Дважды одаренный. Том VI (СИ) - Тарс Элиан

— На правах действующего командира группы ты написала рапорты от имени тех, кто сейчас в коме, — не глядя на Агату, произнёс Верховный Ведьмак. — Такие бумаги не всегда подписываются… А если подписываются, то в том случае, когда вообще нет шансов, что боец выйдет из комы. Чтобы уменьшить количество умерших на службе…

Он обернулся и, впившись взглядом в Агату, тяжело произнёс:

— Но я подпишу. Все четырнадцать рапортов.

Агата молча поклонилась, благодаря Верховного Ведьмака. Остальные последовали её примеру.

А Николай Владимирович грустно вздохнул и снова уставился на свою личную коллекцию.

— Мне жаль, что так произошло, Ворона, — тихо произнёс он. — Увы, я не могу приказать ведьмам и ведьмакам использовать Родовой Дар. Я не могу заставить Вахрушева исцелить твоего мужа. Прости.

Бывшая простолюдинка Агата, не ожидавшая извинений от кузена Императора, опешила и склонилась в поклоне.

— Ну что вы, ваше превосходительство. Не стоит. Я уверена, вы сделали всё, что могли…

— Это вряд ли, — горько хмыкнул Верховный Ведьмак. — Я даже вам достойного выходного пособия выписать не могу из казны Корпуса… — Он замолчал на несколько секунд, а затем резко обернулся и спросил: — Ответьте мне напоследок, планируете ли вы и дальше идти по пути дважды одарённых? Защищать подданных Империи и всю нашу планету от тварей Проклятых Земель⁈

Агата и остальные переглянулись между собой. Клим криво усмехнулся и произнёс:

— Мы будем к этому стремиться.

Верховный Ведьмак смерил его задумчивым взглядом, а затем снял пару мечей и красивый топор с постамента.

— Меня устраивает. Возьмите лично от меня прощальный дар. Ценности в бою особо не имеет, так что продайте и используйте деньги по своему разумению.

Растерянная Агата приняла оружие из рук главы Корпуса.

— Благодарю за Службу, братья и сёстры! — громко произнёс Верховный Ведьмак и ударил кулаком себе в грудь. — А теперь ступайте своей дорогой. Пройдите по этому пути с честью! И кольца сдать не забудьте! Хотя… — Он пристально посмотрел на Агату и ровным тоном добавил: — Хотя аквамариновые можете оставить себе.

Агата почувствовала, как на её глазах вот-вот выступят слёзы.

В последнее время ей стало очень тяжело справляться с эмоциями.

— Ваше сиятельство, прошу за мной. — Возле чёрного хода больницы меня встретил Баха и быстрым шагом открыл передо мной дверь. Дважды одарённый Иерарх очень сильно нервничал — это читалось не только по его обращению ко мне, но и дёрганным движениям.

Мы поднялись на лифте на девятый этаж, Баха пулей рванул вперёд, я шёл от него не отставая. Ратники, которых мы встречали по дороге, кланялись.

Их лица выглядели встревоженными.

Проклятье… Вряд ли Алиса всем сообщила, что дед при смерти. Однако же общее напряжение чувствует каждый здесь.

Передо мной открыли дверь палаты, и по ушам тут же ударила звенящая тишина, а в ноздри — сладковатый запах. Алиса, сидевшая на стуле возле кровати деда, даже не обернулась. Григорий, стоявший у стены, коротко кивнул мне. Старик-дворецкий казался бледным, словно смерть.

Третьим посетителем палаты была графиня Распутина. Млада выглядела невозмутимо и поздоровалась со мной коротким кивком.

Дверь позади меня захлопнулась.

В этот же миг Алиса вскочила с кресла и рванула ко мне. Лицо её было красным, а глаза припухшими. Сестра прыгнула мне на шею и крепко прижалась.

— Я так испугалась, Саша, — всхлипывая, зашептала она. — Я думала, он правда умрёт! Я не знала, что делать! А-а-а-а!!!

Она зарыдала, уткнувшись мне в грудь.

— Ты большая молодец, — приговаривал я, гладя сестричку по волосам. — Молодец, что позвонила мне и взяла с собой Младу. Ты сделала всё, что нужно.

— Я ничего не сделала, — сквозь слёзы проговорила Алиса. — Это Млада! Она ещё раньше просила будить её, если произойдёт что-то плохое! Сама я никак не могу помочь деду!

— Ты сделала всё, что в твоих силах, — ласково произнёс я.

«И не показала своих слёз ратникам», — мысленно закончил я и покосился на старика-дворецкого. Григорий не в счёт.

— Идём. — Я взял Алису за руку и подвёл к кровати деда. Затем, чуть надавив ей на плечи, усадил на кресло.

Да, когда я подходил к палате, я уже знал, что граф Резанов жив. Вот только дыхание его было прерывистым. А сейчас, когда я смотрю на него, я вижу покрасневшее лицо, мокрую от пота подушку, и…

— Кха… — захрипел дед, дёрнувшись в сторону.

— Я дала ему «Зелье восстановления пятой ступени», — бесстрастно глядя на графа Резанова, произнесла Млада. — Из тех, что лично изготовил мой дед. Благодаря этому удалось спасти жизнь Владислава Александровича. Однако он за последнее время принял много алхимических зелий, не говоря уже о яде «Шлейфа Мораны». Его ослабленный организм может не выдержать процесса восстановления. Но это лучше, чем умереть прямо сейчас.

Я мельком глянул на неё. Возможно ли, что ещё одна сторона Родового Дара Распутиных состоит в том, что созданное Распутиными превосходные зелья подействуют на человека ещё лучше, если сам Распутин их даст? Уповая на это, глава рода дал своё зелье внучке на случай ухудшения здоровья графа Резанова?

Если так, то дед Распутин получает от меня плюс двадцать очков к личному рейтингу…

Но всё потом.

— Даже пятая степень зелья не исцелит его, верно? — серьёзно спросил я у Млады, хотя ответ и так знал.

— Зелье лишь поможет его сиятельству прожить ещё несколько дней, — ровным тоном ответила графиня и добавила: — Если, конечно, он сможет пережить текущее восстановление.

— У-а-а… — застонал дед и дёрнулся так сильно, что вырвал катетер из вены.

Алиса бросилась к нему, тут как тут оказался Григорий и ловким движением вернул катетер на место.

Дед задрожал — его тело, пресытившееся алхимией за последнее время, отталкивало сильнейшее зелье восстановления.

— Что делать, Саша? — со слезами на глазах повернулась ко мне Алиса. — Он не успокаивается!

— А-А-А-А!!! — закричал граф Резанов, не приходя в сознание.

— Это не проблема, — невозмутимо ответил я, достав из сумки пробирку.

Хорошо, что я всегда беру с собой разные зелья на всякий случай.

Мягко оттеснив сестру в сторону, я приподнял голову графа Резанова. Он захрипел и задёргался изо всех сил, но я к этому времени уже большим пальцем сбил пробку с пробирки.

— Дед, пора пить таблетки, — произнёс я, вливая ему в горло зелье успокоения.

Я тут же захлопнул его рот и начал гладить по шее, чтобы он быстрее проглотил.

— Что ты делаешь?.. — ошарашенно прошептала Алиса.

Зелье по пищеводу опустилось в желудок, и через пару секунд граф Резанов расслабился. Я аккуратно положил его на кровать и устало улыбнулся.

— Так-то лучше. А теперь не дёргайся и дай зелью Млады хоть немного восстановить твой дряхлый организм.

Под изумлённые взгляды сестры, кузины и дворецкого я подобрал с пола пробку и закупорил опустевшую пробирку — дома прокипячу.

Я направился к дверям, когда за спиной раздался требовательный голос обычно малоэмоциональной графини Распутиной:

— Что ты ему дал? Что это за зелье⁈

Обернувшись через плечо, я одарил её полуулыбкой и ответил:

— Ну, ты же алхимик. Сама видишь — обычное успокоительное.

— Оно крайне необычное. Ни одно другое такого эффекта не даст! Кто его приготовил? Эпштейны⁈

Сжав кулачки, она раздражённо топнула. Казалось, две её «фирменные» косички вот-вот встанут дыбом от негодования.

— Ты за кого меня держишь, Млада? — хмыкнул я. — Эти Эпштейны гадят мне уже так же, как и вам. С чего бы мне покупать их зелья? Да и сомневаюсь я, что такое лекарство у них имеется!

— А у кого тогда… оно имеется? — Графиня взяла себя в руки и теперь выглядела предельно серьёзно.

— А ты подумай, и найдёшь ответ, — усмехнулся я. — Алиса, с дедом пока что всё будет хорошо. Как и сказала Млада, на несколько дней эффекта «пятёрки» хватит. А дальше, я надеюсь, мы уже сможем найти лечение. Посидите пока с ним, мне нужно позвонить.