, для самого деда.

Именно поэтому я решил сказать ему как есть. У меня вообще сложилось впечатление за сутки совместного проживания, что дед Иван по внутреннему состоянию недалеко ушел от Илюхи. Он все время пребывал в ожидании. В ожидании того, что бы натворить веселого.

Впрочем, в некотором роде я его понимаю. Думаю, жизнь с Людмилой Владленовной похожа на бесконечную строевую подготовку. Упал, отжался, побежал, лёг, встал, умер!

— Так и знал, что дела сердечные. Где танцульки, там завсегда любовью пахнет. — Хмыкнул дед и радостно потер ладоши.

Это мне не понравилось еще больше, чем интонации его голоса. Такое чувство, будто родственника осенила какая-то идея, от которой точно ни черта хорошего ждать не стоит.

— Ладно, мне-то все равно. Сам в молодости на танцы бегал. Только вот беда… — Дед Иван покосился на братца, который, заметив появившееся в окне лицо Людмилы Владленовны, принялся с остервенением лупить по ковру выбивалкой. — Илюха тоже рвётся с вами.

— Я⁈ — Удивился младшенький.

— Кто⁈ — Округлил глаза я.

— Да… — Дед покачал головой и с досадой прищёлкнул языком. — Услышал, что вы собираетесь, и давай ныть: «Я тоже хочу!».

— Вы издеваетесь? — Спросил я деда. — Всего лишь минуту назад прозвучала информация о концерте. Минуту. Назад. Когда Илюша успел-то поныть?

— А я могу. — Тут же подключился братец. — Вот прямо сейчас и начну ныть. Я тоже хочу на концерт. И к Наташке. Она мне нравится. С ней весело.

— Ты бы помолчал! Не дорос ещё! — Рявкнул я на брата.

— Я ему то же самое сказал, — вздохнул дед. — Но ты же знаешь своего брата, упёртый, как баран. Так что вот какие у нас дела вырисовываются. Я пойду с вами. Присмотрю за ним, а заодно и за тобой, чтоб ничего не случилось.

Я открыл рот, чтобы возразить, но дед поднял руку, останавливая мои возражения:

— И не спорь. Или я вас всех сдам Людмиле, и вы никуда не пойдёте.

Глава 9

Операция «Побег из родного дома» началась практически сразу после того, как мы с дедом Иваном пришли к некоторым договорённостям. И хочу отметить, переговорщик из деда весьма неплохой. Он использовал козырь, который убедил меня согласиться с требованием родственника.

Требование, конечно, по мне было очень глупое. Даже, пожалуй, безумное.

— Зачем вам этот концерт? — Спросил я деда, когда понял, что он не отступит.

— Молодость хочу вспомнить. А то сидим в своём селе, окромя танцев по субботам, на которых Сашка-гармонист играет, больше ни черта не видим. Ты, Алексей, покумекай. Если сам сбежишь, Людмила тебе потом это припомнит. А я тебя уверяю, память у Людмилы долгая, фантазия богатая. Она непременно до материного возвращения тебя научит не только Родину любить, но и парадным маршем по квартире перемещаться. Но вот если мы втроем смоемся… Я потом скажу, что повел внуков в парк прогуляться. Мороженого, так сказать, покушать. Кто будет виноват? Правильно. Дед Иван. Потому Илюху тоже надо с собой брать. Так достовернее.

— Вы не понимаете… — Я покачал головой и с сочувствием посмотрел на родственника. — Илюша — это просто какая-то бесконечная проблема в чистом виде. Он мало того, сам вляпается в какую-нибудь историю, он еще и вас туда вляпает.

— Эй! — Возмутился братец, изо всех сил наяривая выбивалкой по ковру. Он служил прикрытием для наших с дедом переговоров. Так как бабка постоянно пялилась в окно, нужно было изображать активную деятельность. — Чего это я проблема! Дед Вань, не верьте ему!

— Скажешь тоже. — Отмахнулся дедуля. — Что я, с пацанёнком не справлюсь.

— Ну… Хорошо. — Согласился я в конце концов. Если человек не верит мне на слово, пусть убедится сам. — Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. И давайте, пожалуйста, не рука об руку пойдём. У меня договоренность с друзьями. Мы компанией собрались. А вы вон, Илюшу берите и топайте. Встретимся после концерта возле соседнего дома, на углу. Договорились?

Дед, широко размахнувшись, шлепнул ладонью по моей протянутой руке. Руку я, естественно, протянул не просто так, а в знак закрепления достигнутого консенсуса.

Дело оставалось за малым — избавиться от Людмилы Владленовны. Не в полном, не в буквальном, конечно, смысле. Избавиться на время.

Хотя, боюсь, если мать задержится в Москве надолго, вариант со смертоубийством может тоже случиться. Либо бабка нас изведёт, либо Илюша ее.

— Людмила Владленовна! — Заорал дед с порога, как только мы вместе с половиками вернулись в квартиру. — Людмила, я принес тебе благую весть! Бросай все и срочно беги в универмаг. Лети аки горлица на крыльях ветра.

— Ты что, успел где-то за воротник опрокинуть? — С подозрением поинтересовалась бабка, выглянув из кухни.

Судя по запаху, распространившемуся по квартире, она жарила котлеты. Судя по выражению ее лица, котлеты явно предназначались не всем членам нашей недружной команды.

— Вроде не должен. Я все время следила. Ты от внуков не отходил. Чего плетешь тогда?

— Людмила, мне обидны твои намёки и инсинуации. — Дед смешно оттопырил нижнюю губу, изображая, насколько сильно его задели слова супруги. — В универмаге «выкинули» сапоги. Демисезонные. Беги, говорю. Потом все локти обгрызешь. Мои локти. Свои тебе жалко будет. Мы же брали с собой денег на нужды, вот тебе как раз и нужды нарисовались.

— Откуда знаешь? — Людмила Владленовна прищурилась, внимательно изучая дедово лицо.

— Дык соседка сказала. Вон, шла мимо нас, увидала пацанят, спросила, где мать. Мол, пусть бежит за сапогами.

Дед Иван настолько искренне все это рассказывал, что я даже сам чуть не поверил в историю про сапоги. Однако, Людмила Владоеновна, видимо, не первый год жила с ним и прекрасно знала, верить деду нельзя. С другой стороны, ее все-таки начала мучать мысль, а вдруг не врет. Вдруг и правда сапоги «выкинули».

— Ну, Ванька… — Она погрозила мужу кулаком. — Если опять сбрехал, я тебе потом такое устрою…

— Ну ты чего, Людмила… — Еще больше обиделся дед. — Разве ж можно такими вещами шутковать? Сапоги — это святое.

В общем, бабка сдалась. Она быстро кинулась в комнату, на ходу стягивая фартук и раздавая всем указания.

Соответственно этим указаниям, нам с Илюхой надлежало доесть позавчерашний борщ, деду — дожарить котлеты, а потом всем нам — читать первый том Толстого «Война и мир». Третий пункт, мне кажется, бабка сочинила чисто из вредности.

Илюша пытался объяснить, что конкретно данная книга не совсем подходит его возрастному цензу, но Людмила Владленовна его уже не слушала. Она, натянув туфли и лёгкий плащ, выскочила из квартиры и рванула за вожделенными сапогами.