Железный конь (СИ) - Тыналин Алим

В действительности я адаптировал принципы современной автомобильной диагностики под возможности советской электроники. Датчики детонации, лямбда-зонды и сложные микропроцессоры заменялись простыми аналоговыми схемами, способными выявлять основные неисправности.

— А это что? — Володя указал на схему в углу листа.

— Система централизованного снабжения рабочих мест, — объяснил я. — Сжатый воздух, гидравлика, электричество подводятся к каждому боксу через подвесные катушки. Как в настоящем автосервисе.

— В каком автосервисе? — не понял Володя.

Я осекся. В 1973 году понятия «автосервис» еще не существовало. Автомобили ремонтировались в гаражах или на станциях техобслуживания, но индустрия сервиса была в зачаточном состоянии.

— В зарубежных мастерских, — быстро поправился я. — Видел фотографии в технических журналах.

Володя кивнул, не заметив моей оговорки. Он был слишком увлечен техническими деталями проекта и собрал чертежи в аккуратную стопку:

— Виктор Алексеевич, а когда планируете представлять проект руководству?

— Сегодня в десять утра, — ответил я, проверяя время по настенным часам-ходикам с маятником. — У меня и так будет совещание с Михаилом Михайловичем.

— А как думаете, поддержит?

— Громов поддержит, если докажем экономическую эффективность, — сказал я уверенно. — Проблема в Лаптеве и Хрущеве. Они будут критиковать проект как нереалистичный.

— Тогда нужны убедительные аргументы, — сказал Володя, допивая чай. — И желательно не только экономические, но и технические.

— Аргументы будут, — пообещал я. — Но главный аргумент — работающий образец. Если проект сработает, государство возместит расходы. Если нет, считайте это инвестицией в будущее.

Рискнуть стоило. Знания из будущего подсказывали, что модульная организация ремонтного производства неизбежна. Лучше опередить время и стать пионером, чем плестись в хвосте прогресса.

— Виктор Алексеевич, — сказал Володя, вставая и собираясь уходить, — если вы действительно решились на это, то я готов помочь. И не только как инженер, но и как человек, который верит в ваши идеи.

— Спасибо, Владимир Иванович, — поблагодарил я, пожимая ему руку. — Без поддержки единомышленников любой проект обречен.

Володя оделся и направился к двери:

— Увидимся в десять на совещании. И удачи с вашей задумкой!

Когда он ушел, я аккуратно свернул чертежи в рулон, перевязал их тесьмой и убрал в картонный тубус. В половине десятого утра я направился в контору совхоза.

Под мышкой я нес картонный тубус с чертежами и самодельный макет мастерской, который собрал из картонных коробок, спичечных коробков и деталей от детского конструктора «Металлист». Макет получился довольно убедительным, двенадцать боксов в масштабе 1:100, с миниатюрными подъемниками из проволоки и кусочков фанеры.

Мартовское утро выдалось ясным и морозным. Температура держалась около минус восьми градусов, но солнце уже по-весеннему пригревало. Под ногами хрустел наст, воздух был чистым и звенящим. На дорогах совхоза виднелись следы грузовиков и тракторов, рабочий день в самом разгаре.

У здания конторы стоял знакомый УАЗ-469 Хрущева и черная «Волга» ГАЗ-24 с областными номерами. Машина была незнакомой, но номера говорили о том, что приехал кто-то серьезный.

Я почувствовал легкое беспокойство. Незапланированные гости в день важной презентации не сулили ничего хорошего.

Секретарша Вера Ивановна встретила меня у входа в праздничном синем платье поверх белой блузки. Волосы аккуратно уложены в высокую прическу, на шее скромные бусы из искусственного жемчуга. Выглядела она торжественно и слегка взволнованно.

— Виктор Алексеевич, проходите, — сказала она, принимая мое пальто. — Михаил Михайлович уже ждет. И еще гости из области приехали.

— Кто именно? — поинтересовался я, поправляя галстук.

— Иван Семенович Ковалев, заместитель начальника областного управления сельского хозяйства, — ответила секретарша, понизив голос. — Очень строгий человек, говорят. Приехал специально на ваше совещание.

Информация была неожиданной. Ковалева я знал по репутации.

Человек старой школы, консервативных взглядов, не любящий экспериментов. Его присутствие на презентации могло сильно осложнить ситуацию.

В кабинете Громова царила официальная атмосфера. Красные знамена в углах расправлены до идеального состояния, портреты партийных руководителей протерты до блеска. На столе красовался хрустальный сервиз с конфетами.

За большим столом для совещаний уже сидели участники. Громов в парадном костюме темно-синего цвета с орденскими планками выглядел торжественно, но слегка напряженно. Лаптев в строгом сером костюме с белоснежной рубашкой листал какие-то документы. Хрущев в той же ватной куртке, но более чистой, курил папиросу «Беломорканал» и делал записи в блокноте.

В торце стола сидел незнакомый мужчина лет пятидесяти пяти, в дорогом костюме коричневого цвета и белой рубашке с запонками. Лицо суровое, с глубокими морщинами и проницательными серыми глазами под густыми бровями. На левом лацкане пиджака блестели ордена Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Это и был Ковалев.

— Виктор Алексеевич, — поднялся Громов, — позвольте представить Ивана Семеновича Ковалева, заместителя начальника областного управления сельского хозяйства.

Ковалев встал, протянул руку для рукопожатия. Рукопожатие было крепким, оценивающим:

— Товарищ Корнилов, много о вас слышал. И хорошего, и… разного. Надеюсь, сегодняшняя встреча поможет составить объективное мнение.

В его голосе слышалась сдержанная официальность. Человек явно приехал не поддерживать, а оценивать целесообразность проекта.

— Очень приятно, Иван Семенович, — ответил я, усаживаясь за стол напротив гостей. — Надеюсь, наши разработки заинтересуют областное руководство.

Володя вошел в кабинет через несколько минут, извинившись за небольшое опоздание. В руках у него была папка с расчетами и дополнительными схемами. Молодой инженер выглядел взволнованно, но держался с достоинством.

— Ну что ж, товарищи, — сказал Громов, открывая совещание, — переходим к вопросу дня. Виктор Алексеевич подготовил предложения по модернизации наших мастерских. Слово предоставляется докладчику.

Я встал, достал из тубуса чертежи и развернул их на столе. Затем поставил рядом макет мастерской, картонное сооружение размером шестьдесят на тридцать сантиметров с миниатюрными боксами и подъемниками.

— Товарищи, — начал я, указывая на главный чертеж, — предлагаю создать мастерские принципиально нового типа. Основная идея модульная организация рабочих мест и специализация производственных участков.

Ковалев наклонился над чертежами, изучая схемы:

— А что не устраивает в нынешних мастерских? Вроде бы работают, технику ремонтируют.

— Работают, но неэффективно, — ответил я, показывая сравнительную таблицу. — Время ремонта одного трактора К-700 составляет в среднем четырнадцать дней. Предлагаемая система позволит сократить его до трех-четырех дней.

— За счет чего? — тут же спросил Хрущев, поднимая глаза от блокнота.

— За счет специализации рабочих мест и применения современного оборудования, — объяснил я, указывая на схему электрического подъемника. — Вместо того чтобы поднимать трактор домкратами и подставлять козлы, используем электрический подъемник собственного изготовления.

Лаптев скептически покачал головой:

— Виктор Алексеевич, а сколько будет стоить это «современное оборудование»? И главное, зачем нам электрические подъемники, когда есть домкраты?

— Затраты на создание одного экспериментального бокса составят восемь тысяч рублей, — ответил я, показывая детальную смету. — Экономия времени ремонта, одиннадцать дней. При стоимости простоя трактора сто пятьдесят рублей в день получаем экономию тысяча шестьсот пятьдесят рублей с каждого ремонта.

Володя быстро произвел расчеты:

— При десяти капитальных ремонтах в год экономия составит шестнадцать с половиной тысяч рублей. Окупаемость менее полугода.