Мечников. Битва умов (СИ) - Алмазов Игорь

— Спина, господин Мечников, — произнёс Валерий. — Поясница горит. И я попросил вас помочь поскорее, потому что… У меня ощущение, что я не смогу удержать… Ну, вы поняли.

— Мочеиспускание? — предположил я.

— Верно, — вздохнул он. — Что может быть хуже, чем обмочиться прямо на дуэли?

Хуже может быть только заболевание, которое вызвало такие симптомы.

— Пока я убираю боль, расскажите, как это произошло, — попросил я.

— Да я и сам не понял, как это случилось! — пропыхтел он. — Этот выскочка Никольский оскорбил меня. Я решил сдержаться, чтобы не сорвать сделку отцу, и оскорбил его в ответ. Не стал вызывать его на дуэль. Но он оказался вспыльчивее, чем я думал. Барон вызвал меня сам. Отказаться я уже не мог. Это бы точно подкосило авторитет моей семьи перед Никольским.

— А в чём, собственно, проблема? Ваш отец — граф. У него более почётный титул. Почему он не смог поставить на место барона? — спросил я.

— Долго объяснять, Алексей Александрович, — произнёс пациент. — Просто ему очень нужно заключить этот договор. Вот он и терпит все выходки этого урода.

Чего только не происходит между дворянами. Что ж, но меня это никак не касается. В мои обязанности входит только постановка диагноза и лечение пациента.

— Так значит, дуэль закончилась, не успев начаться? — спросил я. — В какой момент вам стало плохо?

— Да я всего пару раз саблей взмахнул, — заявил Валерий Давыдов. — И в момент замаха в пояснице возникла острая боль. Такая, будто меня кто-то пополам перерубил! Я даже подумал, что Никольский воспользовался какой-то тайной техникой, чтобы нанести этот удар. Но, как оказалось, барон и сам был удивлён из-за произошедшего.

— Значит, из симптомов только боль в пояснице — и больше ничего? — спросил я.

— Да, причём она до сих пор не проходит. Стало чуть-чуть легче от вашей магии, но ноги я всё ещё не чувствую. Хотя… Есть и другие симптомы, — произнёс он. — Как я уже и сказал, мне стало очень трудно удерживать мочу.

Сначала я полагал, что у Валерия Давыдова обычный остеохондроз или, как его стоит называть правильно — дегенеративно-дистрофическое заболевание позвоночника.

Но всё гораздо серьёзнее. Окончательный диагноз можно было бы поставить с помощью рентгена, но везти Давыдова к моему аппарату слишком долго и бессмысленно, тем более во время ливня. Я и так уже понял, что с ним происходит. Осталось только задать несколько наводящих вопросов.

— Чтобы уточнить диагноз, мне нужно, чтобы вы кое-что объяснили, — произнёс я. — Вижу, у вас очень большой вес. Килограммов сто — не меньше. Как давно вы его набрали?

— Да я уже три года в таком виде, господин Мечников, — признался Валерий. — В прошлом я регулярно занимался спортом, тренировался, набирал мышечную массу. Но потом времени на это не осталось, поскольку отец протолкнул меня на важную должность. Теперь я сутками напролёт сижу за бумагами.

Вот и сложилась общая картина. В прошлом интенсивные физические нагрузки, а потом, наоборот, гиподинамия — отсутствие движения. Вдобавок ко всему ожирение, которое оказывает дополнительную нагрузку на позвоночный столб. Особенно на поясницу.

Похоже, у него грыжа в поясничном отделе. Где-то в районе пятого позвонка. А нарушения мочеиспускания вот-вот наступят как раз из-за того, что в том районе начинается так называемый «конский хвост».

Конский хвост — это длинный пучок нервных волокон, который идёт от самого конца человеческого спинного мозга. Если этот «хвост» сдавливает грыжа, наступает острый болевой синдром, а тазовые органы начинают сбоить.

Если вовремя не излечить пациента, проблемы у него будут не только с мочеиспусканием, но ещё и с дефекацией. Он просто не будет контролировать, в какой момент ему нужно «сходить в туалет».

В таких ситуациях проблема обычно решается хирургическим путём. Но в этой версии девятнадцатого века единственным способом излечить его может быть только воздействие магией.

Есть лишь один нюанс. Он может не пережить болевого шока. Если я начну восстанавливать позвонки и вправлять грыжи спинного мозга своей магией, он испытает такую боль, какую ещё не чувствовал никогда.

Мне придётся заблокировать большую часть его проводящих путей. На несколько дней это сделает его слабым, едва способным двигаться калекой. Зато вскоре после этого он снова сможет почувствовать себя здоровым человеком.

— Потерпите ещё немного, Валерий Антонович. Через пятнадцать минут боль исчезнет, — пообещал я.

Также я объяснил пациенту, какие будут последствия у этой манипуляции, но он решил не отказываться от столь рискованного лечения.

Я полностью обезболил всю периферическую нервную систему ниже поясничного отдела, затем принялся укреплять костную ткань и воздействовать на спинной мозг лекарской магией. Судя по приятной вибрации витков в моей груди, грыжа полностью вправилась в позвоночный канал, и операция подошла к концу. Теперь и «конский хвост» вернёт свои функции.

— Попробуйте встать, — предложил я и протянул Валерию руку.

Мужчина ухватился за меня, подтянулся и, приложив немало усилий, всё же смог устоять на ногах. Перемещался он слегка похрамывая, но результат оказался гораздо лучше, чем я предполагал.

— Спасибо вам, господин Мечников. Нужно сообщить об этом моему отцу. Он обязательно отблагодарит вас за помощь, — произнёс младший Давыдов, и именно в этот момент в гостиную влетел Никольский. Барон опередил Антона Сергеевича, чтобы как можно быстрее увидеть результат моей работы.

— Здорово, господин Мечников! — улыбнулся барон. — Впечатляющий результат! Ну что, Валерий Антонович? Теперь мы можем завершить начатое!

— Что, простите? — вскинул брови я. — Вы снова вызываете его на дуэль?

— Это уже вас не касается, — отмахнулся Никольский. — Забирайте свои деньги у господина Давыдова и возвращайтесь к своей работе.

В целом меня совершенно не интересует, что творят дворяне. Их дуэли, интриги и прочие заморочки.

Но Никольский собирается снова вступить в бой с человеком, которого я чудом смог спасти от инвалидизации. Позволить им снова начать дуэль — значит не ценить и не уважать собственный труд.

Ох, знаю ведь, что ещё пожалею об этом, но всё же придётся вмешаться. Любое неловкое движение или удар могут снова вернуть то состояние, в котором находился Валерий Давыдов.

Я встал между Никольским и своим пациентом.

— И что это значит? — нахмурился барон. — Что-то я не припомню, чтобы у скорой лекарской помощи были обязанности — прерывать дуэль. За что я заплатил деньги, когда покупал этот чёртов кристалл вызова⁈

— Дело не в моих обязанностях, — помотал головой я. — Вы собираетесь вступить в схватку с человеком, который сейчас даже ходить толком не может. В ближайшие несколько дней он будет находиться на реабилитации.

— Дуэль — это дело чести. Он уже согласился, так что не стойте у меня на пути, Мечников! — воскликнул Никольский.

— Это — не дуэль. Вы хотите избить беззащитного человека. С тем же успехом господин Давыдов может прокрасться к вам посреди ночи и прирезать вас во сне. Вы и это назовёте дуэлью? — поинтересовался я. — Нет в вашем решении никакой чести.

— Я понимаю, к чему вы клоните, — усмехнулся барон. — Однако я читал договор с губернским госпиталем. Все ваши дальнейшие действия будут нарушать закон.

Нет. Не все.

— Вы правы, — кивнул я. — Остановить дуэль я не могу. Зато имею полное право госпитализировать Валерия Антоновича, — я перевёл взгляд на графа. — Помогите мне довести его до кареты. Мы едем в госпиталь.

— Хорошо, — уверенно кивнул Антон Сергеевич. — Сделаем всё, как вы скажете.

— Эй… Что вы делаете⁈ — прокричал нам вслед Никольский.

— Вы ведь сказали, что читали договор? Я действую согласно протоколу, — произнёс я. — Моему пациенту угрожает опасность, поэтому я обязан её предотвратить. А способов есть всего два. Лечение на месте, госпитализация или и то, и другое.

— А кто сказал, что я позволю вам покинуть мой особняк? — воскликнул Никольский. — Это — моя территория! И я могу…