Просто Рю (СИ) - Зимин Сергей

— Ваш старейшина, Сабба, как вы прекрасно знаете, с вашими мужчинами объявил нам войну, — начал я вкрадчивым голосом. — Мы здесь живём уже почти полгода и никто не мог сказать, что претерпел от нас какую-либо обиду. А о существовании вашей деревни и старейшины Сабба мы узнали аккурат сегодня. Кому-нибудь из вас есть что сказать по этому поводу?

Один из стариков что-то залопотал. Я вопросительно посмотрел на Унта

— Он кофоориит, — перевёл старейшина, — штоо этоо сеемля нее фааша.

— Ты обрабатывал ту землю, где стоит Русгард? — спросил я старика. Тот покачал головой

— Может быть, ты охотился в тех лесах из которых мы построили наши дома? — продолжал я давить. Снова отрицательное покачивание головой.

— Твои предки покоятся в той земле?

И снова отрицание

— Тогда, почему ты считаешь, что это твоя земля, старик?

Тот не нашёл что ответить и промолчал.

— Ваши мужчины напали вероломно и проиграли. Считайте, что их больше нет.

Бабы завыли. Девки и подростки начали утешать своих матерей.

— Теперь о вашей доле. У вас нет больше ничего, даже свободы. Попытаетесь бежать — будем убивать. Попытаетесь укрыться у родни в других селениях — навлечёте кару на свою родню. Своим поступком ваши мужчины лишили вас всего. И так будет с каждым, кто нападёт на Русгард. Освободите дом старейшины от людей. мы там переночуем и завтра пойдём поговорить со старейшиной Мерекула. На обратном пути заберём вас и ваше имущество в Русгард. Будете жить там, пока не выкупитесь. И да, порча НАШЕГО имущества будет строго караться.

Ночью нас пытались поджечь. Стража поймала трёх подростков с трутом и кресалом. Совсем ума, видимо, нет. Их связали и забросили в дом. Сжечь их, что ли. Немои мысли упорно повторяют "понять и простить". Ну, да. Простишь и тебя будут постоянно поджигать.

С утра направились в Мерекула. Неудачливых поджигателей забрали с собой, несмотря на новый вой их родительниц. Нет ума, считай, калека.

— Чего вы, три придурка, пытались добиться, поджигая сырую крышу? Перетолмачь им, дед Унт.

— Оони кофоряат, хоттелии фаас убивайт фесь…фсех. Тоом спаагоорется, фы фыбегаать коолый и пеес оруушие. Оони фас ресаать.

— У вам на троих мозгов меньше, чем у одной курицы без головы! — бью себя ладонью по лицу. — Каждый из моих парней может голый и без оружия убить трёх — четырёх селян. Вы бы могли стать такими же, если бы пришли и попросились в свейны. Но теперь, увы. Ваша судьба будет гораздо менее интересной.

К Мерекула мы вышли после полудня. Тут может возникнуть вопрос, а чего это мы бьём ноги, если у нас есть корабль. Ну, во-первых, десять человек для управления кораблём маловато. А, если, ранят кого или убьют, так и вообще будет весело. Во-вторых, корабль, оставленный без присмотра могут сжечь. Потому что на присмотр нам оставлять некого. А честно отнятого кнорра жалко. Ну и в-третьих, мы не бог весть какие мореходы.

Кроме того, мы не очень-то и били эти наши ноги. У нас теперь были и лошадки, и телеги. Спасибо глупости и жадности старейшины Саббы. Как говорится, лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Когда дорога вывернула из леса, то мы увидели, как жители Мерекула в спешке закрывают ворота. Похоже, из Лахткулы кто-то утёк и предупредил о нашем визите. Скорее всего, вот такой же безмозглый мститель. Составит теперь компанию троим поджигателям. Нам беглые трэли без надобности.

Подойдя ближе к воротам, сказал старейшине Унту позвать местную власть. Через какое-то время над частоколом появилась белобрысая мужская голова и что-то проорала.

— Саатшем ты приидти, — перевёл Унт, — Ты уше фсеех в Лаахткуула фыресаал? Теепее мало кроофь?

— Скажи ему, что среди напавших на Русгард были его люди. Так что, у нас с ним война. Если он хочет мира, пусть выходит и договаривается. Иначе, будет как в Буктгарде[3].

Старейшины какое-то время перекрикивались, потом ворота приоткрылись и оттуда вышел местный голова.

— Штоо ты хотешь? — спросил старейшина Мерекулы.

— Вергольд за обиду от твоих людей. Их семьи становятся трэлями. Их имущество и скот — теперь наши. За то, что ты их не остановил — десять марок серебром с тебя.

— А еесли не сооклаасимя?

— Сожгу село. Всех, кого поймаю, сделаю трэлями. Кого не убью, конечно же.

— Покаатый фыппор!

— Не то слово.

— У мееня неет теесять маарок.

— Значит, у села будет новый старейшина, а ты будешь трэлем, пока не отработаешь. Что ты умеешь?

Обратно мы возвращались груженные по самое немогу. Не всякий викинг приносит столько вещей, сколько эта скоротечная война. Вот, только, стоимость всего этого была не высока. Хотя, девок можно было бы продать, но нам особо не выйти в море. Потому как остальные просто разбегутся. Они и так-то будут разбегаться. Придётся идти по следам и объяснять жителям новых сёл что да как.

— Старейшина, — обратился я к Унту, — ты пусти слух по окрестным селениям, что за помощь беглым трэлям из этих двух селений будет кара. А коли сами приведут назад, так могут и монеток заработать.

— Сделаю, — кивнул понятливый староста.

В Русгарде рабов распихали пока по нежилым помещениям, скот отправили на постой к Унту. Поскольку был не сезон, его люди с восторгом встретили новый заказ на постройку домов для трэллей.

Рабам было позволено похоронить своих убитых родственников с предупреждением, в случае побега тело будет откопано и над ним будет произведено такое надругательство, которое полностью лишит душу возможности к существованию. Эсты испуганно покивали и пошли хоронить своих мертвецов.

А мои парни вернулись к тренировкам с удвоенным рвением, поняв, что всё не напрасно и их мучения в нужное время становятся их спасением.

После того, как мы отметили Йоль, пятеро молодых парней из двух окрестных селений пришли проситься в свейны. Я проверил их выносливость и принял их. Единственным их недостатком было практически полное незнание нашего языка. Ну да не беда. На первых порах работает принцип "делай как все",а потом научатся.

Так потихоньку мы дотянули до весны, когда над морем появился широкий паркс и в песок ткнулся нос драккара Грюнварда-хёвдинга.

Он привычно обнял меня и пробасил,

— Ты стал ещё больше, Рю! Да и Хальгрим с Хротгаром от тебя не отстают! Как ты это делаешь?

— Хорошая еда и много работы, — рассмеялся я, а парни жалобно застонали.

________________________

[1] морской разбойник — одно из названий викингов у эстов

[2] Уку — бог грома у эстов.

[3] примерный перевод названия селения Лахткула на скандинавский.

Глава 9

— Хорошая еда и много работы, — рассмеялся я, а парни жалобно застонали.

— Кого берёшь с собой, Рю?

— Хротгара и трёх парней из лучших. Хальгрима оставлю на хозяйстве, остальных гонять да за трэлями присматривать.

— Ты уже и трэлями обзавёлся? Ну ты быстрый.

— Да в паре окрестных селений особо умным пришла в голову мысль, что им наше серебро нужнее. Так что, мужиков у меня мало, в основном, бабы да дети. Да, кстати, четверых надо будет вывезти и продать. Бунтари.

— Да не вопрос. Зайдём в Висбю и продашь. Заодно, твои парни понарассказывают своим знакомцам разного. Глядишь, на обратном пути ещё народу наберёшь.

— Да, неплохо бы. А то на кнорре с полутора десятками трудно.

— Ты уже и кнорром разжился?

— Ну не отказываться же, если сам в руки идёт.

— И чей он был?

— Снорри Храпуна.

— Не думаю, что за него кто-то будет мстить.

Пока мы с хёвдингом мило беседовали, парни, которые остаются, недовольно бурчали, таская запасы на драккар Грюнварда-хёвдинга, рабыни, чьи сыновья-бунтари уезжали навсегда, выли, Хальгрим, остающийся за главного, раздавал распоряжения, привыкая к роди вожака, Хельги, Олаф и Сигурд, отправляющиеся в свой второй в жизни поход, в сотый раз проверяли своё снаряжение и оружие. Короче, шла нормальная предпоходная жизнь.