Лекарь-палач (СИ) - Браулер М.

– Recipe, так понятно, «возьми», – это я помнил. – Misce, «смешай».

Мелькнуло знакомое «opii», опий, «adde mellis», добавь меда.

Логично. И правда рецепты.

Я отложил блокнот, решив позже изучать рецепты, вдруг что пригодится. На дне сумки лежало несколько потрепанных листов. Развернул на кровати первый сложенный лист и невольно улыбнулся.

«Конечно, гороскоп – лучшее лекарство от всех болезней», – с усмешкой подумал я и свернул лист обратно. Ну это вряд ли пригодится.

На втором листе довольно четко были нарисованы основные человеческие органы с подписями на древней латыни. Вот это что-то.

Рассмотреть все остальное я не успел, отвлек шум, раздававшийся из горницы. Звучали громкие голоса, разговор явно велся на повышенных тонах.

Зайдя в комнату, я увидел, что кроме младшего брата Петра, Федора, в горнице стояли другие братья, Степан и Никита, прибежавшие на шум. В центре комнаты стоял невысокий полный мужчина, в темном кафтане.

Не просто стоял, а громко излагал свое мнение.

– Што этот басурманский доктор гнилостным зельем отрока поил? Рази можно такое людям давать? И свиньям не полагается! Видали, что творится?

– Ты не шуми, Яков, – размерено сказал Петр. – Ты ужо неделю как отрока лечил, и не помогало. Лекарь заморский враз вылечил.

– Так на бесовской отраве замешано! – взвизгнул раскрасневшийся аптекарь. – Плесень ту на хлебе черном можно только сверху раны гноистные подсушивать. Где же видано внутрь такое вливать?

– Так помогло ж ведь, – вступил Степан, самый старших и братьев.

– Гнилостное зелье пить на погибель души! – не успокаивался Яков.

– Ну во-первых, это не «гнилостное зелье», как вы изволили выразиться, а лечебная настойка, убивающая любую заразу, – спокойно сказал я, вовремя остановившись, чтобы не сказать «антибактериальное средство».

Так точно и к черным колдунам приписать могут.

– Во-вторых, Елисею, как мы видим, намного лучше и скоро он полностью поправится, – продолжил я. – Лекарство давно известно среди лекарей в Голландии, так что прекратите ненужную панику.

Подсознательно я выбрал правильную тактику. Все, что казалось чужеродным местному населению, можно было свалить на «заморские» штучки. Никто ведь не знал точно, что там на самом деле.

Лекарь недовольный замолчал. Надо всегда вставлять про европейское.

– Если вам интересно, господин лекарь, – выбрал я тактику признания авторитета другого медика, несмотря на отсутствие результата. – В плесень, надобно добавить хлебное вино, чтобы не было вреда организму.

Яков посмотрел на меня. Как лекарь он прекрасно понимал, что спирт дезинфицирует все. Взгляд, однако, был недобрым. Злость к конкуренту, отбивающему хлеб, сложно с чем-то перепутать.

Ладно, не буду обращать внимания. Я не специально пациентов у местного аптекаря отбирал. Вылечить Елисея он не смог бы при всем желании.

– Главное, Елисей, сын мой единственный поправился, – заключил Петр, давая понять, что спор окончен. – Лекарь голландский в Старицу нам прислан, чтобы людей лечить. Пусть все будет в мире и согласи!

Я решил не продолжать ненужную дискуссию, вышел на свежий воздух и осмотрелся вокруг. Двор был очень просторным, вмещал несколько построек. Точно определить назначение всех сооружений, я, конечно, не мог. Но выйти было правильным решением. После всех переживаний, что свалились на мою голову, хотелось просто посидеть и расслабиться.

Я огляделся, недалеко от дома Петра стояла грубая деревянная лавка. Я присел, вытянул ноги. Немного полегчало. Сознательно я не пропускал в голову мысли о том, как я оказался на трассе темной ночью и тем более, что вообще произошло, что сижу я во дворе купца шестнадцатого века.

– Ты не принимай близко к сердцу, – услышал я голос Петра, садящегося рядом со мной на лавку. – Крику от Якова много, но беззлобный он.

– Понимаю, конечно, – спокойно ответил я. – Лекарства новые, всегда вначале воспринимается с недоверием. Как там Елисей?

– Лучше ему, позавтракал сегодня, – в голосе Петра слышалось облегчение. – Агафья говорит, с аппетитом все съел.

– Лекарство даете? – строго спросил я.

– А то как же, – уверенно сказал купец. – Федор взбалтывает, как и было велено. Дали утром две ложки, теперича в обед, в полдник и на ночь дадим.

– Все правильно, – кивнул я. – После обеда еще сына твоего осмотрю.

– Ты не волнуйся, – добавил я после паузы, решив, что все-таки нужно разъяснить отцу безопасность приготовленного лекарства. – Зелье, что я приготовил Елисею, не опасно. Просто у вас такое еще не делается. Лечит от всякой заразы, плохих последствий точно не будет. Вылечится отрок.

Я старательно подбирал слова, не сказав «побочных эффектов» и не назвав лекарство «антисептическим» или «антибактериальным». Осталось еще сказать «антибиотик» и сразу отправлюсь на костер, как черный колдун.

– Да не переживаю я, – отмахнулся Петр. – Ты может думаешь, купцы в глуши глупые, ан не так. Я же видел, что все примочки Якова только хуже делают? Всю жизнь благодарен тебе буду, что спас сына.

– Спасибо, что позволил остаться, – поспешил я с благодарностью. – Постепенно осмотрюсь да начну обязанности свои лекарские выполнять.

– Ерунда, ты мне сына спас, живи сколько хочешь, – серьезно сказал Петр. – Будешь приглядывать тут за отроком да за остальными. Ехать мне надо с братьями скоро в Москву, за товаром. Торговать нам надобно.

– Вы покупаете ткани разные в Москве и потом здесь в Старице продаете? – поинтересовался я, ничего не понимая в торговом деле.

– Не, в Старице продаем совсем мало, – махнул рукой Петр. – Только если заказ какой есть от бояр. Везде продаем. В разных городах торгуем. Как закупим товар, так на повозке и везем. На ярмарках и продаем. Вона в прошлом году на Нижегородской ярмарке считай весь товар и продали.

– Когда теперь в Москву поедете по своим торговым делам? – уже чисто ради вежливости спросил я.

– Надобно бы уже и ехать, скоро будет ярмарка в Новгороде, – вздохнул Петр. – Так не выехать пока из города.

– Чего так? – коротко спросил я, ловя себя на мысли, что постепенно начну перенимать и местный говор.

– Не пущают, строгий контроль на заставе нынче, – проговорил Петр.

– Да я помню, когда мы подъезжали к Старице рано утром и проходили заставу, повозку долго очень проверяли, – смутно вспомнил я.

– Дак всегда в город служилые люди пропускают, – степенно ответил купец. – Где ж это видано, чтобы без охраны? Поди лихие люди да разбойники набегут. Контроль он всегда нужен, чтобы в городе жить спокойно было.

Я кивнул, возразить было нечего. Я прекрасно понимал особенности пограничного контроля и строгой проверки на пропускных пунктах.

– Только вот неделя как, хуже прежнего стало, – продолжил Петр задумчиво. – Укрепили заставу, еще служилых людей прислали, всех подозрительных хватают да к старосте волокут.

– Почему? – спросил я с интересом.

– Говорят, разбойника страшного ищут, – вздохнул Петр. – Страсти творятся. Слышал от губного старосты, что девок молодых стали находить, с животом разрезанным, словно скот какой. Да говорят без глаз. Что ж за разбойник окаянный на такую скверну отважился? Дней десять как будет, нашли девку в Покровском под Москвой, затем неделю как под Клином нашли. А дня три назад недалече от Твери нашли, такожде разрезанная по животу да без глаз. Молодая девка, красивая. Мужа, говорят, еще не знала…

Может ли человека бить молния в одно место три раза подряд?

Я пытался заставить себя дышать, потому что после слов Петра внутри словно разорвался снаряд, и я судорожно хватал ртом воздух. Я каким-то образом перенесся почти на пятьсот лет назад, чтобы столкнуться со зверскими убийствами, от которых изначально и бежал.

Хорошо, что я сидел боком и Петр не видел моей реакции. Другой рукой я схватился за лавку, пытаясь привести в порядок мысли.

– Петр, какую девушку убили? – сдавленным голосом спросил я.