Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ) - Панцерный Владимир

— Ну? Что здесь такое-то?

— В общем, мы тут действительно ищем ресурсы. Прямо здесь, в нескольких десятках километров от Дацина, считай, в середине Маньчжурии, где уже наверное все подряд давно изучено. А делаем мы это по приказу из метрополии. Знаешь, я бы даже попробовал оспорить его, если бы не посмотрел автора.

— Что там? Тебе премьер-министр что ли написал, или вообще тэнно? — на последнем слове оба офицера инстинктивно выпрямились и приосанились.

— Да ну, чего сразу это… Я бы тогда просто сделал, без лишних слов. Приказ был от Хаято Канеширо, если ты конечно его еще помнишь.

— Канеширо?! Конечно помню! Мы тут чуть друг друга не зарезали из-за того, что я армеец, а он флотский, но прощались так, как будто всю жизнь дружили. Так а в чем приказ-то был? Просто провести ресурсную разведку?

— Канеширо теперь сам «армеец», по сути. А насчет приказа, ну, мне трудно понять его. Он просто попросил, довольно дружественнно, видимо помнит меня, срочно провести ресурсную разведку на предмет нефти в округе Дацина. Еще что-то про славу написал, якобы, после этого она у меня будет. Я вообще мало что понял. Вряд ли меня будут славить за попытку раскопать нефть посреди Маньчжурии. Такое чувство, будто он просто медленно сходит с ума из-за всех наших проблем с топливом. Почему именно здесь мы должны ее искать? Я знаю, приказы не обсуждаются, но, как видишь, я сначала приступил к выполнению, а обсудить решил лишь теперь, думаю, один раз можно, хех.

— Да тут все свои, можно. В интересные времена мы все таки живем. Армеец Канеширо приказывает искать нефть в Маньчжурии? Десять лет назад я бы подумал, что это унизительный анекдот. Но знаешь… Может, он понимает что-то то, до чего не догадались мы? Ведь зачем-то он этот приказ выпустил, значит, и сам имеет надежду на успех. С нефтью у нас сейчас сам знаешь, я на то чтобы сюда доехать половину положенного мне на неделю топлива уже потратил, а ведь мне еще в Харбин надо. Если здесь хоть что-то будет, это уже победа.

—Да я тоже подумал, на самом деле. Как видишь, он умные вещи обычно говорит. Слышал ведь про ракету эту, «Фунрю-4», которыми сейчас все части на островах снабжать начали? Это он ее на самых высоких уровнях защитил и потребовал пустить в массовое производство, хотя все говорили что нерентабельно. И как результат, эти ракеты отражают налёты на проливы. Может он действительно изначально почуял, что оружие достойное? Знать-то он это не мог, у нас не то чтобы очень много зенитных ракет, а после «Фунрю-2» вообще мало кто про них думал, всерьез не воспринималось это все. А он все равно напролом с этой идеей шел. И ведь смог, хотя у него вроде и связей-то никаких нету!

—Да кто знает… Премьер-министр вот опять поменялся, значит опять какие-то изменения будут. Мне кажется, все эти министры теперь приходят только для того, чтобы использовать какое-нибудь поражение как причину, почему им следует скорее покинуть пост. Тодзё-доно держался намного дольше их, он начал войну и вёл ее как в лучшие дни, так и во время боев в Мидуэе, Гуадалканале, высадке врага на Филипинны и Сайпан. Я уважаю его за это. Может быть, оставаясь премьер-министром он сегодня, дела бы шли лучше.

Со стороны буровой вышки раздались какие-то всплески жидкости и крики. Кто-то уронил большую железную штуковину, несколько солдат проматерились, другие начали разбегаться. Оба генерала прервали диалог и развернулись.

Из пробуренной дыры, почти полностью этим самым буром закрытой, тонкими струйками в разные стороны хлестала черная, хорошо отражающая солнце жижа. Да, это действительно была нефть. Многие убегавшие солдаты были немного забрызганы ею, поскольку находились в самый неподходящий момент именно в тех местах, куда она стала попадать, с трудом прорываясь в узком пространстве между буром и землей. Одного из наиболее чистых стройбатовцев генерал схватил за руку и резко остановил.

—Без лишних слов. Глубина, количество?

Солдат растерялся и смотрел в разные стороны, но нашел что сказать.

—Последний раз было 900 метров, товарищ генерал, не могу знать насчет количества.

—Где капитан Аоки? Он вообще здесь?

Солдат кивнул и указал на небольшой пригорок возле поля — там стоял офицер, безуспешно пытавшийся убрать нефтяную жижу со своего кителя, обтряхивая и выжимая его. Генерал быстрым шагом пошел к нему. Аоки заметил это издалека, быстро надел грязный китель обратно и встал смирно перед вышестоящим по званию.

—Товарищ генерал, капитан Дзиро Аоки, начальник георазведовательного управления Квантунской Армии!

—Это хорошо, скажи, что именно мы тут нашли?

—Это определенно нефть, товарищ генерал. Больше ничего.

—Какая глубина залегания и количество?

—Здесь не меньше километра, судя по давлению, количество того стоит. Ее тут много. Не могу сказать, сколько точно, не моя компетенция. Но скорее всего это экономически целесообразно.

—Господи, конечно целесообразно! У нас нечем заправлять машины и самолеты, мы здесь любую лужу горючего собирать начнем скоро, а тут такое. Доложи это все куда надо. Отправляйся в Харбин с генералом Саката. Координаты ведь помнишь?

—Так точно, записаны. Разрешите выполнять?

—Разрешаю.

В это время запаниковавшие поначалу солдаты уже более-менее успокоились и стали аккуратно возвращаться в толпу себе подобных, стоящих на достаточном удалении от брызжущей нефти. Офицерский «Куроган» с уже вновь севшим туда генералом в дождевике и его шофером остановился перед Аоки и руководителем стройбата. Капитан поспешно сел на заднее сиденье, после чего машина вновь тронулась и скрылась вдаль по единственной дороге, поднимая много пыли. Генерал остался один среди многочисленных стройбатовцев, которым тут же отдал команду строится, из за чего те вновь активно забегали, как муравьи постепенно создавая из разрозненной толпы аккуратные шеренги и колонны. Генерал окинул всех взглядом. Четыре «коробки» каждая по десять человек в длину и три в ширину. Сто двадцать человек. По документам должно быть сто двадцать один. Точно, сто двадцать первым был он сам.

—Рота, завершить работу. Взводным — обеспечить сбор оборудования и увести личный состав в пункты постоянной дислокации. Выполнять.

Четыре коробки под однотипные команды своих лейтенантов постепенно удалились по той же дороге в сторону Харбина. Генерал остался один, теперь уже полностью, без стройбатовцев. Он все еще не мог до конца поверить в произошедшее. Это бы не сильно поразило его, если бы он в момент открытия здесь нефтяного месторождения находился где-то в штабе и получил эту информацию телеграммой. Но, по сути, это произошло в те секунды, когда он, беседуя с коллегой по званию, то сомневался в правильности этой затеи, то напротив выражал надежду на нахождение здесь топлива. Кажется, для него пришло время начать более серьезно относится к синтоизму. Впервые со временем разгромного поражения при Сайпане он увидел какой-то смысл в патриотически настроенных разговорах и мыслях о том, как Империя выстоит вопреки всему и восстановит былое величие. Он вспомнил слова старика из его родной деревни в префектуре Окаяма - «мысли материальны». Возраст генерала планомерно приближался к возрасту этого старика на момент, когда он сказал это еще молодому офицеру. Теперь немолодой и куда более высокопоставленный офицер знал, что скажет внукам, если когда-то еще сможет побывать на Хонсю и увидеться с ними. Действительно, мысли материальны.

***

Утром 9 мая 1945 года весь Высший Совет по управлению войной, монарх, генеральный штаб армии и флота, геологи Империи и 120 стройбатовцев Квантунской Армии знали о том, что в Маньчжурии обнаружены новые залежи нефти. Им не стоило знать слишком много, наибольшей информированностью обладали задействованные теперь непосредственно на том участке нефтяники. С их легкой руки этот пласт уже был бесхитростно обозначен как «месторождение Дацин», по названию ближайшего населенного пункта. Эксперты были поражены его размерами — только подтвержденно находящихся здесь запасов могло хватить на сотни лет непрерывного выкачивания и использования. Сейчас это должно было оставаться если не в тайне, то хотя бы не афишироваться — открытие месторождения заставило руководство марионеточного Маньчжоу-го с прямым управлением из Токио начать по другому смотреть на вещи, связанные с обороной страны.