Сирийский рубеж 3 (СИ) - Дорин Михаил
Тут ко мне подошёл Каргин.
— Ну что там? Когда посадка у него будет?
— Виктор Викторович, не будем загадывать. Так что не отвлекайте, — тихо сказал я, стянув с себя верхнюю часть комбинезона.
Прошло несколько секунд, и я обнаружил метку Могилкина на индикаторе.
— Азимут 35, удаление 20, — показал мне его руководитель ближней зоны.
— Установил 150, — выдохнул в эфир Могилкин.
— Крен держи 5–7°. Так скольжение будет минимальным.
— По… понял, — ответил молодой лётчик.
— Вы хорошо сохраняете спокойствие, товарищ майор, — шепнул мне руководитель ближней зоны, который продолжал крутить экипажи, заводя их на посадку.
— Тут нервничать нельзя. Иначе и лётчик начнёт мандражировать.
Могилкин продолжал докладывать свои действия. Как я и думал, если поднял рычаг шаг-газ, значит отклоняй ручку управления вправо. Если нужно рычаг опустить, то ручку веди влево.
Я взял бинокль и начал искать вертолёт Могилкина.
— Вижу. Владимирович, что с ветром? — повернулся я к Шохину.
— Справа под 40 до 7 метров в секунду.
Я наклонился к руководителю ближней зоны и посоветовал, чтобы он заводил Могилкина левым разворотом. И со снижением.
— Хорошо. 501-й, влево разворот на посадочный.
— Эм… а я могу вправо.
Я помотал головой. Начнёт разворачиваться вправо, не сможет плавно снижаться.
— 501-й, левым разворотом, — дал команду руководитель ближней зоны.
— Понял. Влево на посадочный 178. Снижаюсь. Точку наблюдаю, — ответил Могилкин.
Сейчас на посадке у него ветер будет справа. Это ему облегчит пилотирование. Я посмотрел в бинокль, чтобы рассмотреть вертолёт и как он себя ведёт.
— Раскачал, — произнёс я.
Каргин всё это время сидел рядом с Шохиным и молчал. Виктор Викторович ждал посадку Могилкина, обтекая потом.
— Товарищ полковник, может вам водички холодной? — предложил ему Володя Шохин.
— Некогда. Посадку контролирую, — буркнул Каргин.
— Скорость 150, вертикальная сколько у тебя? — спросил я у Могилкина.
— 3 метра держу.
— Так и держи. Не раскачивай вертолёт. Энергично тормози с 30 метров, — сказал я, подойдя к окнам.
Ми-8 начал слегка дёргаться влево, но Могилкин удерживал его в створе полосы. Видно, что опускает рычаг шаг-газ ступенчато.
— Давай-давай, — услышал я за спиной тихий голос Каргина.
— Прошёл ближний. Готов к посадке, — доложил Могилкин.
— Посадку разрешил. Ветер 220 до 7 метров, — ответил ему Шохин.
— На высоте 10–15 — уменьши шаг на 1.5–2.5 градуса, — передал я подсказку Могилкину.
— Понял.
В голосе Могилкина ещё была нервозность. Ему немного осталось, чтобы посадить Ми-8.
Вертолёт подходил к земле и начал замедляться.
— Шагом поддержи вертолёт. Гаси вертикальную, — продолжал я подсказывать со стороны, когда вертолёт был уже у самой полосы.
Касание! Тут же вертолёт начал сходить с полосы.
— Двигатели, — напомнил я.
— Выключаем. Останавливаемся, — выдохнул в эфире Могилкин.
Получилось даже очень неплохо. Вертолёт сел, а съехав с полосы — освободил её для посадки остальных самолётов.
— Спасибо… — тихо сказал в эфир Могилкин.
Шохин посмотрел на меня, думая что я сам отвечу. Но это право принадлежит руководителю полётами.
— Это всего лишь наша работа. Всего доброго! — ответил Володя, и я отдал ему тангенту аварийной станции.
Только на полосу произвели посадку наши вертолёты, как Шохин поблагодарил меня за помощь, а вот Каргин не торопился с нами разговаривать. Зато он с касанием полосы крайнего самолёта уже поспешил доложить командующему.
— Так точно! Все на земле. Всё в рабочем порядке. Спасибо, — сказал Виктор Викторович и повесил трубку.
Сейчас он был похож на большого ребёнка в магазине игрушек.
— Разрешите, к Могилкину схожу, — спросил я.
— Да, конечно. Всем спасибо! Командующий доволен, — громко объявил Каргин.
Пожав всем руки, я спустился вниз и пошёл к Ми-8, который всё так же стоял рядом с полосой. Его уже подцепили водилом и начали буксировать на стоянку. Экипаж наверняка был в вертолёте, поскольку никого из них я не увидел идущими за Ми-8.
Только вертолёт проехал мимо меня, как из грузовой кабины выпрыгнул Могилкин и подошёл ко мне с докладом.
Выглядел парнишка уставшим. А ещё больше он был взмокший. При такой посадке это не мудрено.
— Товарищ майор, при выполнении полёта…
— Вольно. Молодец, — пожал я ему руку и похлопал по плечу. — Не страшно было?
— Да… как-то не заметил. Но пропотел, — улыбнулся Могилкин.
— Это я вижу. Пойдём к себе. А по дороге расскажешь, как у тебя путёвое управление отказало.
По словам молодого лётчика, по ним отработали с земли. С того самого хребта Джебель-Ансария. Произошло попадание в хвостовую балку, и от этого началась вся «свистопляска».
Я подошёл к вертолёту и обнаружил несколько попаданий крупнокалиберного пулемёта в районе рулевого винта.
— Думаю, что нам повезло, Александр Александрович, — произнёс за моей спиной Могилкин.
— Везёт тому, кто везёт. А вы действовали правильно. Всё как в Инструкции экипажу и в соответствии с указаниями руководителя полётами.
— Но вы же сами больше всего давали нам подсказок?
— Тебе показалось, — улыбнулся я.
Пока мы осматривали вертолёт, к нам подошёл и Тобольский с Батыровым. Вспотевшие, с широко открытыми глазами и кучей вопросов.
— Как действовал? — спросили Олег Игоревич.
— Что было? Кто отработал с земли? — следом за ним задал вопрос Дмитрий.
И таких вопросов было много. Могилкин аж потерялся, кому из этих двоих подполковников ему нужно первому ответить.
— Да я… как по Инструкции действовал, — выпалил молодой парень.
Я встретился взглядами с Тобольским и Батыровым. Думаю, что они поняли — парня надо отпустить.
— Могилкин, молодец. Ты свободен. А мы с Сан Санычем сами поговорим, — сказал Батыров, пожимая ему руку.
Отойдя в сторону, я пересказал произошедший авиационный инцидент. Не забыл я и про товарища Каргина сказать.
— Понятно. Этот Виктор Викторович метит на командира корпусом, когда уедет в Союз действующий, — объяснил Батыров, снимая с себя жилет НАЗа.
— Я чего-то не понимаю в армии? Тут что, какое-то место для получения званий? — спросил недовольно Тобольский.
Батыров вопросительно на него посмотрел. Димон ведь и сам сюда приехал не только по зову сердца и желанию вновь исполнить интернациональный долг.
— Как вариант, Олег Игоревич. Здоровый карьеризм. Вы мне лучше по операции расскажите, — сказал я.
Для армейской авиации всё прошло замечательно. Тобольский сказал, что все отработали на отлично. Цели уничтожены под корень.
— Осталось выяснить, как отработали самолёты, — произнёс Батыров.
Вечером объявили общий сбор лётного состава. Полковник Каргин собрал всех командиров в кабинете предполётных указаний. Совсем недавно был построен из сборных конструкций штаб полка. Там же было и это знаковое и столь нужное помещение.
— Запах ещё не выветрился, — жаловался Кеша, когда мы с ним сидели в классе.
— И жарко. Кондиционеры вообще не справляются, — обмахивал себя тетрадью один из лётчиков.
Причиной нерабочего состояния была простая вилка, которая не была вставлена в розетку. Оттого кондиционеры не работали совсем.
— Товарищи офицеры! — прозвучала команда от Бунтова, и все поднялись со своих мест.
В кабинет вошёл Каргин в сопровождении одного старшего лейтенанта и девушки-ефрейтора из нашего штаба. В руках у них был большой поднос и коробка. Места им были выделены у стены на отдельных стульях.
— Товарищи офицеры, прошу садиться.
Как только шум прекратился, а Виктор Викторович о чём-то быстро переговорил с Бунтовым и Батыровым, начался предварительный разбор.
— Итак, начнём с разбора нашей операции. Цели были достигнуты. Командующий Ограниченным контингентом передал всем благодарность за чёткую работу. Думаю, что все понимают, какую цель мы преследовали.
Похожие книги на "Сирийский рубеж 3 (СИ)", Дорин Михаил
Дорин Михаил читать все книги автора по порядку
Дорин Михаил - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.