Под прикрытием (СИ) - Зеленин Сергей

Однако замечаю – в глазах тревожное ожидание… Ох и позёр Вы, Яков Блюмкин!

- Только без жертв! Вместо буржуазных шахмат, ребята в нашей комсомольской ячейке придумали и играют в настольную игру «Мировая революция».

Тот, несколько ошарашен:

- «Мировая революция»?

- Ну, да! Это тебе не просто - конь ходит буквой «Г», ладья по прямой, а гроссмейстер пошёл «Е2 – Е4», прежде чем стырить с доски чужого ферзя… И нет там никаких – чуждых нам по пролетарскому духу «офицеров» да «королей»! Зато, в «Мировой революции» есть Реввоенсовет - занимающийся военной стратегией, завязанной на экономике и политике…

«Террорист № 1» слушает разинув рот и развесив уши, а я ему в них вдумчиво втираю:

- …Думать головой надо не меньше, а соображать - больше чем в шахматах! В этой игре есть элементы прямых военных действий, шпионажа и спецопераций. Смысл и цель – захватить мировое господство… Дико извиняюсь: установить на всей Земле – Мировую Республику Советов!

Подождав, когда мозг мнимого убийцы Мирбаха переварит полученную информацию, спрашиваю прямо в лоб:

- Если я тебе вышлю комплект этой игры с инструкцией к ней – пропиаришь её перед Троцким? Перед остальными членами Реввоенсовета?

«Надо будет только сперва патент на Саньку да Ваньку оформить… Хотя, по нынешнем законам – это чистая видимость, но лучше с патентом – чем без онного».

- «Пропиаришь» - в смысле «прорекламируешь»?

- Ну, да!

Блюмкин, приложив ладонь к груди напротив сердца:

- Конечно, друг! Это будет мне ровным счётом ничего не стоить…

«Мне это будет стоить лишнюю «копеечку», которую я вложу в какую-нибудь «заклёпочку» - запиливаемую к «часу X»…».

***

После «торжественного обещания», разговор опять плавно уехал к личности «Демона революции» - Льва Троцкого, то бишь. Наконец, несколько покровительственно -завершая свой рассказ об удивительной трудоспособности Льва Давыдовича, Блюмкин предложил:

- Вам обязательно надо познакомиться с этим великим человеком, Серафим!

«Интересно, умеет ли Мишка работать альпенштоком?», – лениво подумалось.

- Ты и вправду можешь устроить мне встречу с Троцким, Яков?

«А воно мне надо?».

- Да, конечно – вот смотри, если не веришь…

Он достал из-за пазухи, чуть ли не целый архив – фотографии, какие-то письма, просто бумаги… На одной из бумаг я заметил подпись: «Л. Троцкий». Беру в руки и внимательно рассматриваю:

- Это подпись самого Троцкого? ЖЕСТЬ!!!

Блюмкин, хвастливо:

- А ты мне не верил!

- Почему, «не верил»? Верил, ещё как верил…

- Так, что насчёт встречи с Троцким?

Интересно, интересно… «Многоходовочка» с Троцким?

Какая именно? Ведь во власти он однозначно не останется и, дело здесь не в Сталине - а в нём самом. Не стоит танцевать «танго смерти» с трупом – пускай, пока всего лишь политическим… По крайнем мере на этом этапе. А вот чуть позже, с этими двоими, возможно, кое-что весьма заманчивое у меня и выгорит.

Поэтому отмахиваюсь:

- Да, куда мне с моей паховой грыжей – кто я и где Троцкий…

Вдруг наш разговор прерывает шум, крик. По голосу слышно Есенин с кем-то зацепился и вот-вот вспыхнет скандал. Блюмкин соскочил и на ходу:

- Извини, я сейчас…

Ещё раз, уже более внимательно изучаю оставленные на столе передо мной бумаги.

***

Подошёл Михаил и, тщательно пряча тускло-масляно светящиеся глазки, попросил в долг четвертной. Перед тем как отдать кровные карбованцы, строго спрашиваю:

- Надеюсь на мороженное как обычно - а не на какие-нибудь гнусные «безобразия» с какой-нибудь любительницей «оттопытиться» забористым «дустом»?

Ангелочком невинным прикладывает ладонь к сердцу:

- Крест на пузе, Серафим Фёдорович – чисто в синема посидим с Александрой Александровной, посмотрим американскую фильму.

В московских синема-театрах как раз шёл немой голливудский «Робин Гуд» - самый кассовый фильм 20-х годов.

Подозрительно прищуриваюсь:

- Хм… Билеты на «фильму», тебе поди - Илья Соломонович предложил «достать»? Да?

- Как догадался?!

- А ты знаешь, что он… Хм, гкхм… Как бы тебе это поделикатнее сказать…?

Барон «деликатничать» не стал:

- «Пидараст», что ли? Я знаю! Только не он мне «предложил», а Александра Александровна - у него попросила «достать». Чувствуешь разницу? Или, ты разницу не чувствуешь?

- Вот как? Ну, тогда ладно… И, смотри мне! Официально я считаюсь твоим опекуном, Миша и, имею все права выпороть тебя ремнём – в случае плохого поведения.

Шмыгает носом и, долу потупя очи:

- Я обещаю, что буду себя хорошо вести и, тебе не придётся - брюки придерживать, за мною с ремнём бегая.

- И, это… Александра Александровна – женщина, как бы не вдвое старше тебя. А особы в таком опасном возрасте, любят проделывать с маленькими мальчиками всяческие неприличные безобразия…

- Хорошо! Как только она приставать начнёт – тотчас позову милиционера со свистком.

Есенин, успел уже назюкаться, забыл о своей «любви» и теперь рамсует – пока только на словах, с Соловейчиком.

Слово за слово – кулаком по столу!

Вот всероссийски известный поэт хватает этого пройдоху за нос и под восторженные крики толпы тащит на выход. Практически вся сильная половина нашей компании проследовала за ними, выражая подчас противоречиво-бурные эмоции.

- Ну, сейчас наш Серёжа как обычно станет драться, - вздохнула официантка убирающая грязную посуду, - хорошо ещё в милицию не заберут.

Кафе скоро закроется, сижу, скучаю…

***

Вижу – не я один скучаю!

Как-то тоже захотелось «похулиганить» и, тогда подсаживаюсь к Краснощёкову и изобразив на физиономии - откровенно провинциальный наивняк, спрашиваю:

- Дико извиняюсь, Александр Михайлович! Будучи организатором, а затем - руководителем первичной ячейки РКСМ в нашей волости, приходится отвечать на некоторые… Ээээ… Прямо скажем – «неудобные» вопросы наших комсомольцев. По скудости владения мною единственно-верным учением – марксизмом, не могу на них ответить, что наносит страшный ущерб авторитету как комсомолу - так и большевистской партии и, всей Советской Власти в целом… Как старший партийный товарищ – изучивший марксизм от корки до корки, прошедший дореволюционную борьбу с Самодержавием, каторги и ссылки – не поможете ли мне ответить на них?

Улыбнувшись заметно снисходительно, тот:

- Слухи об моём знании марксизма несколько преувеличены, но всё же постараюсь Вам помочь чем могу. Итак - спрашивайте, товарищ…

- Свешников.

- Я Вас внимательно слушаю, товарищ Свешников.

- Хм, гкхм…, - прокашлявшись, как бы в смущении, - что такое «социализм» по-Марксу?

Посмотрев сперва куда-то вверх, тот затем не задумываясь ответил:

- В теории, «социализм», означает контроль производства самими рабочими - а не владельцами предприятия или их управленцами.

- Если предприятие принадлежит одному человеку – оно частное? Капиталистическое?

- Вне всякого сомнения.

- А если – группе людей? Так называемое – «акционерное общество»? Является ли оно частно-капиталистическим?

- Безусловно, если на нём применятся наёмный труд и производится отчуждение добавленной стоимости.

Включаю «дурака»:

- «Наёмный труд», это то есть – человек нанимается добровольно и за деньги?

- Да, это так.

- А какой тогда труд применяется на социалистическом предприятии? Принудительный, что ли?! Без оплаты за труд?!

Несколько повышает голос:

- При социализме рабочий не нанимается на предприятие! Так как - оно является в коллективной собственности рабочих.

Включаю конкретного «дурака»:

- Ну так и акционерное общество – находится в коллективной собственности. В чём разница, то?