Новый путь истории (СИ) - Ежов Сергей

Офицеры оживились. Из Севастополя мы вышли недавно, но побывать в чужом городе всем интересно, даже тем, кто тут бывал не раз.

— Однако прошу прощения за задержку, ведь мы собрались по совсем иному поводу. Господа, позвольте вручить виновнику торжества, капитан-лейтенанту Осипу Викторовичу Еланскому скромный подарок, с пожеланиями высокого карьера по службе, благополучия в личной и семейной жизни, здоровья и удачи. — с этими словами я взял из рук своего денщика подарочную коробку с парой автоматических пистолетов.

Такое оружие стали выделывать в Ижевске небольшими партиями. Главным отличием этих пистолетов являются полностью сгорающие гильзы, отчего при габаритах и калибре «Макарова», в обойме пистолета имеется двадцать пять патронов. Ну и вес — всего лишь четыреста граммов пустой, и полкило весит заряженный пистолет. Да и то сказать, в пистолете из металлических деталей только ствол да пружина, а остальное — пластик и керамика. У меня самого в подмышечной кобуре такой же пистолет, а на икре, под брюками ещё один, только меньший брат «Вепря», «Хорь».

Дальше празднование покатилось по раз и навсегда установившемуся сценарию. Говорили тосты, кушали прекрасно приготовленные блюда, пили. Но всё умеренно, блюдя некий светский лоск. Пришла пора музыки, и выяснилось, что не только на «Афине» имеется слаженный хор, но и черноморцы умеют петь как хором, так и соло. Опять же выяснилось, что среди офицеров имеются композиторы и поэты, они поглядывали на меня с робким любопытством: как их творчество оценит столичный, общепризнанный автор. Что же, я никогда не смущался чужим успехом, и никогда не завидовал чужому таланту.

— Друзья мои! — поднялся я с бокалом ближе к концу посиделок — У меня нынче два предложения. Во первых, я предлагаю издать стихи и песни господ офицеров, в том числе и произведения именинника отдельным сборником, уверен, сборник будет иметь успех, уж я-то в этих материях разбираюсь. И вообще, недурно бы основать постоянно действующий альманах, в котором бы публиковались произведения не только офицеров, но и ваших боевых подруг. А второе предложение, это тост за талант, отвагу и мужество всех офицеров-черноморцев!

Офицеры поднялись и дружно подняли свои бокалы. А потом, буквально силком посадили меня за рояль. Что же, к подобному я готовился, и выдал прекрасную песню из конца пятидесятых годов, что просто прогремела в исполнении Георга Отса:

Тот, кто рожден был у моря,

Тот полюбил навсегда

Белые мачты на рейде,

В дымке морской города,

Свет маяка над водою,

Южных ночей забытье.

Самое синее в мире

Черное море мое.

Слушатели потребовали у меня слова песни, и спустя несколько минут мы пели уже хором. Единственное изменение, которое я себе позволил, это поменять матросский кубрик на каюту, всё-таки в это время сословные различия, в том числе и разница в званиях, необычайно существенны. Пели даже капитаны, хотя до того они старались соблюсти солидность:

Стонет волна штормовая,

В дальние дали маня.

Так не ревнуй, дорогая,

К Черному морю меня.

Как ни трудна эта доля,

Мне не прожить без нее, —

Самое синее в мире

Черное море мое.

На следующий день меня снова вызвали к султану.

— Ваш повелитель, граф Булгаков, благосклонно отнёсся к моей просьбе и посчитал что вы сумеете разобраться в архисложных перипетиях взаимоотношений наших держав. У меня в гостях находится сын шахиншаха Персии, Джафар-Хан Занда, Лотф Али Хан. Должен сказать, многоуважаемый Юрий Сергеевич, что в Персии нынче бушует гражданская война, и ей срочно нужен мир на границах. Да, я могу дать ему мир, и потребовать за него непомерную цену. Я даже сумею получить эту цену, но останусь в глазах моего благородного соседа мелким жуликом, и однажды он спросит если не с меня, то с сына или внука отчёт за мои деяния.

— Вы мудры, Ваше величество. И вы правы, пора заканчивать вашу вековую распрю.

— В таком случае, перейдём туда, где нас ожидает принц Лотф Али Хан?

— Да, это было бы удобно.

Из дворца султана мы перешли в другое здание, построенное так, что его можно было бы нетрудно защищать в случае нападения. Во дворе здания, в тени роскошной пинии, на расстеленном ковре стоял круглый стол и пять кресел. На столе стояли напитки и фрукты. Принц встретил нас с султаном у выхода во двор, и пригласил присаживаться. Я сразу понял, что стол и кресла поставлены в знак уважения моим привычкам, за что и поблагодарил принца.

Надо сказать, Лотф Али Хан мне сразу понравился. Во-первых, внешне. Прекрасно сложенный молодой, младше меня, мужчина. Одет с большим вкусом, что называется, с неброской роскошью. Лицо округлое, с твёрдым подбородком, который с годами, если принцу удастся выжить в крови гражданской войны, станет массивным. Глаза яркие, карие, в обрамлении длинных ресниц. Облик можно было бы счесть несколько женственным, кабы не мужественный взгляд и натруженный воинскими упражнениями руки. И взгляд. Прямой, смелый, но не наглый. Взгляд решительного, уверенного в себе человека.

— Высокочтимые собеседники, все мы осведомлены в причинах, собравших нас здесь, я предлагаю присесть и поговорить о деле. — сказал султан Абдул-Хамид после процедуры взаимного представления.

Мы расселись: я, наследный принц Ирана со своим советником Мирзой Хусейном и султан со своим советником, Мустафой Аслоу

— Прошу вас, граф Юрий Сергеевич, изложите, что вы думаете о путях исправления отношений между нашими державами. — предложил султан.

— Моё предложение может показаться излишне простым и не ведущим к окончательному миру — заговорил я — Первый его пункт заключается в том, что переговоры нужно начать с чистого листа. С нуля. С точки, как будто не было у вас многовековой вражды и груза взаимных обид. Просто признайте, что вы в прошедшее время были совершенно правы, и в то же время совершенно неправы. Эта правота и эта неправота взаимно поглощает друг друга, как цифры в математической формуле.

— В этом есть некоторый смысл — задумчиво кивнул Лотф Али Хан — что вы думаете по сему поводу, великий султан?

— В качестве отправной точки такой взгляд стоит принять. — кивнул султан.

— Второе обстоятельство, на которое я прошу обратить внимание, это приз, который вы получите, высвободите силы после прекращения противостояния.

— Что вы имеете в виду? — приподнял красивую бровь принц.

— Довольно простую вещь. Перед вами лежат практически нетронутые Африка и Азия. Чем больше вы высвободите сил, тем большие куски континентов вы сможете взять под контроль. Примите в расчёт простое соображение: полк на ирано-турецком фронте — всего лишь песчинка, поскольку вы оперируете корпусами и армиями, не так ли? А полк в какой-нибудь Зимбабве или Суматре это могучая сила. И чем больше полков освободится, тем больше колоний у вас появится. Третье. Что вам мешает от щедрот своих даровать самым непримиримым своим врагам должности губернаторов ваших новых колоний? Открою вам секрет, российский император поступает именно так. Но прошу помнить, что это секрет государственной важности. Здесь следует помнить о таком обстоятельстве: врагов следует назначать на относительно денежные посты, не позволяющие при этом набрать военной или политической значимости.

— Гм… И в этом имеется значительный смысл. — согласился принц — Даже если мы не договоримся с моим царственным партнёром, я, сразу по возвращению в Иран поведу переговоры с явными и тайными врагами моей династии.

— Отчего же не договоримся, многоуважаемый Лотф Али Хан? — усмехнулся султан — Мы непременно договоримся, особенно после того, как наш многомудрый посредник подскажет, как нам урегулировать нынешние пространственные и имущественные противоречия.

— Да, крайне любопытно выслушать вашу точку зрения на нашу старинную, и кажущуюся неразрешимой вражду. — поддакнул принц.