В кабинет вошла Джулия Робертс и молча остановилась в шаге у стола. Джонатан поднял голову.
— Да, мисс Робертс?
— Мистер Бредли, — её голос как всегда сух и равнодушен. — Мистера Трейси нет на маршруте.
На третьей точке Фредди отставал от графика на пять минут. Не страшно. Надо отзвониться в контору, тем более, что Джонни уже должен быть там. Теперь к четвёртой, а по дороге… Ага, вон и будка телефонная.
И бешено выругавшись по-ковбойски, затормозил: на краю тротуара с вскинутой в останавливающем жесте рукой Коллинз — первый в команде Бульдога. Чёрт, что Чак наболтал?!
Небрежно шевельнув лацканом с приколотым с обратной стороны жетоном криминальной полиции, Коллинз сел рядом с Фредди.
— В Управление.
Фредди молча стронул машину.
— Ни о чём не хочешь спросить? — первым не выдержал Коллинз.
— Я не любопытный, — вежливо ответил Фредди.
До Управления они доехали молча. И в кабинет Робинса прошли так же без слов.
— Ага! — встретил Фредди Робинс. — Садись, Ковбой.
Усмехнувшись непроизнесённому: «Когда полиция велит садиться, стоять неудобно», — Фредди сел на указанный стул.
— Газеты читаешь, Ковбой?
— Иногда, — честно ответил Фредди.
— А сегодня?
— Не успел ещё.
— Успеешь, — пообещал Робинс и, когда за Коллинзом закрылась дверь, уточнил: — Если договоримся.
Фредди молча ждал продолжения. Ему много раз предлагали договориться, и он хорошо знал, что «нет» говорить нельзя. Любой договор можно повернуть в любую сторону, а отказ безвариантен.
— Ну как, Ковбой?
Фредди неопределённо повёл плечом. Его не обыскали при входе, и пистолет под мышкой мешал. Сидишь с уликой и не скинешь, а Бульдогу только дай зацепиться. Что же случилось ночью? У Бульдога глаза с недосыпу, ночью конца игр не дождался, «шестёрки» чего-то говорили, а утром дёрнул Чака, теперь меня, лишь бы Джонни там не психанул, хотя он у Гроунса мог всё подготовить, алиби, конечно, хреновое, что и говорить, но бывало и хуже…
— Где лагерник, Ковбой?
— В могиле, — пожал плечами Фредди и сразу, не давая Бульдогу вклиниться, закончил: — Их всех туда перед Капитуляцией положили.
Робинс досадливо усмехнулся. Классно выворачивается Ковбой, этого у него не отнимешь. Ведь и не врёт, и правды не говорит. Известная школа.
— А твои пастухи где?
Неужто у Робинса крыша поехала? Жаль, конечно, но с психом не спорят.
— Не знаю.
— Не ври, Ковбой.
Все допросники одинаковы. Будто я ему скажу, даже если бы и знал. И чего его на них понесло? Слишком дальний заход.
— Так ты ничего и не знаешь, Ковбой, чего так?
— Как спрашиваете, так и отвечаю.
Ковбою себя ронять нельзя, не поймут. Так что осадочка маленькая и к месту. Поймёт? Понял.
— И что ночью было, тоже не знаешь? — уже чуть другим тоном спросил Робинс.
— Где и когда? — так же деловито уточнил Фредди.
— Нашли мы его. Этой ночью.
Робинс с насмешливой улыбкой смотрел на него. Ну, насколько хватит хвалёной выдержки Ковбоя?
— Не спрашиваешь, кого?
— А вы ответите?
— Отвечу. Джимми Найфа.
Фредди изумлённо уставился на Робинса.
— Я-то при чём?
— Это я у тебя хочу узнать. Где он тебе дорогу перешёл, что ты к нему своих парней отправил? А, Ковбой?
— Начнём с того, инспектор, что я свои проблемы сам решаю.
— Начнём, — кивнул Робинс. — А потом?
— А потом у нас разный бизнес. Мы не конкуренты, — и, глядя на Робинса в упор: — Я ковбой, а он гриву от хвоста не отличает.
— Ну правильно, решил сам не мараться, — понимающе кивнул Робинс. — Послал парней. Как и тогда.
— Когда тогда, инспектор?
— Спрашиваю я, Ковбой, но отвечу, раз ты такой забывчивый. В Мышеловке. Когда задушили Ротбуса. Ну как? Освежил память?
— В том деле я чист, — глухо ответил Фредди.
— Перед русскими. Они тебя не знают. Смотри, Ковбой.
Робинс вытряхнул из коробка на стол спички и стал их выкладывать в два аккуратных ряда, приговаривая:
— Оба лежат на спине… у обоих убийца стоял сзади… оба не оказали сопротивления…оба раза орудия убийства оставлены. Тут на трупе, тут рядом, но это не существенно… у обоих карманы не обысканы… здесь оставили золото… здесь положили деньги… оба засыпаны… здесь смесь табака с перцем… здесь смесь разных перцев… Считаешь, Ковбой? Многовато для совпадения, не так ли? Это почерк, Ковбой. Вас же всех по почерку вычислить элементарно.
— У меня алиби.
— Верно, — кивнул Робинс. — Это ещё одно… совпадение. Так что, автор один. Там были твои пастухи и телохранитель Ротбуса. Здесь он есть, должны быть и пастухи. И ещё, Ковбой. Уже поважнее. То убийство тебе выгодно, значит, и это. Там прикрывали тебя, значит, и здесь прикрывают. То убийство лагерное из мести, а это лагерное за предательство. Лагерник есть, Ковбой. Что с ним было тогда, до Капитуляции, его проблемы, а здесь на нём уже два убийства. Не в твоих интересах, Ковбой, если я на него без тебя выйду.
Светлыми до прозрачности глазами Фредди, не мигая, смотрел в лоб Робинса.
— Зачем тебе пастухи, Робинс? Они чисты.
— Опять же для русских. Где они, Ковбой? Найду ведь и без тебя.
— А они и не скрываются, — Фредди пожал плечами. — Одного в Хэллоуин убили, другой на ту сторону умотал.
— Племя своё догонял? — прищурился Робинс.
— Наверное, — равнодушно ответил Фредди.
Чёрт, до чего ж много Бульдог накопал, то-то глаза как у бешеного кролика, Найфа давно было пора в выгребной яме утопить, но какого чёрта он сюда и парней, и нас с Джонни приплетает, и для совпадения слишком много, но мёртвые же не воскресают, чёрт, дьявольщина…
— Где оставил пастухов, Ковбой?
Подавись, это уже ничего не меняет.
— В Джексонвилле.
— Верно, — кивнул Робинс. — Под кем они ходили? Под Тушей, больше ты их никому бы не отдал. Там ты с Найфом и столкнулся, так? Ты же злопамятный, Ковбой, можешь и год ждать.
— Могу и больше, — кивнул Фредди.
— Найду без тебя, он по совокупности исполнителем, а ты — организатором. Тоже по совокупности. Понял, Ковбой?
— Да, инспектор.
— И что?
— Ищите. Я, что знал, сказал.
И, чувствуя, что разговор закончен, Фредди встал и пошёл к двери.
— До встречи, Ковбой, — догнал его голос Робинса.
Фредди сглотнул готовую фразу, что Ротбус так же прощался, и, не оборачиваясь, вежливо ответил:
— До встречи, инспектор.
Его никто не остановил. На улице Фредди сразу сел в машину, так и стоявшую у подъезда, мимоходом отметил, что следов обыска незаметно, и, спокойно отъехав, за углом прибавил скорость. Чёрт, весь график к чертям свинячьим, ну и чёрт с ним. Где Джонни? Грымза наверняка знает. И притормозив у первой же будки, бросился к телефону.
— Фирма «Октава», — бездушный как неживой голос.
— Это Трейси.
— Мистер Бредли в офисе.
Ты скажи, какая сообразительная, надо будет ей зарплату прибавить, чтоб не перекупили. На что другое её не возьмёшь.
— Буду через шесть минут.
И бегом обратно к машине.
О Чаке Бульдог обмолвился, но там Джонни через Гроунса действует, вытащим. Из Чака Бульдожина всё возможное выбил, это ясно, но что Чак о них знает… неопасно, не слишком опасно. Ага, ну вот и их контора.
Когда он вошёл в приёмную, мисс Робертс печатала, а за матовой дверью слышалось позвякивание регулируемой машинки. Чак — догадался Фредди и улыбнулся, кивком здороваясь с секретаршей.
— Мистер Бредли ждёт вас.
— Благодарю. Маршрут прерван на четвёртой точке.
Джулия Робертс кивнула и, продолжая печатать одной рукой, потянулась к телефону. Звонить и извиняться за задержку. Фредди прошёл в кабинет Джонатана.
— Сидишь, лендлорд?
— Ковбою скакать, лендлорду сидеть, — ответил, не поднимая головы, Джонатан, занятый бумагами. — Чака на маршрут?
— Да. С четвёртой точки.
Джонатан нажал кнопку вызова и, когда вошла секретарша, распорядился скорректировать маршрут и отправить Чака.
