Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей

— Берегись! — заорал он, но было поздно: с холодеющим сердцем Эрих услышал металлический стук гранаты, брошенной внутрь танка. Раздались отчаянные крики его товарищей, но взрыв заглушил их.

— Не может быть, — пробормотал Эрих. Из открытого люка повалил дым. Он ухватился за ступеньку, собираясь подняться туда, где, скорее всего, погибли его товарищи, но внезапно его крепко схватили за пояс и повалили на землю. Эрих тут же вскочил на ноги. Прямо перед ним стоял молодой человек с пистолетом в руках и смотрел на него безо всякого выражения.

— Я сдаюсь, — сказал Эрих по-немецки, пытаясь вспомнить, как это будет по-русски. — Хенде хох, — зачем-то добавил он наиболее привычное при встрече с местными, и поднял руки, выполняя собственную команду. Парень все так же смотрел на него. Внезапно Эрих понял, кто это.

— Я не хотел, — забормотал он, — прости меня, я не хотел…

Прозвучал выстрел. Наводчик упал, ударившись головой о широкую гусеницу. Но ему было уже все равно.

Благодаря эффекту внезапности, здание бывшего областного комитета партии захватили быстро и с минимальными потерями — немцы не ожидали такой дерзкой атаки. Фашисткие знамена тут де были сорваны, а на флагштоке подняли красный фаг с серпом и молотом. Операцией руководил лично Орловский. Пленных немцев, прекративших сопротивление, заперли в подвале. Они сидели тихо, так как знали — у охранявших их партизан жесткий приказ: стрелять на поражение при малейшем намеке на попытку к бегству. И то сказать — людей у Орловского было не так много, чтобы отвлекать их еще и на охрану.

Орловский со своим штабом расположился в кабинете гаупткомиссара Ярославской области — немцу повезло, что из-за позднего часа он отсутствовал на рабочем месте. Из окна виднелся подорванный «Маус» в центре площади; из открытого люка лениво выползал дым.

— Хорошее начало, — сказал Паша Васильев, правая рука Орловского с тех пор, как того забросили на север России для организации партизанского движения.

— Главное, как продолжить, — откликнулся тот. В кабинете уже устанавливали рацию — Орловский собирался выйти в эфир с призывом к гражданам города и области выйти на борьбу с оккупантами. С пощади донеслись автоматные очереди, через минуту стихшие — немецкий патруль, решивший выяснить, что происходит на площади, угодил в засаду.

— Готово, товарищ командир, — доложил радист, — можно начинать.

Командир партизан поднял трубку.

Моделя разбудили звуки стрельбы. Фельдмаршал ночевал в кабинете, во временном штабе, расположенном в вокзальном комплексе — с недавних пор это место для оккупантов стало самым безопасным, поскольку именно здесь оборудовали казармы для вновь прибывающих частей.

Быстро одевшись, Модель потребовал доклада об оперативной обстановке в городе. Начальник штаба, генерал Ганс Кребс, известный своей пунктуальностью, уже был на месте, но даже он ничего не мог точно сказать, кроме того, что связи со зданием гражданской администрации нет.

— Каков предварительный анализ? — спросил Модель.

— Вылазка партизан, довольно дерзкая, — ответил Кребс, — возможно, им удалось временно захватить здание администрации.

Вдалеке снова послышались автоматные очереди.

— С гаупткомиссаром связались?

Кребс кивнул.

— Пусть едет сюда вместе с заместителями, — распорядился Модель.

Пока они говорили, стрельба усилилась, достигла пика и затем пошла на убыль, но полностью не стихла.

Нестандартные ситуации, требующий хладнокровных, выверенных решений, принятых без спешки, но и без промедления, были хорошо знакомы «пожарному фюрера». Модель приказал поднять по тревоге первый батальон 15-ой пехотной дивизии, немедленно направить ротную группу к Центральной площади и окружить ее. Одновременно он дал задание привести в полную боевую готовность все части, дислоцированные в Ярославле и области.

Послышался орудийный выстрел, заглушивший поредевший автоматные очереди, за ним еще один. Таких пушек здесь еще не слышали, но фельдмаршал знал, какое орудие послало снаряды — это были «Львы». Подкрепление из Восточного Союза наконец-то вступило в бой.

Полковник Ковалев лично возглавлял колонну из десяти «Львов», двигавшуюся к Ярославлю. Изначально машин было шестнадцать, но две вышли из строя по дороге от Костромы к Ярославлю, а из одиннадцати прибывших в Судиславль по железной дороге удалось выгрузить девять, но у двух из них полетела коробка передач, так что они кое-как доползли до Костромы и усилили оборону железнодорожного моста через Волгу.

Изначально предполагалось, что «Львы» примут участие в битве за Щедрино, но к ней колонна не успела. Генерал Говоров лично познакомил Ковалева с новым планом. Признаться, сначала план этот полковник счел авантюрой, но по мере того, как он обрастал все новыми деталями, Ковалев должен был признать — шанс на успех имелся, и немалый.

Танки начали движение из окрестностей Щедрино ближе к ночи, когда стемнело — примерно в это же время началась операция по захвату здания оккупационной администрации на Центральной площади. «Львы» двигались с включенными фарами. На такой шаг, означающий демаскировку колонны, пошли сознательно — иначе пришлось бы ползти черепашьими темпами. В город танки должны были войти по мосту через Которосль — тому самому, по которому пару дней назад в противоположном направлении двигались «Тигры». С охраной моста справилась диверсионная группа Орловского, с наступлением темноты незаметно прошедшая вдоль берега реки и поднявшаяся на высокую набережную только у самого моста. Охрана, не ожидавшая такой дерзости, особенно после победы, одержанной немцами на поле боя, не смогла оказать сопротивления.

Пройдя мост, танки Ковалева разделились на три группы. Самая многочисленная, в составе четырех танков, направилась к Центральной площади — никто не сомневался, что немцы попытаются отбить здание. Появление тяжелых танков Восточного Союза окажется для них неприятным сюрпризом. Остальные две группы по три машины направились к казармам румынского и немецкого пехотных батальонов. Вместе с партизанами и подпольщиками Ярославля они должны были навязать бой на невыгодных для немцев условиях, когда те начнут выдвигаться из казарм. Если все пройдет по плану, к утру город будет под контролем восставших, за исключением нескольких объектов — железнодорожного вокзала с прилегающей территорией и казарм. Вот только получится ли его удержать, учитывая превосходство немцев и в живой силе, и в технике? Говоров и Орловский не сомневались в таланте Моделя по части обороны. Когда в штабе фельдмаршала поймут, насколько малыми силами их атакуют, они смогут перестроиться и начать контратаку, и, если к тому времени город не поднимется на вооруженную борьбу, инициатива перейдет к немцам и их союзникам.

Все решит завтрашний день. Услышат ли люди то, что скажет Орловский, поверят ли они ему, будут ли готовы рискнуть своими жизнями и жизнями родных? Старый партизан считал, что да. Прав ли он — покажет время, и очень скоро.

Глава 83. ПОЖАР РАЗГОРАЕТСЯ

Общая картина стала ясна Моделю еще до рассвета. Генерал Кребс, начальник его штаба, ошибся с анализом — это не просто демонстративная акция партизан, это нечто большее.

Это восстание, заранее подготовленное и хорошо продуманное — судя по первым успехам повстанцев.

Фельдмаршал знал — восстание должно быть подавлено в зародыше, иначе оно начнет распространяться, как зараза, охватывая все новые области. И опасность эта еще усиливалась брожением среди населения — у Моделя, долгое время служившего в Польше и Белоруссии, был на это настоящий нюх. А тот несчастный случай с застреленной женщиной и ее ребенком может подлить бензина в огонь…

Фельдмаршал понимал, как надо действовать. Он перевернет ситуацию с ног на голову, перехватит инициативу у подпольщиков с партизанами и заставит их плясать под свою дудку.