Экстрасенс в СССР (СИ) - Яманов Александр

Купив в киоске пломбир в вафельном стаканчике, я подошёл ближе. Мороженое оказалось по настоящему сливочным и вкусным. Главное, холодный десерт дал возможность подойти к шахматистам, за которыми наблюдало немало зрителей. На самом деле мне просто нужно включить внутренний «сканер». Сначала ничего не получалось. Мешали звуки города, смех детей и голоса советовавших ходить лошадью. Я пытался сосредоточиться, одновременно рассматривая игроков.

Взгляд зацепился за одного из седовласых дедов. Он был постарше остальных, с худым морщинистым лицом и руками с пигментными пятнами. Рядом стояла палочка, прислоненная к лавке. Сузив глаза, я, мысленно попытался настроить дар и наконец увидел то, что нужно.

В районе поясницы старика пульсировало тусклое свечение, похожее на размытое пятно, затрагивающее сразу несколько позвонков. Межпозвоночная грыжа. И не одна. Понимание пришло в голову само собой. Может, пробудились знания, полученный на трёх курсах медицинского?

Ну, попробуем. Кладу ладонь на спинку лавки за спиной деда. Рассмотрев получше красное пятно, я попытался направить на него тепло, ту самую энергию, что исходила с кончиков пальцев.

Процесс шёл трудно. Мешали как окружающие, так и мои сомнения, сбивавшие настрой. Я чувствовал себя шпионом, пытающимся передать шифровку на глазах врагов. Полностью устранить грыжи не удалось. Они оказались слишком старыми и со сложной структурой. Но я смог напитать энергией поражённое место, значительно уменьшив воспаление и частично восстановив подвижность позвонков. Получилось, будто я дистанционно ввёл в организм деда коллаген.

Работа заняла несколько минут. В конце я почувствовал слабость, сопровождаемую головокружением. А ещё процесс лечения чуть не остановился из-за одного зрителя. Пожилой мужчина в кепке бросил на меня подозрительный взгляд, будто что-то почувствовал. Может, я слишком долго смотрел на спину шахматиста? Всё равно пора уходить.

Пришлось отойти подальше и сесть на незанятую лавочку. Там я принялся доедать начавшее капать мороженое, не прекращая наблюдать за своим пациентом.

Партия в шахматы закончилась минут через десять. Старик что-то весело предъявил проигравшему визави, взял протянутый им рубль и потянулся за палочкой. Взяв её, он встал и отойдя на десяток шагов, замер, словно к чему-то прислушиваясь. Потом дед попытался повертеться на месте. И сделал это, не кряхтя, а довольно-таки бодро. Он прошёл ещё с полсотни шагов, не пользуясь палочкой, сначала в одну сторону, потом в другую. Потом остановился и с недоумением посмотрел по сторонам.

— Что это со мной?

Мысли деда прозвучали вполне разборчиво. Он потрогал поясницу и растерянно пожал плечами. Затем осторожно, а потом все смелее, начал поворачивать туловище из стороны в сторону. Позже пациент стал наклоняться. И на его лице появилась сначала недоверчивая, а потом счастливая улыбка. Мучавшие его боли прошли, пусть и не полностью.

Насмотревшись на этот спектакль, я едва сдержал улыбку. Внутри всё пело. Боязнь навредить никуда не делась, но к ней добавилась уверенность в даре. Ведь у меня получилось! Однако предстоит решить самую сложную задачу. Как гарантировать, что «могу» трансформируется в «умею»?

Улыбка деда-шахматиста, его растерянное и счастливое лицо грели сильнее, чем солнце. Но дело не в моей доброте. Главное — появилась возможность изменить убогую жизнь. Эйфория требовала продолжать эксперименты, даже позабыв о безопасности. Хотя мне вроде лучше и слабость отступила. Ладно, решим.

Увидев подъезжающий к остановке оранжевый «ЛиАЗ-677» с цифрой семь за стеклом, я ускорился. Он шёл через весь город по закольцованному маршруту. Решение сесть в транспорт пришло мгновенно. Проедусь и понаблюдаю за людьми.

Заскочив в салон, я застыл в дверях, озираясь в поисках терминала оплаты или кондуктора. Ничего похожего не обнаружилось. Пассажиры, входя в автобус, совершали какой-то странный ритуал. Они бросали монеты в ящик, похожий на прозрачную копилку, а затем отрывали бумажный билетик от большого рулончика, висевшего рядом.

«Пять копеек», — подсказала память, а рука уже выуживая мелочь из кармана.

Похоже, система оплаты без участия кондуктора была построена на доверии, которое начиная с девяностых уже сложно вспомнить. Только ближе к середине нулевых народ более-менее окультурился. Поймав на себе нетерпеливый взгляд водителя, я поспешно отошёл от створок, кинул пятак в щель и оторвал пропуск в путешествие по городу.

Устроившись у окна, решил понаблюдать, как система доверия работает на практике. Далеко не все пассажиры совершали обряд оплаты. Меньшая их часть делала вид, что ищет мелочь, проходя дальше в салон, и просто занимала места. Может, у них проездной?

А один немного подвыпивший гражданин, едва забравшись в автобус, просто отмотал сантиметров пятнадцать билетиков, даже не сделав вид, что кидает в прорезь мелочь. Водителю, похоже, было глубоко на это наплевать. Но это заметили бабки, начавшие возмущаться. Настоящий рай для советских зайцев. Государственные системы бывают разными, но халявщиков всегда хватает.

Автобус тронулся, мерно покачиваясь. А я смотрел на проплывающие за окном улицы, размышляя о странностях окружающей реальности. Люди вокруг жили в состоянии перманентного дефицита одежды, обуви, хорошей мебели, техники и легковых машин. Однако пребывали в каком-то странном спокойствии и уверенности в завтрашнем дне. Всё это кардинально отличалось от моего будущего. Никто не боялся увольнения, не гонялся за ипотекой, не думал о скачках курса валют. Здешний мир тесен и беден, но прочен. И в этом есть свой смысл.

От созерцания пейзажей решаю вернуться к тренировке дара. Автобус оказался идеальной лабораторией для проведения экспериментов. Начинаю осторожно сканировать пассажиров. Часто обнаруживаю болезненное свечение. Не такое яркое, как у деда, но чёткое.

У грузного, краснолицего мужчины в светлом пиджаке я заметил мутное алое свечение по всему телу. Сразу пришло понимание — это атеросклероз. Значит, сосуды забиты холестериновыми бляшками. У сидевшей рядом пожилой женщины, стиснувшей в руках авоську с продуктами, сердце билось неровным, прерывистым ритмом. Похоже, аритмия, вызванная сердечной недостаточностью. Кроме этого, привлекли внимание глаза старушки в платочке, севшей напротив. Они были окутаны легкой молочной пеленой — это катаракта.

Вначале я дотянулся до сердца женщины, обнаружил артерию и даже смог немного её расширить. Возможно, удалось бы полностью купировать проблему, но пассажирка неожиданно встала и вышла на своей остановке.

Рядом сел мужчина с атеросклерозом, и рука сама потянулась, чтобы ему помочь. Но едва я сосредоточился, как почувствовал легкое головокружение и тошноту. Будто меня качнуло на морской волне. Тело просигналило о необходимости приостановить эксперименты. Похоже, возобновляемой энергии у меня строго ограниченное количество. Попытки провести два сеанса исцеления подряд мне пока не по зубам. Пришлось смириться и переключиться обратно на роль наблюдателя.

Автобус меж тем совершал свой круг. Вот он проплыл мимо краеведческого музея. Это аккуратное здание в девяностые приватизирует мэр города, превратив в салон сотовой связи. Далее расположен Дом быта, где сейчас разместились парикмахерская, фотосалон, мастерские по ремонту телевизоров и пошиву одежды. Через двенадцать лет здесь будет барахолка с китайским и турецким ширпотребом. Вон стадион, который сейчас едва прикрыт решетчатыми воротами с кривой надписью «Футбол», а позади и вовсе нет ограды. После девяностых стадион наглухо обнесут оградой, сделав похожим на тюрьму. Спорт станет развлечением не для всех.

Неужели наши стареющие руководители настолько закостенели, упустив момент? Даже не верится, что можно наделать столько ошибок и развалить страну. Понимаю, что картинка слишком идеалистическая, чтобы быть правдой. Только совсем скоро всё изменится. Придёт тотальный дефицит, повысится стоимость алкоголя, а нефть, наоборот, упадёт в цене. И всё мигом рухнет.