Железный конь (СИ) - Тыналин Алим

Ковалев задумчиво постучал пальцами по столу:

— Расчеты интересные. Но вы исходите из того, что новая технология действительно сократит время ремонта. А если не сократит?

— Иван Семенович, — ответил я уверенно, — принцип специализации и механизации проверен на промышленных предприятиях. Волжский автомобильный завод, Минский тракторный завод, везде применяются подобные технологии.

— На заводах — да, — согласился Хрущев. — А в совхозных мастерских? Где квалификация рабочих ниже, где нет стабильного потока однотипных операций?

Вопрос болезненный. Действительно, совхозные мастерские сильно отличались от заводских цехов по уровню организации труда.

— Степан Григорьевич прав, — поддержал Лаптев. — Это выглядит как попытка внедрить заводские методы там, где они неприменимы.

Я почувствовал, что теряю инициативу. Нужен сильный аргумент.

— Товарищи, — сказал я, подходя к макету, — позвольте показать не только экономические, но и технические преимущества предлагаемой системы.

Я начал демонстрировать работу макета, поднимая миниатюрную модель трактора на проволочном подъемнике:

— Представьте: трактор К-700 заезжает в бокс номер один. Электрический подъемник поднимает его за две минуты. Слесарь получает удобный доступ ко всем узлам. Централизованная подача сжатого воздуха, электричества, гидравлики, все под рукой.

— А если электричество отключат? — спросил Хрущев. — Останетесь с поднятым трактором?

— Предусмотрена механическая страховка, — показал я соответствующий элемент на чертеже. — Плюс аварийное ручное опускание через систему блоков.

Ковалев внимательно изучал схему автоматизированной диагностической станции:

— А это что за сложность? Датчики, электроника, самописцы… Кто будет обслуживать такую технику?

— Диагностическая станция позволит выявлять неисправности на ранней стадии, — объяснил я. — До того, как они приведут к серьезным поломкам. Экономия на запчастях может составить до тридцати процентов.

— Может составить… — протянул Лаптев. — А может и не составить. Товарищ Корнилов, все ваши расчеты основаны на предположениях.

— Николай Павлович, — возразил Володя, — а любые инновации требуют первоначальных вложений на основе расчетных данных. Абсолютной гарантии не дает никто.

— Вот именно! — воскликнул Хрущев. — А рисковать будем государственными деньгами. За которые можно купить запчасти, топливо, удобрения…

Атмосфера в кабинете становилась все более напряженной. Я понимал, что традиционные аргументы не работают. Нужен неожиданный ход.

— Товарищи, — сказал я спокойно, — а что вы скажете, если я предложу построить первый экспериментальный бокс за собственные средства?

В кабинете повисла тишина. Все участники совещания удивленно посмотрели на меня.

— За собственные? — переспросил Громов. — Виктор Алексеевич, но ведь восемь тысяч рублей…

— У меня есть премиальные за прошлый год и небольшие накопления, — объяснил я. — Если технология сработает, совхоз возместит расходы. Если нет, считайте это моей инвестицией в науку.

Ковалев откинулся на спинку стула:

— Интересно. Значит, вы настолько уверены в успехе, что готовы рисковать личными деньгами?

— Абсолютно уверен, — ответил я твердо. — Более того, гарантирую, что экспериментальный бокс окупится в течение полугода.

Лаптев пытался найти подвох:

— А если не окупится? Кто возместит ущерб?

— Какой ущерб? — удивился я. — Совхоз получит дополнительное производственное помещение и оборудование. В любом случае это плюс.

Хрущев задумчиво затянулся папиросой:

— Предложение неожиданное… А какие сроки строительства?

— Три месяца на возведение здания, два месяца на изготовление и монтаж оборудования, — ответил Володя, сверяясь с календарным планом. — К началу осенних полевых работ экспериментальный бокс будет готов.

— А разрешения? Согласования? — спросил Лаптев. — Все-таки это капитальное строительство.

— Николай Павлович, — вмешался Громов, — если строительство ведется за частные средства, то согласования упрощаются. Нужно только разрешение райисполкома на использование земельного участка.

Ковалев долго молчал, изучая чертежи и просчитывая в уме какие-то варианты. Наконец поднял голову:

— Товарищ Корнилов, предложение смелое. Но у меня есть условие.

— Какое? — спросил я.

— Если эксперимент удастся, область готова профинансировать строительство еще пяти подобных боксов в разных районах, — сказал Ковалев медленно. — Но если провалится, то никаких претензий к руководству не предъявлять.

Предложение серьезное. Фактически Ковалев предложил пилотный проект областного масштаба.

— Согласен, — кивнул я. — Но с одним уточнением: критерии успешности должны быть определены заранее и зафиксированы документально.

— Какие критерии предлагаете? — поинтересовался Ковалев.

— Сокращение времени ремонта не менее чем в два раза, снижение себестоимости ремонтных работ на двадцать процентов, окупаемость вложений в течение года, — перечислил я основные показатели.

Володя быстро записал критерии в блокнот, Лаптев покачал головой с сомнением, а Хрущев продолжал курить, обдумывая услышанное.

— Ладно, — сказал наконец Ковалев. — Проект интересный, подход нестандартный. Даю согласие на эксперимент. Михаил Михайлович, оформите решение директората совхоза о выделении земельного участка для экспериментального строительства.

Громов облегченно вздохнул:

— Конечно, Иван Семенович. Участок есть, коммуникации рядом, подъезды удобные.

— А что скажет районное руководство? — поинтересовался я, глядя на Хрущева.

Главный механик района потушил папиросу в стеклянной пепельнице:

— Что сказать… Эксперимент за частные деньги — дело самого экспериментатора. Посмотрим на результаты.

В его тоне слышался скепсис, но открыто возражать он не стал.

— Тогда решение принято, — подвел итог Ковалев, поднимаясь из-за стола. — Товарищ Корнилов, желаю успеха. И помните, область будет внимательно следить за ходом эксперимента.

После ухода гостей в кабинете остались только мы трое: Громов, Володя и я. Директор совхоза снял пиджак, ослабил галстук и тяжело опустился в кресло:

— Виктор Алексеевич, надеюсь, вы понимаете, на что идете? Восемь тысяч рублей — это серьезные деньги.

— Понимаю, Михаил Михайлович, — ответил я, сворачивая чертежи. — Но без риска нет прогресса.

— А если не получится? — спросил Володя. — Если технология окажется неработоспособной?

Я посмотрел на него с улыбкой:

— Владимир Иванович, а вы верите в то, что мы делаем?

— Верю, — ответил молодой инженер без колебаний.

— Тогда получится, — сказал я уверенно. — Главное, не терять веры в будущее.

За окном кабинета виднелись поля совхоза, покрытые талым снегом. Скоро на них появится первая трава.

Глава 8

Чертежи

Вечером того же дня я сидел в НИО за расширенным рабочим столом, который соорудил из двух письменных столов, сдвинутых вместе и покрытых большим листом фанеры. На импровизированной чертежной доске лежал лист ватмана формата А1, расчерченный тонкими линиями будущего электрического подъемника.

Лампа с матовым стеклом освещала рабочее место мягким желтым светом. Рядом стояла настольная лампа с абажуром зеленого цвета, подключенная к сети через удлинитель. Электричество в НИО подавалось не всегда стабильно, поэтому керосиновая лампа служила страховкой.

Володя Семенов сидел напротив меня, склонившись над листом миллиметровки, где вычерчивал кинематическую схему винтовой передачи. Молодой инженер был в рабочем комбинезоне синего цвета, поверх которого надел шерстяной свитер, в НИО было прохладно, печь-буржуйка не справлялась с обогревом большого помещения.

— Виктор Алексеевич, — сказал он, поправляя очки в пластмассовой оправе, — электрический подъемник это же сложнейшая конструкция! Как мы его сделаем из подручных материалов?